— Служебный роман! — усмехнулся Самохвалов. Секунду он помедлил. А потом решительно зашел к Калугиной.
— Что у вас нового, Юрий Григорьевич? — кокетливо спросила Людмила Прокофьевна, глядя на себя в зеркальце. Она это делала точно так же, как рядовые сотрудницы ее учреждения.
— Сослуживцы обсуждают только одну новость… — вкрадчиво произнес Самохвалов.
— Какую? — беспечно повернулась к нему Калугина.
Самохвалов притворился, что колеблется.
— Впрочем, лучше об этом не говорить… хотя… вы все равно узнаете…
— Продолжайте, продолжайте…
— …Одним словом… как бы это назвать… — Самохвалов осторожно подбирал слова. — Ходят слухи, что Новосельцев за вами ухаживает…
— Это правда! — гордо сказала Людмила Прокофьевна. — Ну и что?
— Нет, ничего. Но это вас компрометирует.
Калугина рассмеялась:
— У меня такая безупречная репутация, что меня давно пора скомпрометировать.
— Вам не все известно… я должен предостеречь… — Самохвалов изобразил, что заинтересован каким-то документом. — Помните, вы были у меня дома? Он тогда-то и решил за вами приударить, это его выражение… Чтобы получить место начальника отдела… не хочу его чернить… он справится, человек способный, а понять его легко, солидная прибавка к зарплате и честолюбие к тому же… — Тут он нанес последний, главный удар. — Вам может показаться, что это я выдумал ему в отместку, но некоторые детали узнать я мог только от него… например, как он с вами про грибы разговаривал…
Калугина замерла.
— Простите, пожалуйста. — И Самохвалов тихо вышел из кабинета.
Некоторое время Калугина оставалась одна. Она с трудом сдерживалась, чтобы не зареветь. Потом она сняла с себя шарфик, серьги, кольцо с пальца. Потом нажала на кнопку селектора:
— Вера, зайдите ко мне! Захватите блокнот!
Верочка взяла блокнот и вошла к Калугиной.
— Я хочу продиктовать приказ, — угасшим голосом сказала Калугина.
Верочка уселась, приготовилась стенографировать.
— Записывайте! Назначить начальником отдела легкой промышленности… с окладом, согласно штатному расписанию. Подпись моя.
— Извините, но вы не сказали, кого назначить?
— Разве? — И Калугина медленно продиктовала: — Новосельцева Анатолия Ефремовича.
В зал вбежал Новосельцев, ринулся прямо в приемную. Верочка уже вышла из кабинета и печатала на машинке приказ. Новосельцев влетел в кабинет Калугиной.
— Вот и я! — запыхавшись, воскликнул радостный Анатолий Ефремович.
— Присаживайтесь, товарищ Новосельцев! — сухо сказала Калугина.
Новосельцев растерянно присел на стул.
— А я билеты достал, только не в театр, а в цирк. Вы любите цирк? Я, например, очень.
— Товарищ Новосельцев, хочу вас поздравить! Я долго подбирала кандидатуру… — официально заговорила Калугина. — Вы — решительный, знающий, энергичный… — она горько подчеркнула следующее слово, — предприимчивый, еще какой предприимчивый… короче говоря, я уже подписала приказ о назначении вас начальником отдела…
— За что? Чем я вам не угодил?
— Вы отказываетесь? — брезгливо спросила Людмила Прокофьевна.
— Нет, но не хочу, чтобы вы назначали меня таким тоном!
— Другого тона вы не заслуживаете! — непреклонно ответила руководитель учреждения.
— Что случилось, пока я бегал за этими билетами? — жалобно простонал незадачливый Анатолий Ефремович.
— Это случилось много раньше, и я отдаю дань вашей изобретательности.
Новосельцев был совершенно подавлен.
— Я ничего не изобретал…
— Не скромничайте! — Калугина не могла больше сдерживаться. — Приударить за мной, чтобы получить должность…
— Я чувствовал, что все плохо кончится, — убитым голосом пожаловался Новосельцев. — Я не имел права начинать за вами ухаживать ради карьеры. Но я же не знал тогда, что полюблю вас! Я был так далек от этого, вы себе даже не представляете!
Признание Новосельцева доконало Калугину.
— Вы страшный человек, Новосельцев.
— Это я-то? — печально покачал головой Анатолий Ефремович.
— Вы, вы! Ваше поведение ничто не может оправдать. А вы, по-моему, даже не понимаете, что поступили омерзительно.
— Но у меня есть смягчающее обстоятельство — я вас люблю… — очень тихо сказал Новосельцев.
— Я вам не верю!
— А Самохвалову поверили… — Новосельцев догадался, откуда был нанесен удар.
— Идите работайте! У вас новая, интересная работа. — Калугина отвернулась и говорила, глядя в окно: — Она потребует от вас много сил. Вы же добились, чего хотели.
— А как же цирк? — ни к селу ни к городу спросил Новосельцев.
— Цирка мне хватает в жизни!
Новосельцев медленно поднялся со стула и побрел к выходу.
— А может быть… — остановился в дверях Анатолий Ефремович.
— Нет! — отрезала Калугина.
— Тогда я отказываюсь от должности, она обходится мне слишком дорого!
— Опять врете! — устало проговорила Людмила Прокофьевна.
— Мне сейчас не до вранья.
— Меня эти нюансы больше не интересуют.
— Хорошо, ладно, — угрожающе произнес Новосельцев. — А где приказ?
