Так вот, рассказываю.
«Летопись 1187 года» — абсурд. У нас нет ни одной летописи, которая датировалась бы 12 веком — не дожили они до нашего времени. Самые древние из дошедших — 14–15 века. Об одной из них, так называемом "Ипатьевском своде", в данном случае и идет речь.
Так вот, в этой летописи 15 века, в описании 1187 года и впрямь наличествует слово «Украина». Но в значении «пограничье» или в значении «страна»? Проверить на самом деле очень просто — летопись есть в сети и легко находится.
Давайте я процитирую, а вы уже сами делайте выводы — «государство» или «окраина».
В 1187 году умер переяславский князь Владимир Глебович, и в летописи приведен своеобразный некролог: "… и тоу преставися месяца априла и положен бысть во церкви святого Михаила и плакашеся по нем вся Переяславци бе бо любя дроужиноу и злата не сбирашет имения не щадяшет но даяшет дроужине бе бо князь добр и крепок на рати и моужьством крепком показаяся и всякими добродетелми наполнен о нем же оукраина много постона".
В Ипатьевской летописи есть и другие упоминания этого слова:
1189 год: "И еха и Смоленьска в борзе; и приехавшю же емоу ко оукраине Галичькои, и взя два города Галичькыи, и оттоле поиде к Галичю"
1213 год: "Данило … с братом забрал Берестий, и Угровск, и Верещин, и Столпье, и Комов, и всю украину".
Нетрудно понять, что в первом случае речь идет о Переяславском княжестве, во втором — о Галицком, в третьем — о Волынском. Тем, кто не знает, напоминаю — первое располагалось на южной границе Руси, второе и третье — на западной, это порубежье с Польским государством.
Более того — я готов напомнить об упоминании слова «Украина» в одном из древнейших документов, дошедших до нас. Речь идет про «Слово святаго Григорья, како погани кланялися ідолом», которое некоторые исследователи относят к 12 веку. О чем этот документ (русский перевод греческого «Слова на Богоявление» Григория Богослова) — понятно из названия.
Так вот там есть фраза: «и ныня по оукраинам их молятся проклятомоу богоу их Пероуноу».
Думаю, понятно, о каком значении этого слова идет речь?
Профессиональный художник — о связи академического рисунка, математики, фортепьяно и балета
Стенания о бездарных читателях, покупающих бездарные книги бездарных авторов не умолкнут, наверное, никогда.
И это правда.
Но это не вся правда.
Я бы не говорил так жестко. Я бы сказал "недостаточно квалифицированные читатели выбирают недостаточно квалифицированных авторов". И это, к сожалению, не результат чего-то злого умыла, а объективный процесс.
Чтение — это навык, который прокачивается.
Чтобы начать получать удовольствие от чтения сложных текстов, надо прочитать не одну сотню книг. С писаниной — точно так же. Но главное обстоятельство, которое все определяет, состоит в том, что в современном мире ни читателю, ни писателю "прокачиваться" ни к чему. Поэтому они это не делают и делать не будут.
Поясню на примере из смежной области — живописи.
Художники, работающие в области так называемого "современного искусства" не умеют рисовать. Действительно не умеют, популярное мнение "на самом деле они все прекрасно умеют рисовать, просто придуриваются" — не более чем миф. Даже те из них, у кого классическое профессиональное образование (а таких не более трети, а то и четверти), не рисовали с момента окончания института, потому давно уже потеряли квалификацию.
Дело примерно вот в чем.
Давным-давно мир был суров и брутален, доступных для обитателей ресурсов в нем было мало, и чтобы оные ресурсы получить, надо было ВСЕГДА, каждый день с утра до вечера, очень неслабо напрягаться.
Кто не напрягался, тот просто не получал ресурса, и вскоре уступал дорогу более трудолюбивым. Уступал в самом печальном смысле слова.
Потом обстоятельства изменились, ресурсы научились добывать, жизнь стала получше, и так сурово напрягаться тоже уже не было необходимости. Мало-помалу невиданный зверь — свободное время — появилось не только у ничтожной по численности высшей прослойки, но и у достаточно широких слоев населения.
Встал вопрос — чем это свободное время заполнить?
И огромные массы населения устремились в искусство.
Потому что творчески реализовываться, делать красоту и потреблять ее — это базовая потребность человека. Даже темные крестьяне, жизнь которых, если честно, немногим отличалась от жизни их рабочей скотины — и те вышивали какие-нибудь рушники, резали наличники, малевали вывески над трактирами и т. п.
Очень много людей хочет рисовать картины. Очень много людей хочет петь и играть на музыкальных инструментах. Очень много людей хочет писать книги. И т. п.
Практически каждый хочет.
Но вот беда — когда начался этот великий поход не искусства в массы, а масс в искусство, выяснилась одна очень неприятная вещь.
Практически все классические виды искусства оказались плоть от плоти того самого сурового мира без свободного времени.
