— Зачем вы пришли? Кто вас звал? Уходите, пожалуйста!
— Вы что, с ума сошли?! — возмутилась Надя. Гостьи растерялись от подобного приема.
— Но Надя сама просила… — начала заикаться Татьяна.
— Надю я не отпущу! — решительно объявил Лукашин.
— По какому праву вы здесь хозяйничаете? — Надя тоже опешила.
Ответ Лукашина прозвучал нахально и, главное, правдиво и убедительно:
— Потому что я — Ипполит!
Надя захохотала.
— Что это вы смеетесь? — поинтересовался Лукашин.
— Потому что ты врешь! — ответила Надя, даже не заметив, что перешла на ты. — Девочки! — обратилась она к подругам. — В прошлый раз я постеснялась вам сказать…
— Говори, говори! — угрожающе посоветовал Лукашин.
— Это не Ипполит! — продолжала с отчаянием Надя. — Это совсем незнакомый мужчина. Я даже не знаю его фамилии.
— Не верьте ей! — вмешался Лукашин. — Я Ипполит. Надя не стала бы проводить ночь с незнакомым мужчиной.
— Я вам все объясню, девочки! — Надя не знала, как выпутаться. — Когда я вечером пришла домой…
— Ты им расскажи про мою баню! — перебил Лукашин. — И тогда тебе сразу поверят!
— Когда я вечером пришла домой, то увидела… — продолжала выкручиваться Надя.
— Расскажи им, что я лежал в твоей постели, — посоветовал Лукашин.
— Пожалуй, мы пойдем! — смущенно сказала Валентина.
— Женя! — вспылила Надя. — Немедленно прекрати балаган!
— Какой Женя? — вспылил Лукашин. — Вы Женю привели? Развод!
— Сейчас я его поколочу! — Надя явно собиралась выполнить свое намерение, но подруги силой удержали ее.
— Лучше это сделать, — сказала Татьяна, — после нашего ухода.
— Тогда вы не уходите! — попросил Лукашин.
— Я ему задам! — не унималась Надя.
— Девочки, побудьте еще немного. Давайте выпьем по рюмочке. Все-таки Новый год! — Лукашин подталкивал подруг к праздничному столу. Проворно разлил вино по бокалам.
— За дружбу! — Татьяна, видимо, хотела примирить «молодых».
— Какая там дружба! — посетовал Лукашин. — Она меня всю ночь по полу валяла.
Валентина поспешно произнесла тост:
— Дорогие Надя и Ипполит!
— Но он не Ипполит! — устало перебила Надя.
— Надя, это уже неостроумно! — вмешалась Татьяна.
— Конечно, неостроумно! — Лукашин победоносно поглядел на Надю.
— Я поднимаю этот бокал, — продолжала Валентина, — за то, чтобы в Новом году вы уже не ссорились!
— Мы больше не будем! — охотно согласился Лукашин.
— Девочки, я ухожу вместе с вами! — сказала Надя.
— Не болтай глупостей! — грубо, как муж, прикрикнул Лукашин. — Почему вы на этот раз не кричите «горько»?
Надя онемела от его неслыханной дерзости.
— Если вы просите… Горько! — неуверенно пролепетала Валентина.
— Горько, горько! — поддержала Татьяна.
Надя стала отступать:
— Я не буду с ним целоваться!
Лукашин, приближаясь к Наде, объяснил свое поведение:
— Народ требует!
— Женя, не прикасайся ко мне!
— Я не Женя! Я — Ипполит!
Преодолев Надино сопротивление, Лукашин обнял ее. Долгий поцелуй. Такой долгий-предолгий, что подруги успели деликатно удалиться. В дверях Татьяна обернулась, чтобы еще раз взглянуть на любовную сцену, но Валентина силой вытащила ее на лестницу.
Наконец Лукашин и Надя смущенно отошли друг от друга.
— А где Татьяна и Валя? — не зная, как себя вести, спросила Надя.
— Мне очень нравятся твои подруги… — переводя дыхание после поцелуя, ответил Лукашин.
— Разве мы перешли на ты? — удивилась Надя.
— Давным-давно! — ответил Лукашин. — Разве ты не заметила?
И здесь снова раздался звонок в дверь.
— Это не квартира, а проходной двор! — Лукашин в гневе бросился открывать. — Кто бы ни был, убью!..
В квартиру ворвалась шумная молодая компания.
— Синицыны здесь живут?
— Минуточку. Надя! — крикнул Лукашин. — Как твоя фамилия?
— Шевелева! — отозвалась Надя.
— Нет, не здесь. Увы… — развел руками Лукашин. — Мы — Шевелевы!
— Будем звонить во все квартиры подряд! — предложила девушка, а парень с аккордеоном заиграл бравурное вступление.
— А как твоя фамилия? — поинтересовалась Надя после того, как компания удалилась.
— Лукашин.
— А отчество?
— Михайлович.
— Евгений Михайлович Лукашин, — озорно поклонилась Надя, — весьма приятно познакомиться.
Ничего не сказав, Лукашин подошел к телефону и снял трубку.
— Куда ты собираешься звонить? — удивилась Надя.
Лукашин набрал номер:
— Хочу узнать, когда будет второй самолет…
— Почему ты решил отложить отъезд?
— Не хочу уезжать, и все! Алло, аэропорт, скажите, пожалуйста, когда самолет на Москву, нет, первый я знаю… а второй?.. а третий?.. а четвертый?.. Безобразие! — Лукашин в сердцах кинул трубку: — Просто черт знает что! Они улетают через каждые полчаса! — Он прошелся по комнате. — Я вообще ничего не понимаю.