— У секретаря.
Новосельцев вышел в приемную, где Верочка, как всегда, болтала по телефону.
— Верочка, Людмила Прокофьевна сказала, чтобы я взял приказ о моем назначении, — сказал Новосельцев.
— Пожалуйста!
Новосельцев взял приказ, прочитал, спокойно скомкал его и кинул в мусорную корзину. Потом схватил со стола чистый лист и принялся что-то писать.
— Верочка, — позвал он. — Если вас не затруднит, — и положил перед секретаршей исписанный лист бумаги, — передайте Людмиле Прокофьевне мое заявление.
В коридоре Новосельцев буквально нос к носу столкнулся с Самохваловым.
Новосельцев, не здороваясь, прошел мимо.
— Что же это ты не здороваешься, Толя? — с усмешкой остановил его Юрий Григорьевич.
— Если вы так хотите, здравствуйте, Юрий Григорьевич! — отчужденно проговорил Анатолий Ефремович.
— Толя, надо, чтобы между нами не было никакой неопределенности.
— По-моему, между нами все предельно ясно.
— Скажу тебе прямо, хоть для меня это и нелегко, ты — молодец! Я тебя зауважал! Ты меня стукнул по заслугам.
— Далеко пойдешь, Юра! — иронически похвалил его Новосельцев.
— Не остри! Дай лапу! — Самохвалов протянул руку.
— За что я себя презираю, так это за то, что я добрый! Ладно! Лучше мирное сосуществование! — И Новосельцев пожал руку Самохвалова.
— Ты, Толя, не такой простенький, как кажешься. Я восхищен тем, как ты стал начальником отдела!
— Я же твой человек.
На том и разошлись.
— Минуточку! — остановила мужчин Шура. В руках у нее была ведомость.
— С вас по рублю! У Аллы Федосеевой прибавление семейства.
— Цены растут! — недружелюбно заявил Новосельцев. — Когда родила Маша Селезнева, собирали всего по пятьдесят копеек!
— Но у Федосеевой двойня! — разъяснила неугомонная Шура. — Вносите деньги и распишитесь!
— Какая прелесть! — сказал Самохвалов, и мужчины полезли в карманы за кошельками.
Верочка принесла Калугиной заявление Анатолия Ефремовича.
— Тут Новосельцев принес заявление об уходе. — И подала бумагу Калугиной.
Тем временем Ольга Петровна расспрашивала Новосельцева:
— Ты на самом деле решил уйти?
— Понимаешь, нашел другую работу… — неумело лгал Новосельцев. — Совсем рядом с домом, и оклад больше… и, главное, работа помасштабней…
— Думаешь, я ничего не понимаю? Ты же из-за нее уходишь!
В это время у себя в кабинете Калугина прочитала ультиматум Анатолия Ефремовича.
— Пригласите Новосельцева ко мне! — попросила она Верочку.
Верочка тут же сняла телефонную трубку.
— Анатолий Ефремович, вас вызывает Людмила Прокофьевна!
Новосельцев пересек коридор, миновал приемную и открыл дверь в кабинет директора.
— Ознакомилась с вашим заявлением, товарищ Новосельцев! — И Калугина смачно разорвала заявление на клочки.
Новосельцев углубился в кабинет, взял со стола лист бумаги, достал из кармана ручку и присел за стол.
— Не так трудно написать его еще раз! — бесстрастно заявил он.
— Ваше новое заявление постигнет та же участь! — пообещала Людмила Прокофьевна.
— А я напишу в третий раз! — сообщил упрямец. — Я все равно ухожу. Не хочу работать под вашим началом и не буду! — Новосельцев старательно писал заявление.
— Будете, товарищ Новосельцев! Я вас не отпускаю: вы незаменимый работник! — злорадствовала Калугина.
— Незаменимых у нас нет. Найдете вместо меня другого, более порядочного, честного, который никогда не врет!
— Вы тоже отыщете себе начальницу покрасивее и помоложе!
— Конечно, найду! — запальчиво крикнул Новосельцев. — Это теперь не проблема!
— Вы каждый раз врываетесь сюда, чтобы меня оскорблять! — возмутилась Людмила Прокофьевна.
— Я сюда не врываюсь, — запыхтел Новосельцев. — Это вы меня все время вызываете, работать не даете!
— Ну и уходите отсюда. Никто вас не задерживает! — Калугина пожала плечами.
— Нет. Задерживают. Вы, товарищ Калугина! Не подписываете мое заявление. Я расчет не могу взять.
— Пишите заявление, — стиснув зубы, процедила Калугина. — Я его завизирую!
Новосельцев расписался и поставил дату.
— Пишите, пишите! С удовольствием от вас избавлюсь!
— Я уже написал! — Анатолий Ефремович передал заявление взбешенной начальнице.
— Я надеюсь, что вы не пострадаете материально и билеты в цирк не пропадут? — издевательски посочувствовала Людмила Прокофьевна.
— Не волнуйтесь, я их загоню по спекулятивной цене, — успокоил ее Новосельцев.
Калугина ознакомилась с заявлением.
— Составлено неправильно. Здесь не указана причина ухода. Любая ревизия обнаружит, что я отпустила ценного работника безо всяких оснований! — И Людмила Прокофьевна порвала второе заявление.
Новосельцев был вне себя:
— Хорошо, пожалуйста, все равно я не уступлю!
Он взял новый лист бумаги и стал писать новое прошение об отставке.