Что из этого следует — мне напомнил один из немногих художников, еще умеющих рисовать:
«Всё гораздо проще. Академический рисунок — это вроде математики или фортерьяно. Чтобы хорошо рисовать, надо РИСОВАТЬ. Каждый день, часами, долгие годы. В ущерб всему остальному. Это адское ремесло, которое даётся потом, кровью и палочной дисциплиной. Как балет».
И "адским ремеслом" оказалось все. Хочешь рисовать? Изволь выложить за это несколько лет своей жизни, причем фриланс исключен, только полная занятость. Хочешь играть на какой-нибудь мандолине, растапливая волшебством музыки черствые сердца людей? Изволь лет с 4–5 каждый божий день мучить эту сволочь несколько часов, и ничего не видеть в жизни, кроме нее. Иначе ты просто не наберешь хорошей техники, не овладеешь ремеслом.
И со всем так.
И везде — без каких либо гарантий.
Потому что везде, кроме техники, требуется еще такая малоосязаемая штука как талант, которого у тебя вполне может и не оказаться.
Это был тупик. Есть масса людей, которая хочет заниматься искусством, но заниматься им не может из-за высоких требований этого самого искусства.
Что произошло дальше, вы, я думаю, в курсе.
Планку начали занижать.
Чтобы играть в симфоническом оркестре, музыканту необходимо обладать высочайшей квалификацией. На смену симфонической музыке пришел джаз, там уже было полегче, но все-таки требовалось виртуозное владение инструментом. Для того, чтобы играть на эстраде или в рок-группе, некоторым оказалось достаточно знать восемь аккордов. Чтобы читать рэп, не требуется и этого.
Музыканту стало не обязательно быть виртуозом.
Вон, Ринго Стар всю жизнь был весьма посредственным барабанщиком — и чему это помешало?
Примерно то же самое произошло и в живописи. «Что мы вообще уперлись в эту живопись? — спросил кто-то ушлый. — Давайте назовем это «визуальное искусство»!». Не умеешь рисовать? Не беда. Возьми готовые детские игрушки, расставь их прикольно, измажь рты кровью. Зритель смотрит? Впечатления получает? Значит — визуальное искусство, а ты — художник. А рисовать вовсе и не надо.
Дальше — больше.
Требования к технике начали снижаться не только у творцов, но и у потребителей, и этот процесс был неизбежен.
в твоем городе один симфонический оркестр и две тысячи всяческих групп — кого ты будешь слушать и слышать чаще, и что у тебя будет через некоторое время ассоциироваться со словом «музыка»?
Процесс набирал обороты, и через некоторое время техника, то бишь профессиональные умения и навыки, в массовом искусстве просто вынесли за скобки в силу того, что они оказались никому не нужны. Можно назвать этот процесс деградацией искусств, можно «объективными изменениями в изменившемся мире», можно — «объективной деградацией».
Но факт остается фактом, сегодняшнее время — это время дилетантов.
И напоследок — две ремарки, просто чтобы упредить реплики, которые неизбежно кто-то скажет.
Да, уважаемые поклонники современного искусства, я в курсе, что я упрощаю, что процесс был много сложнее, что традиционная живопись оказалась в кризисе и творческом тупике и тому подобное. Я знаю, что Пикассо, когда заявлял, что уже в юности он рисовал не хуже Рафаэля — не очень-то и врал. Рисовать в обыденном смысле этого слова испанец умел хорошо, техника у него была прекрасная. И фиолетовых уродцев с глазами на жопе он рисовал не от неумения, а от поиска новых форм — все это так.
Но и вы задумайтесь, почему из всех возможных путей выхода из кризиса с восторгом был принят именно этот, почему именно протоптанная Пикассо тропинка стала магистральной трассой?
Да именно потому, что в пробитую профессионалом Пабло Диего Хосе Франсиско де Паула Хуан Непомусено Мария де лос Ремедиос Сиприано де ла Сантисима Тринидад Мартир Патрисио Руис и Пикассо калитку ломанулась целая толпа недоучек, бездарей и откровенных жуликов. Ломанулась с криками: «Все, можно! Нургалиев разрешил, Пикассо легитимизировал! Теперь заживем, пацаны!».
И второе. Я прекрасно понимаю, что техника, профессиональные умения и навыки — это только одна из двух составляющих, и сама по себе она немногого стоит, несмотря на то, что требует огромного количества усилий. Да, без таланта это просто ремесло.
И, да, здесь есть небольшое следствие, связанное с тем, что талант, в отличие от техники, в мире исчезнуть не может. К примеру, современные молодые авторы пишут коммерческую фантастику одинаков ужасно с точки зрения классического литературоведения. Профессиональными навыками беллетристики, которая, напомню, в переводе означает «красивое письмо» владеют считанные по пальцам одной руки единицы. Я, например, не владею. С точки зрения стиля и т. п. — у всех тихий ужас.
Меж тем книги одних становятся популярными и даже бестселлерами, а у други