енника!
Загорелся зеленый сигнал, и «Волга» приемисто взяла с места.
Люба стала действовать не размышляя, повинуясь исключительно зову сердца. Троллейбус ринулся со старта как наскипидаренный! Пассажиры, стоявшие в проходе, свалились друг на друга.
Троллейбус наращивал скорость — видимо, у водителя были самые решительные намерения. Троллейбус проскочил остановку, как курьерский поезд — полустанок. Пассажиры стали кричать, взывая о помощи.
— Товарищи, спокойно! — пытался установить порядок незнамо откуда взявшийся храбрец. — У нашего шофера отказали тормоза.
Троллейбус лавировал между машинами, не снижая темпа. Пешеходы спасались бегством, сбивая соседние автомобили.
А Юрий Иванович Деточкин, вызвавший весь этот сыр-бор, быстро ехал впереди, не оглядываясь и не подозревая о том, что творится у него за спиной.
Он спокойно свернул с магистрали в нужный ему переулок.
Троллейбус, порвав с проводами, последовал тем же путем. Штанги соскочили и стали буйно метаться из стороны в сторону, круша фонари на столбах и окна в бельэтаже. Обесточенный троллейбус беспомощно остановился. Люба заплакала. А двухцветная «Волга» скрылась вдали. Деточкин спешил к Максиму. Вот он проехал гулкую арку ворот, поставил машину во дворе, у окон прокуратуры, и… ушел!
Этим же утром Максим Подберезовиков вошел в кабинет радостно возбужденным.
— Таня, — сказал он, — этот человек — он превосходный человек!
— Кто? — не поняла Таня.
— Тот, кто угонял машины!
— Вор не может быть превосходным человеком! — безапелляционно заметила Таня. — В институте мы этого не проходили!
Подберезовиков поглядел на помощницу, как редактор — на опечатку.
— Может! — непедагогично сказал Максим. — Кроме того, он мой друг!
— Поняла! — радостно воскликнула Таня. — Для того чтобы поймать жулика, вы сначала подружились с ним! Вы великий следователь!
Подберезовиков смутился и опять ничего не понял. Так он и проживет жизнь, не узнав, что рядом с ним, в служебном кабинете, долго и упорно билось в унисон преданное сердце.
В дверь постучали.
— Войдите! — разрешил Подберезовиков.
В кабинете появился лохматый субъект с портфелем, как у Деточкина, и сразу обрадовал следователя:
— У меня угнали машину! Среди бела дня! В центре города! Безобразие!
— Садитесь, пожалуйста! — предложил Подберезовиков посетителю. — Ваша фамилия?
— Легостаев, Владимир Степанович. Вот документы на машину. — И, присаживаясь, он протянул Подберезовикову технический паспорт.
Максим не стал смотреть документы.
— Ваша профессия? — спросил он, явно находясь под влиянием идей Деточкина.
— Какое это имеет значение?
— Первостепенное! — со всей серьезностью ответил следователь, с опаской думая, не зря ли он дал отсрочку Юрию Ивановичу.
Лохматый посетитель пожал плечами.
— Я доктор физико-математических наук. Руковожу лабораторией.
— А на самом деле? — машинально спросил Максим. Ученый уставился на Максима.
— Вообще я шпион Уругвая. А что, это так заметно, товарищ следователь? Чем вы, собственно говоря, занимаетесь?
— Значит, это не он! — сказал следователь, переставая думать о Деточкине.
Доктор наук заерзал в кресле, поняв, что ему не видать своей машины.
Пятнадцать минут спустя вместе с потерпевшим Легостаевым Подберезовиков выехал на место происшествия и, конечно, не нашел там украденного автомобиля.
Когда он вернулся в управление, Таня доложила, что звонил какой-то Деточкин.
Максим насторожился.
Вроде бы Юрию Ивановичу до премьеры незачем больше тревожиться. Не замешан ли все-таки Деточкин в афере с новой машиной?
И когда раздался звонок, Максим бросился к телефону.
— Скажите, — Деточкин сразу взял быка за рога, — вы уже слышали, что сегодня опять угнали машину?
Максим выронил трубку. В автоматной будке Деточкин терпеливо ждал, пока его друг придет в норму.
— Куда у вас в кабинете выходят окна? — задал следующий вопрос Юрий Иванович, когда. Подберезовиков снова задышал в аппарат.
Максим распахнул окно, выглянул во двор и застонал.
Двухцветная «Волга» № 49–49 серия МОТ стояла внизу, как раз под его окнами.
— Зачем вы это сделали? — захрипел в телефон Максим. — С каких это пор вы угоняете машины у честных людей? Где же ваши принципы?!
— Э, нет, — запротестовал Деточкин, — это машина Стелькина, а он взяточник!
— Какой еще Стелькин? — негодовал Максим. — Это машина известного ученого, доктора наук. Он только что был здесь! Документы на машину я держу в руках.
— Минуточку! — с настырностью маньяка не отступал Деточкин. — Я сверюсь с картотекой.
Он полез в портфель, проверил и сообщил:
— Нет, это машина Стелькина.
Подберезовиков зашелся от ярости.
И потому что он молчал, Деточкин вдруг осознал, что произошла катастрофическая ошибка.
— Не может быть… — залепетал Деточкин. — Неужели я так ошибся?
— Вы сейчас же перегоните «Волгу» ее владельцу! — потребовал Подберезовиков. — Запишите адрес. О выполнении доложите мне!
