А может быть, здесь идет более тонкая игра. Может быть, версия с «мы знаем, что вы делали этой ночью» имеет право на достоверность. Может быть, Гнев Прародителей хочет сыграть на признательности к спасителю. Может быть…
Да все что угодно может быть, поморщился Марк. Против последнего варианта говорило то, что солдат Гнева не завел никаких душеспасительных бесед, не начал намекать и капать на мозги… Но пунктов «за» тоже хватало, и от всех этих раздумий начала трещать голова. В итоге молодой человек решил, что все свои соображения по данному поводу оформит в текстовом виде и скинет Понимающему сотоварищи. Но это потом. А пока – аптека.
Отстояв небольшую очередь и слегка попрепиравшись с провизором по поводу мятого рецепта, Марк направился уже относительно неспешным шагом в сторону дома. Как ни обидно было признавать, но охранник сектантов прав: если с ним что-то случится, мама не порадуется. Да и отец тоже. Так что semper vigilo, как говорится.
И тут жизнь решила, что хватит расслабляться. Очередной «подарок» судьбы ждал молодого человека, когда тот нырнул под арку на противоположной стороне проспекта и повернул за угол. Выглядел же этот сюрприз в виде двух до боли знакомых рож, буквально врезавшихся в Марка на встречном курсе.
– О, – смог выдавить тот, старательно подавляя рефлекторное движение бровями, вознамерившимися забраться на лоб. – Привет честной компании. Ну, как вчера сходили?
Виктор замялся. Андрей же выглядел откровенно испуганным. Впрочем, предположил Марк, может, это не страх, а совесть?
– Да ничего так сходили, – все-таки промямлил Виктор. – Без приключений, но занятно. Склад, как ты и говорил. Пыль да коробки. Пустые, даже спереть нечего.
– Вы, надеюсь, не наследили? – поинтересовался Марк с какой-то удивившей его самого язвительностью. Ну, в самом деле, чего это он? Радоваться же надо, что оба балбеса живы, здоровы и на свободе. Видимо, сценарий, предположенный Ярро, оказался близким к реальности: подростков взяли за ухо и отправили по домам, сделав вчитку, чтобы не мешались большим дяденькам.
Но честное слово, как же стало тепло, ярко и до смешного спокойно, когда эти наглые морды вдруг вынырнули из-за угла! Все-таки в глубине души у него обитает скептик, требующий вложить персты, подумалось молодому человеку. И ничего с этим не поделаешь.
– Абрамыч, обижаешь! – с натугой рассмеялся приятель. Андрей же, бочком отодвигавшийся в сторону от Марка, с готовностью кивнул.
– Чего там следить-то? Мы так, заглянули, посмотрели и ушли. Зря не присоединился.
Амнезия, напомнил сам себе Марк. Ложные воспоминания. Парни не виноваты. Почему же он так раздосадован? Зол? Сердит? Словно пролегла какая-то невидимая граница между ним самим и его… друзьями? Все еще?
– И это говорит мне главный параноик нашего района? – парировал он, чтобы не выдать свои подлинные эмоции. – Ну, теперь я за вас спокоен. Честно, волновался.
Виктор выразительно шмыгнул носом.
– Да мы вроде большие мальчики. Чего волноваться-то?
Вот теперь Марк не выдержал и вскипел:
– А, ну и отлично. Прошу прощения у больших мальчиков – меня ждут дела.
Он протиснулся между приятелями боком и решительно направился в сторону дома. За спиной напряженно молчали.
«Идиоты! – негодовал Марк, – Слабоумные придурки с нулевой способностью к эмпатии! Да чтоб вы вообще понимали в переживаниях! Да я… Да вы…»
С другой стороны, возражал ему голос разума, ну а действительно, с чего бы это ему нервничать больше обычного? Ни Витька, ни Андрюха не в курсе, что он был там с ними, видел ровно то же, что и они, и даже участвовал во всем сам. Нельзя их обвинять в том, что они пытаются собственные эмоции подавить напускной бравадой.
Марк глубоко вздохнул и обернулся, готовый извиняться. Увы, приятели за то время, которое занял его внутренний диалог, успели что-то там себе надумать и удалились по собственным делам. Ну и ладно, в общем-то – вполне возможно, что попытка наладить общение привела бы к очередной вспышке неконтролируемых эмоций. «Я подумаю об этом завтра», как говорила героиня одной известной книги. А дома, между прочим, мама ждет.
Мама действительно ждала. Когда молодой человек начал выгружать добычу на кухонный стол, она подошла и внимательно заглянула ему в лицо.
– Марик, что-то случилось?
Единственный человек, которому прощалось подобное обращение. Марк неубедительно помотал головой.
– Да так. С Витькой слегка поцапался, плюс Андрюхе за компанию прилетело. Ничего такого, с чем бы не могло справиться милосердное время.
Мама притянула его к себе и обняла, растрепав темные кудри.
– Все-таки я не устаю поражаться, насколько ты у меня мудр не по годам. Это, видимо, в отцовскую родню – я-то всегда была барышней вспыльчивой и легкомысленной…
Марк рассмеялся.
– Да уж, и как вы только с отцом сошлись?
Она в шутку оттолкнула его и щелкнула по носу.
– Смотри, будешь дерзить – письмо не отдам.
– Какое еще письмо? – напрягся молодой человек. Мама пожала плечами и извлекла из кармана домашнего халата плотный конверт.
– Как я понимаю, это ответ на твой запрос по поводу учебы. Ты же рассылал заявки в вузы? Вот, ответили из… – она кинула взгляд на адрес, – межкультурного института исторической реконструкции и взаимного понимания. Странное название, но вроде организация серьезная. Эй, постой!
Но Марк уже выхватил письмо и ринулся в свою комнату. Захлопнув дверь, он тут же вскрыл конверт и развернул содержимое. Действительно, приглашение на очную форму обучения – а если точнее, на какие-то невнятные подготовительные курсы. Ничего не понятно… В этот момент загудел телефон. Приняв звонок, Марк услышал из динамика знакомый голос:
– Постарайся не удивляться, это мы с Зейном прикрываем наше с тобой взаимное сотрудничество бюрократическими методами. Чтобы родители не докапывались, где ты пропадаешь столько времени. А пропадать придется. Ну что, абитуриент, готов к подвигам?
Глава 9
Марк задергался. Он кашлянул в трубку, приоткрыл дверь и выглянул в коридор – буквально одним глазом. Потом почесал переносицу и смог оформить свои сомнения словесно:
– Вот прямо сейчас?
На том конце соединения Ярро рассмеялся.
– Дела? Понимаю. Скажи, во сколько, и за тобой заедут. Но хорошо бы успеть сегодня.
– Да, конечно! – отчаянно закивал Марк, забыв о том, что собеседник его не видит. Или видит? Комп-то все еще включен, а в поле зрения камеры он попадает. Да и, в конце концов, что мы знаем об инопланетной технике? – Мне недолго, мне с родителями поговорить!
Одним из самых первых моральных принципов, которые в процессе воспитания внушил ему отец, была коллективная ответственность. Собираешься куда-то – скажи, куда и на сколько. Ну хотя бы примерно. Планируешь делать что-то рисковое – предупреди близких, чтобы могли подстраховать. На самом деле, Марк не так чтобы строго следовал этой парадигме – только когда не было риска нарваться на родительский запрет, выдав секретные подростковые планы на какой-нибудь малый джентльменский загул. Например, перед вчерашним походом в «как-оказалось-не-такой-уж-заброшенный» магазин он, естественно, промолчал. Но сейчас опыт и интуиция требовали поставить родню в известность.
Родня от известности прониклась и возрадовалась. Отец, отвернувшись от ноутбука, даже толкнул небольшую прочувствованную речь о пользе высшего образования и о плодах правильного воспитания. Мама, ехидно ухмыляясь и поправляя трубку капельницы (видимо, поставили, пока Марк общался с помощником Понимающего), всем своим видом выражала здоровые подозрения в том, что дражайший отпрыск сообщил любимым родителям далеко не всю правду. Впрочем, это у нее было профессиональное. Мама же.
Марк для виду прихватил из шкафа свои документы, а затем нырнул обратно в комнату и принялся размышлять. С одной стороны, Ярослав не сказал, что надо паковать чемоданы – то есть, брать смену белья, термос, соль и спички резона нет. А с другой, запас карман не тянет. Но тут есть шанс впасть во искушение и упихать в рюкзак половину квартиры. За этой дилеммой его застал новый телефонный звонок.
Голос в динамике был неожиданно женским, слегка недовольным:
– Марк? Выходи, возле подъезда.
И трубку кинули. Молодой человек поежился. Странно, что это не Ярро, не Баюн и не Зейн. Может, подстава? Понимая, что выглядит предельно глупо, он залез на табурет и снял с верхней полки наградной кортик дедушки Николая. Тот, в отличие от дедушки Соломона, видного деятеля науки, служил на флоте и в отставку ушел в чине каперанга. Впрочем, это не мешало старикам совершенно по-приятельски похлопывать друг друга по плечам во время больших семейных сборищ и наперебой травить цеховые байки. Ну, не мешало раньше. Теперь один уже в лучшем из миров, а второй где-то на исторической родине… Марк вздохнул, но предаваться унынию себе запретил.
Недурно было бы, к слову, проконсультироваться по поводу нынешней ситуации, причем с обоими прародителями. Дедушке Соломону вполне можно было позвонить – практически в любое время дня или ночи. В силу возраста тот мало спал и много работал над очередной монографией. А дедушка Николай был настолько колоритной и яркой личностью, что несложно было представить его реакцию на то или иное событие умозрительно.
Портупея лежала отдельно, и Марк не стал ее доставать. Засунув оружие за пояс и прикрывшись достаточно длинной толстовкой, молодой человек покрутил головой, кинул в рюкзак трусы, носки и футболку, а затем, поколебавшись, еще и тот самый фонарик. Теперь можно было выходить.
Возле подъезда действительно ждали. Невысокая, стройная молодая женщина, которую следовало бы назвать девушкой, не будь она неотвратимо старше Марка лет на восемь, приветливо помахала рукой, поправила шоколадного цвета челку и представилась:
– Привет, я Марина. Ярик, конечно же, обо мне не говорил. Представляешь, этот раздолбай забыл дать мне твой номер. Пришлось искать. Впрочем, не удивлюсь, если это очередные его шуточки с проверкой моей компетентности.