Терпение следователя истощилось:
— Не придуривайтесь! Где доктор Каштанов?
— Честное слово, не знаю! — искренне призналась Джекки, явно расстроенная тем, что случилось.
— Джекки, пойдем! — напомнил Владик. — А то ужин пропадет.
Милиционерша в гневе уселась в вылезшую из озера машину и резко хлопнула дверцей.
Во время ужина в столовой дома отдыха от столика к столику торжественно переходили трое в ослепительно белых халатах. Директор[12], представительный и симпатичный, наклонился к диетсестре и прошептал ей на ухо:
— Этот отдыхающий у нас уже гостит две недели. Его усатый сосед — дней десять. А вот тот, молодой, пухлый, который с приятной дамой, — эти приехали только вчера.
Под «пухлым» имелся в виду Владик, под «приятной» подразумевалась Джекки, а под халатом диетсестры скрывалось тело капитана, милиции, которая надеялась обнаружить среди отдыхающих разыскиваемый Объект. Компания в белых халатах приблизилась к столику, за которым ужинала телевизионная бригада.
— Добрый вечер! — Директор был супервежлив. — Есть ли претензии?
— Есть! — Джекки в упор глядела на мента в белом халате. — Директора мы знаем, врача тоже, а вы, простите, кто будете?
— Я — диетсестра! — бодро рапортовала Варвара Петровна.
Джекки обрадовалась:
— Господин директор, гоните ее в шею! Она нас тут просто травит!
Комиссия остолбенела — все трое. То же самое произошло и с соседкой по столу. И Владик тоже замер с туго набитым ртом.
Через столовую в цивильном костюме шел Антон Михайлович. И вдруг заметил Джекки и Владика. В его планы не входило с ними пересекаться. Каштанов повернулся к ним спиной и дальнейшее передвижение совершал боком. Ему повезло — Джекки целиком была поглощена предстоящей битвой с конкуренткой, так что доктор вполне мог не передвигаться боком, а идти нормально.
— В салате овощи плохо промыты. — Джекки начала атаку милым, мирным голосом. — На зубах скрипит песок. Макароны переварены и потому слиплись, соус к ним прокис, а компот кто-то уже пил до нас. Что же касается котлет, то они, уверена, из мяса английских бешеных коров.
Владик, который как раз держал котлету во рту, подавился.
— По-моему, вы преувеличиваете! — пролепетал директор, схватившись за сердце.
— О Господи, — выдохнула соседка по столу.
— Это клевета! — Псевдодиетсестра ринулась в ответный бой. — Я докажу! — Она вырвала у Джекки вилку, нацепила на нее котлету, разумеется, с тарелки Джекки и бесстрашно запихнула в рот.
— Котлета — объедение, — проговорила она, дожевывая мясо. — Попробуйте, Борис Иванович! — И отобрав у Джекки вторую котлету, сунула в рот директору. — И вы, доктор, тоже! — С этими словами самозванка отняла последнюю котлету у Владика и угостила ею врача.
Члены комиссии дружно жевали.
Котлетами хулиганка не ограничилась. Она выпила оба компота, что предназначались телевизионщикам, и цапнула пирожное.
— На пирожное мы не жаловались! — торопливо сказала Джекки, поняв, что проиграла сражение.
— Возьмите обратно, я его только надкусила! — Варвара Петровна милостиво возвратила жалобщице недоеденное пирожное.
— Мы учтем ваши замечания, — растерянно пробормотал директор, и комиссия степенно побрела дальше.
Соседка по столу укоризненно поглядела на Джекки:
— Зачем вы над ними куражились? Здесь замечательно кормят.
Джекки вынуждена была объяснить:
— Эта тетка — никакая не диетсестра.
— А кто она? — в испуге соседка перешла на шепот.
— Переодетый милиционер!
— А так похожа на женщину! — вздохнула соседка.
— Что ты наделала? Где мы теперь будем ужинать? — В глазах Владика сквозила боль.
Джекки и на этот раз продемонстрировала находчивость:
— Мы, как и положено, свой ужин отдали врагу!
Глава седьмая
И снова на монастырской колокольне звонарь будил окрестности мелодичным перезвоном. Из-за горизонта навстречу новому дню вставало красное дружелюбное солнце.
После завтрака стало ясно, что погода будет отменная, по качеству не уступающая котлетам в столовой дома отдыха. Отдыхающие разбежались кто куда: одни направились на пляж, другие — в лес, за брусникой и опятами, третьи, схватив удочки и спиннинги, попрыгали в лодки и отгребали в зарыбленные уголки, а любители спокойного, так называемого неактивного отдохновения, расположились на открытой террасе, ступенями спускавшейся от корпуса к озеру. Здесь нежились в шезлонгах, играли в пинг-понг и в шахматы огромной величины, пили прохладительные напитки, а некоторые даже читали книги.
Джекки и Владик тоже расположились в креслах, но не предавались беззаботному бездумью, а продолжали свою кипучую деятельность. Владик протянул видеокамеру и предложил Джекки посмотреть в визир.
— Кое-что снял вчера поздно вечером, — сказал оператор. — Ухватил нашего подопечного.