— Ты о чем? — Надя, увидев, что фотография Ипполита валяется на пустой полке, водворила ее на законное место.
— А почему я должен улетать утром? Мне на работу второго, днем мы погуляем, сходим в Эрмитаж… А вечером я улечу или уеду поездом.
— Ты ведешь себя бесцеремонно! — сделала выговор Надя. — По-моему, я тебя не приглашала.
— Так в чем же дело? Пригласи! — посоветовал Лукашин.
— Зачем? — совершенно серьезно спросила Надя.
Вместо ответа Лукашин подошел к шкафу, отодвинул стекло и взял фотографию Ипполита.
— Я не могу так разговаривать! У меня ощущение, будто нас трое!
— Не смей трогать Ипполита!
— Я не сделаю ему ничего плохого! Я засуну его между книгами! — И Лукашин исполнил угрозу.
Надя достала фотографию и вернула ее в исходное положение.
— Хорошо, — согласился Лукашин, — давай оставим его здесь, только повернем лицом к стене. Главное, чтоб его не было видно!
Лукашин перевернул фотографию, Надя тотчас же возвратила ее на прежнюю позицию.
— Оставь Ипполита в покое! — прикрикнула она.
— Почему ты за него заступаешься? — запальчиво возразил Лукашин. Оба говорили о фотографии как о живом человеке. — Он дорог тебе как память?
— Тебя не касается! — отрезала Надя.
Лукашин случайно перевернул фотографию и увидел надпись: «Любимой Наденьке». Фамильярная надпись просто взбесила Лукашина.
— Ну это уже чересчур! Это… это переходит все границы!..
Лукашин открыл форточку.
— Что ты собираешься делать? — насторожилась Надя.
— Пусть подышит воздухом, ему полезно! — И Лукашин привел приговор в исполнение, выбросив фотографию за окно.
Фотография покружилась в воздухе и плавно опустилась на сугроб.
— Пойди и подними Ипполита! — приказала Надя.
— И не подумаю! — Лукашин уселся в кресло и блаженно вытянул ноги.
— Я тебе повторяю… — ледяным голосом продолжала Надя.
— Надя, не утруждай себя! Я этого не сделаю!
— Знаешь, лети-ка ты первым самолетом! — Надя была не на шутку разозлена. Выбросив снимок, Лукашин явно хватил через край.
— И улечу! — Лукашин взял с буфета электробритву и добавил: — Сейчас вот побреюсь, и ноги моей здесь больше не будет!
Лукашин достал электробритву из футляра и включил в штепсель.
— Здесь тебе не парикмахерская! — Надя надменно выдернула вилку из штепселя.
Лукашин вновь хладнокровно включил ее:
— Не могу же я прилететь к невесте небритым!
— Да, совсем забыла, что у тебя была невеста! — издевательски воскликнула Надя.
Раздался звонок в дверь.
— Беги, открывай! — посоветовал Лукашин, продолжая бриться. — Это наверняка Ипполит. Что-то его давно не было!
Надя вышла в коридор и отперла дверь. Лукашин угадал. Это действительно явился Ипполит. Не говоря Наде ни слова, он направился в комнату, чтобы проверить, здесь ли еще его противник. Лукашин спокойно брился, делая вид, будто не замечает прихода Ипполита.
— Ах, он уже бреется моей бритвой! — вырвалось у Ипполита. Он круто повернулся и стремительно выскочил из квартиры, больше ничего не сказав. Резко стрельнула входная дверь.
Уход Ипполита снова привел Лукашина в отличное расположение духа.
Он закончил бриться и аккуратно уложил бритву в футляр.
— Это прекрасно! На сей раз он ушел навсегда! — И вдруг нахмурился. — А почему здесь находится его бритва?
— Ты летишь к своей невесте, ну и лети! — парировала Надя. — А это бритва моего жениха!
— Бывшего жениха! — уточнил Лукашин. — Был Ипполит, да сплыл! И забудь про него! А ежели он посмеет явиться еще раз, я спущу его с лестницы.
Надя опять вспылила:
— По какому праву ты со мной так разговариваешь? Почему ты вмешиваешься в мою жизнь? Тебе давно пора на аэродром!
— Мой поезд уходит поздно вечером! — Лукашин нахально направился к тахте, сбросил туфли и лег.
— Тогда уйду я! — пригрозила Надя.
— Это хорошая мысль. Иди погуляй, я отдохну! — Лукашин прикрыл глаза. — Я устал.
— Я вернусь, но с милиционером!
— Тогда приводи все отделение!
— Подай мне пальто! — Надя на самом деле решила уйти.
— С удовольствием, — сквозь зубы сказал Лукашин. Он вздохнул, лениво поднялся, вышел в коридор, снял с вешалки Надину шубку и подал с подчеркнутой любезностью. — Пожалуйста! Все?
— Подожди! — Надя показала на сапог. — Застегни!..
— С удовольствием! — Лукашин послушно нагнулся и застегнул «молнию». — Спасибо за доверие!
Надя показала на другой сапог:
— А теперь второй!
— Я мечтал об этом всю сознательную жизнь! — Лукашин с удовольствием выполнил и это ответственное поручение. Потом он нежно прижался щекой к Надиному сапогу.
Надя понимала, что весь ее уход, в сущности, нелеп, но хотела, чтобы последнее слово осталось за ней.
— Только не вздумай обчистить квартиру! Учти, что я знаю твой московский адрес!
Лукашин беззаботно рассмеялся. Надя ушла, хлопнув дверью. Лукашин остался в квартире один. Озираясь, он вернулся в комнату, подкрался к книжному шкафу, отодвинул стекло и достал фотографию Нади…