И, продиктовав координаты Легостаева, закончил:
— Докатились вы, Деточкин, до банальной кражи!
Потрясенный Юрий Иванович повесил трубку.
— Как это все стряслось? Как я мог дать такую промашку?! — казнил он себя за допущенную ошибку.
Да, дорогой зритель, Деточкин неправильно записал номер, внося его в картотеку. Он элементарно ошибся! А с кем этого не бывает?
Человеку свойственно ошибаться, говорит древняя пословица.
Разве не ошибся Жак-Элиасен-Франсуа-Мари Паганель, секретарь Парижского географического общества, выучив вместо испанского языка португальский?
Вспомните Колумба, который по ошибке открыл Америку!
Разве не ошибаются врачи?
И не ошибочно ли все время назначать С. И. Стулова на руководящую работу?
Человеку свойственно признавать свои ошибки, гласит современная пословица.
Максим Подберезовиков стоял у окна и ждал, когда Деточкин исправит свою ошибку.
Вскоре во дворе прокуратуры появился запыхавшийся Юрий Иванович. Не смея поднять глаза, он сел в машину и уехал.
Задание следователя Юрий Иванович выполнил безукоризненно. Он подогнал «Волгу» к зданию научно-исследовательского института и позвонил из проходной в лабораторию, попросив профессора Легостаева срочно спуститься вниз.
Доктор физико-математических наук долго жал Деточкину руку. Он был восхищен оперативностью розыска.
— Передайте вашему следователю, что, если у меня когда-нибудь, не дай Бог, что-нибудь украдут, я обращусь только к нему!
— Он одаренный следователь! — поддержал репутацию друга Деточкин.
— Сначала мне так не показалось! — доверительно сообщил профессор Юрию Ивановичу. — Но я с удовольствием каюсь в своей ошибке!
Оказывается, доктора наук тоже ошибаются!
Деточкин и Легостаев расстались по-дружески. Деточкин извинялся, Легостаев благодарил.
Из ближайшего автомата Юрий Иванович рапортовал следователю, что машину вернул, и, чувствуя себя виноватым, боязливо спросил, что же делать дальше. В душе он надеялся, что Максим скажет ему: «Готовьтесь к премьере!»
— Я вам советую, очень советую, — настойчиво подчеркнул Подберезовиков, — явиться ко мне, как говорится, с вещами!
— А спектакль? — робко напомнил Деточкин.
Следователь посмотрел на портрет Станиславского и беспощадно сказал:
— Спектакля не будет!
Через час Деточкин с неизменным портфелем в руке нехотя приближался к зданию прокуратуры. У арки, ведущей во двор, ему поморгала красная электрическая вывеска «Берегись автомобиля!»
Деточкин внимательно прочел вещую надпись и вошел в подъезд. Он отыскал кабинет Подберезовикова и осторожно постучал.
— Пожалуйста! — послышался голос Максима.
Деточкин боком протиснулся в дверь, стараясь не встретиться взглядом с другом. Максим тоже отвел глаза. Обоим было неловко. И только Таня бесстыдно пялила глаза на жулика, которого ее следователь считал хорошим человеком.
Деточкин расстегнул портфель, достал из него пухлую папку и доложил, по-прежнему не глядя на Подберезовикова:
— Это отчет о проделанной работе!
Потом Деточкин вручил Подберезовикову самоубийственный документ и сухо напомнил:
— Это постановление о моем аресте!
Глава четырнадцатая, о последнем триумфе Деточкина
По улицам города ехала машина, именуемая у обывателей «черный ворон», хотя она уже давно не черного цвета. Внутри находились Деточкин и два милиционера. Юрий Иванович пребывал в состоянии крайнего волнения.
Машина подкатила к зданию районного Дворца культуры и остановилась у служебного входа. В сопровождении конвоя Деточкин последовал за кулисы.
Да, дорогой зритель! Несмотря на то что исполнитель главной роли был под арестом, премьера состоялась!
Это Максим выхлопотал у начальника соответствующее разрешение, и обвиняемому дали возможность сыграть свою последнюю роль.
Спектакль вызвал нездоровый ажиотаж в судебных и следственных кругах. Все пришли поглазеть на парня, который крадет машины и одновременно играет Гамлета. Да, роль принца Датского, лучшую роль в мировом актерском репертуаре, исполнял Юрий Иванович Деточкин.
Зал заполнился до отказа. В проходах стояли. Целый ряд занимали работники инспекции Госстраха во главе с Яковом Михайловичем Квочкиным.
В первом ряду сидели мама и Люба. Обе плакали еще до начала. В зале шепотом рассказывали, что главную роль будет играть заключенный. Многие этому не верили.
Спектакль начался. Первую сцену, у замка Эльсинор, разыгрывали перед закрытым занавесом. Гамлет в ней не участвует, и сцена была принята относительно спокойно. Зал, как обычно, кашлял и чихал, хотя на улице стояло лето.
Когда занавес поднялся и во втором эпизоде вышел Деточкин, загримированный Гамлетом, в зале вспыхнула веселая овация.
Но Деточкин ее не слышал. Он был далеко отсюда, в датском замке Эльсинор, он был принцем Гамлетом и жил его жизнью. Он уже забыл о том, что только на время стал из арестанта принцем крови, что выходы из кулис сторожат конвойные, что впереди суд и приговор.