Джекки увидела крошечное черно-белое изображение. Кадр напоминал сцену из унылого фильма про шпионов. Две фигуры в полумраке стояли на деревенской улице около дома. Один из мужчин был явно Каштанов, а рядом стоял какой-то мужик в брезентовом плаще и сапогах. Попробуем описать это далее, как говорится, по-киношному…
Мужчина что-то передал Каштанову, и тот спрятал это в карман. Они о чем-то переговаривались и часто озирались. На какое-то мгновение мужчина в плаще перекрыл Каштанова, и, кажется, в этот момент доктор тоже что-то вручил своему собеседнику.
— А чего так плохо видно? — послышался голос Джекки.
— Далеко было, да и поздно. К тому же дождь моросил, — объяснил голос Владика.
— Что они там делают? — спросил голос Джекки за кадром.
— Это я тебя хотел спросить. Думаю, делят доллары. — Фантазия Владика была нацеленной и конкретной.
— А что это за тип?
— Ая почем знаю! — ответствовал Владик.
Тем временем Каштанов и незнакомец похлопали друг друга по плечу, уселись в газик, стоявший у дома, и медленно поехали по деревенской улице.
— Покажи еще раз! — попросил голос Джекки.
— Сейчас перемотаю. — Владик взял камеру и начал отматывать пленку.
В это время около террасы шикарно тормознул экипаж. Он представлял собой обыкновенную деревенскую телегу. Лошадью управлял кучер лет двенадцати, может, тринадцати. С телеги с роскошным букетом хризантем на длинных стеблях спрыгнул Антон Михайлович.
Джекки и Владик поначалу оцепенели от удивления, а затем Джекки восхищенно спросила:
— Где вы раздобыли это ландо?
— Проголосовал на шоссе! — небрежно бросил Каштанов и добавил: — Я всю ночь думал и решил, что извинюсь перед вами, но только при одном условии…
— При каком?
— Что вы уберетесь отсюда навсегда!
Тобольская оценила предложение положительно:
— Если б вы знали, дорогой профессор и академик, как вы-то мне осточертели! Принимаю ваше предложение с удовольствием.
— Тогда попрошу принять мои извинения, я был не прав, вы не доносчица!
У Владика были свои интересы:
— Как зовут лошадь, ее можно погладить?
— Графиня де Монсоро, — как о чем-то само собой разумеющемся ответил кучер. — Она сахар любит.
— А почему вы с букетом? — поинтересовалась у Каштанова Джекки.
Доктор торжественно заявил:
— Джекки, поздравляю с днем рождения!
Джекки обрадовалась, но характер взял свое:
— Антон Михайлович, вы случайно не перегрелись?
Доктору показалось, что он ослышался:
— Что это значит?
Владик популярно объяснил:
— Это народное выражение. Ну, вроде того: «Вы что, белены объелись?»
Антон Михайлович иронически покивал:
— Понял. Если я себя так веду, я действительно перегрелся и объелся белены.
— Когда человек объелся белены, у него изо рта идет пена, — сказал Владик. — А у вас пены нет.
— Я собирался преподнести эти цветы вам, но после вашего хамства подарю букет другой даме. — И обиженный Каштанов поднес хризантемы к морде лошади.
— Ваше сиятельство, графиня, пожалуйте откушать!
Графиня не побрезговала и с удовольствием слопала букет.
Джекки обозлилась сама на себя:
— Какой у меня несносный характер! Не сердитесь, Антон Михайлович, я понимаю, что вы принесли цветы с самыми добрыми намерениями, но я… ну, не могу не укусить!
— Это я вижу, — улыбнулся Каштанов. — Но у вас еще не все потеряно. Я купил еще кое-что, лошадь этого не ест.
Доктор вынул из телеги целлофановый пакет.
— Здесь купальник, чтоб вам было в чем купаться, и махровое полотенце, чтобы было чем вытираться…
— Начали тратить награбленное? — иронически спросила Джекки, опять не справившись с собственным нравом.
— Да, я кучу, транжирю деньги, швыряю их на ветер, то есть на вас.
Владик, взирая на происходящее, задумчиво констатировал:
— У него уже не два миллиона, а меньше!
А «богач» в это время предстал перед Джекки уже с другим пакетом, больше прежнего.
— Здесь шампанское, виноград, крабовый салат, киви, ветчина, ананас, конфеты, шоколад и еще… а, да — сыр из Франции! Поехали кутить!
Тут встрял мальчишка-кучер:
— А моя лошадь шоколад любит!
— На то она и графиня! — Каштанов взял шоколад, содрал обертку, поделил плитку пополам, половину отдал пацану, а половину предложил кобыле. Опытным путем было подтверждено, что лошадь шоколад ест.
Джекки улыбнулась:
— Вы, похоже, за мной ухаживаете?
— Не обольщайтесь, я ухаживаю за лошадью!
— Спасибо большое за все! — от души произнесла Джекки.
Телега, куда набилась вся компания, резво ехала по лесной просеке.
Из кустов выполз милицейский автомобиль и замер. Варвара Петровна отдала водителю приказание:
— Мы едем за ними, едем бесшумно и незаметно, смотри не отставай!
Телега въехала в деревню, вежливо уступила дорогу стаду коров, затем продолжила движение и остановилась на околице, у самого крайнего, знакомого нам дома. Каштанов по-молодому соскочил на землю и шикарным жестом пригласил: