Последовал залп из орудий, и баталионы одновременно двинулись на штурм Геок-Тепе… Войска шли без выстрела, ускоренным шагом, наконец побежали. Едва они приблизились к валу, как текинцы ринулись на них страшной, подавляющей массой. Баталионы дрогнули, и стали отступать беспорядочно, без выстрела; текинцы преследовали их по пятам.
Общая паника… Раненые бегут с перевязочного пункта с криками о спасении…
В это время на наш баталион буквально налетели три адъютанта, и подскакал полковник Гродеков. Но ширванцы делали уже свое дело: майор Шауфус быстро выдвинул свой баталион за мост, распустил знамя, развернул фронт, дал три залпа и, под звуки полковой музыки, двинулся на текинцев. Зрелище было потрясающее: текинцы невольно остановились; видя наступление свежего баталиона, который шел в полном порядке, грозно подвигаясь вперед, готовый до последнего лечь на месте, но не посрамить имени славного полка. Текинцы остановили проследование, все еще отступавших войск и попятились к крепости.
Баталион в это время дал еще несколько залпов. Командир 13-й роты, штабс-капитан Яковлев, принял с ротой слишком много вправо и, отделившись от баталиона, пошел в атаку. В начале этого движения роты, прапорщик Марданов контужен в голову, фельдфебель Овчинников ранен в ногу и плечо, штабс-капитан Яковлев смертельно ранен пулей в живот; все взводные унтер-офицеры выбиты из строя; остались только рядовые и тех немногим более половины. И эта молодецкая рота, одна, вдали от баталиона, держалась близ стен Геок-Тепе, поражая текинцев огнем и оставила свое место, только получив приказание отступить.
Остальные три роты, после залпов, двинулись вперед, имея майора Шауфуса во главе. Полковник Шкуринский, стоя на кургане, осыпаемый градом пуль, лично руководил действиями баталиона; а главное, будучи любим солдатами, он ободрял их своим присутствием и редким хладнокровием. В начале движения рот ранены: командир 15-й роты штабс-капитан Семенов, контужен прапорщик Васильев; ранено много нижних чинов и знаменщик. Майор Шауфус взял знамя и со словами: «Где знамя, там и солдат», – двинулся вперед. Роты плотной стеной шли за ним. Не доходя до укрепления шагов 60, полковнпк Шкуринский приказал дальше в атаку не ходить; роты залегли и открыли огонь. Тут был ранен в плечо навылет всеми любимый майор Шауфус, которого сейчас же отнесли на перевязочный пункт. Командование баталионом принял командир 14-й роты поручик Чепурин.
Отступившие баталионы успели оправиться. Начало уже темнеть, почему полковник Шкуринский приказал отступить. Поручик Чепурин произвел отступление поротно, с левого фланга; 15-я рота также отступила. Текинцы осыпали нас градом пуль; мы едва могли отвечать, за неимением патронов; их подвезли только, когда баталион отступил уже на вторую поаицию. Когда совсем смеркалось, баталион подошел к обозу и построился вокруг него в каре. Ночью текинцы стреляли и с гиком бросались в атаку, но цепь нашего баталиона, заставляла их отступить.
Убыль в нашем баталионе: ранены один штаб и четыре обер-офицера, нижних чинов ранено тридцать три, убито двадцать; под полковником Шкуринским убита лошадь.
На другой день, 29-го августа, с рассветом, началось отступление отряда 1-го сентября, в селении Дурун, в пять часов утра, умер от ран командир 13-й роты штабс-капитан Яковлев. В 5½ часов отряд выступил. Пройдя одну версту, он остановился, была вырыта могила, отрядный священник отслужил панихиду в присутствии всех офицеров отряда, и тело похоронено в мертвой пустыне. Войска прошли церемониальным маршем, чтобы затоптать могилу и тем не дать возможность текинцам найти труп и надругаться над ним. Отряд двинулся дальше, и 26-го сентября 4-й баталион ширванцев вступил в Чикишляр для отправления на западный берег в свою штаб-квартиру.
Поход к границе текинских земель
Что ни соколы крылаты,
Чуя солнечный восход.
Царя Белого солдаты
Собирались во поход.
Царя Белого солдаты
Собирались во поход.
По линеечке текинской
Не сизой орел летал –
Наш Ломакин генерал
Вдоль по войску проезжал,
Вдоль по войску проезжал,
Речь хорошую держал.
Речь хорошу говорил
Ружья новые дарил.
Ружья новые Берданы,
Штыки вострые у нас.
Нам и нечего бояться
Мы поважены сражаться.
Ночь не спать, не дремать,
За текинскою ордой.
Тихо строят там завалы,
Строят башни до небес
Под ракитою зеленой
Солдат голову склонил.
Солдат голову склонил,
На грудь ручки положил.
Белый крестик к сердцу жмет,
А на раны кровь течет.
Вы слетайтеся вороны
Тело белое клевать.
Вы летите все вороны,
На родную сторону.
Относите, вы вороны,
Отцу, матери поклон.
Отцу, матери поклон,
Еще жене молодой.
Расскажите вы, вороны,
Что женился на другой.
Что женился на другой
На винтовочке стальной.
На винтовочке стальной
И на сабельке вострой,
Что на сабельке вострой
И на пуле свинцовой.
Поход в Ахал-Теке и штурм крепости Геок-Тепе
12-го января 1881 года.
Последнюю свою боевую награду ширванцы заслужили во второй Ахал-Текинской экспедиции.
Экспедиция эта была предпринята для обуздания разбойничьего народа, населявшего Ахал-Текинский оазис.
В конце 1880 года русские войска двинулись в Ахал-Теке, под начальством прославившегося генерала Скобелева.
20-го декабря войска подошли к крепости Геок-Тепе и в тот же день были начаты осадные работы продолжавшиеся до 12-го января 1881 г.
Во время осадных работ явилась надобность занять плотину, находившуюся шагах в ста тридцати пяти от стен Геок-Тепе. Сделать это вызвался поручик Лемкуль. С двадцатью пятью охотниками он ползком подобрался с ними и, неожиданно бросившись на плотину, выбил из нее текинцев, занял ее, быстро приспособил насыпь к обороне и держался в ней до сумерек.
Крепость Геок-Тепе имела вид четыреугольника и была окружена со всех сторон толстой глиняной стеной. Чтобы облегчить штурм крепости, Скобелев приказал сделать в стене два пролома: один с помощью пушечных выстрелов, другой – взрывом мины. К 12-му января пушечный пролом был готов и к этому же времени подведена под самую стену мина, в которую заложено было 70 пудов пороху.
12-го января 1881 года, в 11 час. 20 мин. утра эта мина была взорвана и по этому сигналу три штурмовых колонны с разных сторон двинулись на приступ. 2 роты 1-го и весь 3-й баталион Ширванского полка находились в колонне полковника Куропаткина, и должны были идти на штурм обвала, образовавшегося после взрыва мины. Лихо двинулись ширванцы на приступ. Текинцы вначале были потрясены страшным взрывом, но вскоре опомнились, заняли обвал и схватились грудь с грудью с ширванцамн. Закипел жестокий рукопашный бой. Но что могло устоять против испытанного ширванского штыка? Текинцы были сбиты и бежали в крепостным воротам.
1-й баталион, собравшись вместе, поротно в одну линию, с музыкой двинулся на штурм холма Денгиль-Тепе и кибиток; после нескольких залпов роты бросились на «ура», и в час дня наше знамя развевалось на холме.
Во время рукопашной схватки рядовой 9-й роты Котельников ворвался в толпу текинцев и начал работать штыком. Не сдобровать бы этому молодцу, но его выручил командир роты, тот же поручик Лемкуль: с несколько нижними чинами он буквально вырвал его из рук текинцев. Одновременно с 3-м баталионом на стену вошла 1-я полурота 2-й роты с поручиком Булыгиным; ему поручено было штурмовать траверс, откуда неприятель поражал наши войска во фланг. Выбив штыками текинцев из-за траверса и не дав им опомниться, поручик Булыгин овладел крепостной стеной и расположился по ней, вправо от траверса. Сомкнув полуроту, насколько позволяло место, он открыл усиленную пальбу залпамп по многочисленному, упорно державшемуся на восточной крепостной стене, противнику; этим он заставил текинцев оставить занятую ими позицию и вместе с тем совершенно обеспечить от продольных выстрелов правый фланг колонны майора Сивинса, чем помог ей окончательно овладеть обвалом.
При дальнейшем наступлении, 2-я рота, совместно с охотниками Апшеронского полка, исторгнула из рук неприятеля знамя, отбитое текинцами у апшеронцев 28-го декабря 1880 года. Рядовой 2-й роты Илья Кутуков, первый схвативший знамя, был награжден Георгиевским крестом. На другой день, при торжественной обстановке, знамя было передано, по принадлежности, 4-му баталиону Апшеронского полка.
Не менее успешен был штурм и в других колоннах, и к 2-м часам дня крепость была в наших руках. В 3-х баталионах выбыло у нас в этот день из строя 60 нижних чинов убитыми и ранеными.
За штурм Геок-Тепе командир 3-го баталиона майор Сивинс и поручик Лемкуль награждены орденами св. Георгия 4-й степени, поручик Булыгин орденом св. Владимира; подполковник Гогоберидзе, капитаны Канделаки 1-й, Сенелевич и Халыч получили золотое оружие; а 1-му и 3-му баталионам пожалованы добавочные надписи на шапках: «За штурм Геок-Тепе 12-го января 1881 года»
И этот последний поход наш нашел себе отклик в солдатской песне.
Штурм крепости Геок-Тепе
Чрез Каспийско бурно море
Пролетел орел сизой,
Будет вам текинцы горе –
Прибыл Скобелев второй.
Мы полгода обождали
И за ним пошли в поход,
На текинцев страх нагнали,
Им наделали хлопот.
Январь месяц наступает
Завязался страшный бой,
И текинцы издыхают.
Подняли волчиный вой.
Пули носятся как тучи,