— Удачный снимок?
Кассандра Антониновна, оказывается, умела порой подбираться абсолютно беззвучно.
— Потрясающий, — искренне отозвалась я. — Ваш?
— Мой, — удивленно подтвердила она. — Как узнали?
— У женщин свои секреты, — усмехнулась я.
В самом деле, не объяснять же ей, что люди ее склада так живо интересуются только вещами, за которые, как им кажется, вправе ждать похвалы. В данном случае, впрочем, вполне заслуженной. Пришлось срочно переводить разговор.
— А я и не знала, что они вместе учились.
— Они тогда почти все вместе делали. Оленька эта, прости господи, таким сорванцом была!
Я, видимо, заметно удивилась. Ольга Николаевна?
— Ну, сейчас-то, конечно, никто и не подумает. Мать семейства. И сотрудник небось ценный?
— Хороший сотрудник, — подтвердила я. — И человек приятный.
— А вы там, если не секрет, какую должность занимаете?
— Не секрет, — вздохнула я. — Директорскую.
— Надо же! Тоже юрист?
— Как раз нет. Единственный в конторе специалист совсем другого профиля. Думаю, за нетривиальное видение меня и держат. В смысле за взгляд из нетипичного ракурса.
— Поняла. И что окупаются ваши нетипичные взгляды?
— Знаете, пока да. Сразу скажу: и мне, и конторе они идут на пользу в равной степени.
Сообразив, что этак любознательная дама вытянет из меня все, что я знаю и чего не знаю, я решила, что пора брать ситуацию под жесткий контроль.
— А скажите, Кассандра Антониновна, вы астрологией не занимаетесь? Или рунной магией?
— Нет, — озадачилась моя словоохотливая собеседница. — Сроду ничем подобным не интересовалась. А почему вы спросили?
— Потому что носителю вашего имени на роду написано стать пророчицей. Вам разве никто об этом раньше не говорил?
Она посмотрела на меня с почти суеверной робостью.
— Говорили… Но знаете, как-то не попадались мне знатоки в этой области.
— Бывает…
Взгляд несостоявшейся пророчицы наполнился проницательностью.
— Ох, сдается мне, дело не только в имени… Ваша полезная редкая специализация случайно не лежит в области рунной магии?
— Нет, что вы!.. Вот к астрологии я имею некоторое отношение. Знатоком, правда, себя не считаю, но у меня был правильный учитель. Так что в случае крайней нужды могу и преподать начатки, хотя предпочитаю рекомендовать список литературы и ряд полезных сайтов в Интернете. Сейчас много появилось желающих знать, что происходит, всех не научишь. Да и построением гороскопов народ любит побаловаться — просто для развлечения. Это действительно очень забавно. Однако я уже довольно давно не располагаю для этого достаточным временем.
Кассандра Антониновна деловито кивнула:
— Тогда не будем его терять. Выпьем чаю и приступим. Вы ведь успеете объяснить мне вкратце?
Мученически заведя глаза, я ответила:
— Разве что вкратце. Лучше я вам хорошую книгу занесу. В конце у нее — список литературы. Пойдете по списку — и сами всему научитесь. Хотя несколько практических занятий, конечно, будут необходимы…
— Да уж куда без практики. Опять же добыватель книг из меня тот еще, сами видите, а Рюшик вечно занят. Разве что сами вы и занесете что-нибудь… Ну, идемте чай пить.
— Охотно.
Следуя за хозяйским креслом на кухню, я попыталась осмыслить прозвучавшее только что. Рюшик?
Попивая чай, заученно перечисляя и растолковывая Кассандре Антониновне ключевые понятия астрологии, я получила передышку, столь мне необходимую. Это что же получается?.. Рюшик? Едва ли это уменьшительно-ласкательное от «Анатолий». Это в чьем же доме я нахожусь?..
— Простите, Людочка, я не поняла: что такое «Доминус генитива»?
— «Владыка рождения». Самая сильная планета гороскопа. В норме именно она определяет жизнь человека. Хотя считается, что ее влияние можно победить силой характера.
— То есть это сильная, но не благоприятная планета?
— Именно так. Не добрая и не злая. Однако может быть как доброй, так и злой. При совпадении с алькокоденом… Я говорила, что такое алькокоден?
— Самая добрая планета гороскопа?
— Да. Так вот, если владыка рождения по совместительству оказывается алькокоденом, то жить хозяин гороскопа волей-неволей будет долго и счастливо. А вот если владыкой рождения стала анарета — то есть самая злая планета — тогда жизнь клиента будет крайне тяжелой, но, по счастью, недолгой. Любая мелочь может стать в его судьбе первопричиной катастрофы. Самые невинные события способны будут спровоцировать невероятные трагические последствия…
Меня несло. Кассандра Антониновна завороженно слушала, прижав ко рту кулачок. А едва я замолчала, чтобы перевести дух, она тут же спросила, чем я еще увлекаюсь в жизни, кроме астрологии и продажи чужих квартир. Я как на духу ответила, что скандинавской мифологией.
— Вы не вместе ли с Рюшиком учились?
Мучимая неотвязным ощущением дежавю, я, боюсь, посмотрела на нее неласково.
— Я имею в виду — вы не на истфаке познакомились?
Мысленно посулив себе что угодно за удержание невозмутимого лица хотя бы до порога этой квартиры, я качнула головой:
— Нет, я филологический заканчивала.
Посмотрев на часы, я сочла свой долг — в отношении Рюрика Вениаминовича и конторы в целом — исполненным. А потому обнадежила любезную хозяйку, пообещав заходить и заносить хорошие умные книжки, и распрощалась.
Ну, Мишенька! Ну, шпион-дилетант! Ну, жертва генетиков-изуверов!!! Жди — я иду к тебе.
Явившись с утра на службу, я позвала в кабинет своего незадачливого информатора. Едва дождавшись, пока за ним закроется дверь, жестом предложила ему сесть и спросила:
— Ну как у вас вчера обошлось с роддомом? Все нормально?
Мишенька вкратце поведал о том, как два бестолковых недоросля, совершая уйму бессмысленных жестов и нелепых телодвижений, тем не менее достигли неплохих результатов: один отвез другого к трезвым и компетентным специалистам, а те ничего не испортили. Результатом стало появление на свет живого и здорового человечка — Мишенька запомнил вес и рост новорожденного, но не обратил внимания на его пол. Я не запомнила и того: все мое внимание ушло на то, чтобы хотя бы выглядеть заинтересованной и сочувствующей. Я не могла заговорить о своей доле вчерашних приключений, не убедившись, что бедный мальчик без потерь выпутался из своей. Когда Миша закончил, я указала ему на наличие разницы полов (он, естественно, покраснел и сконфуженно посмеялся), а затем сдержанно поинтересовалась:
— Мишенька, а как вы, извините, раздобыли зимой те сведения? Откуда они у вас появились?
— Да как вы и предложили. Подошел к… Ольге Николаевне… И что-то спросил о ее любимом однокашнике. Мол, а всегда ли он был таким как сейчас и сильнее ли похож на человека на воле… Ой, то есть за пределами конторы… Она как будто слегка расстроилась и ответила, что для своих обстоятельств он очень даже неплохо держится и просто поразительно похож на человека. Мало кто так похож на человека. Ну и рассказала все то, что я для вас законспектировал. А что?
— Получается, никаких имен не называлось?
— Н-не помню. Вроде нет… А что?
— А то, Мишенька, что вчера посреди визита к Кассандре Антониновне — матери своего сотрудника, я вдруг внезапно поняла, что нахожусь в доме у Рюрика Вениаминовича.
Миша оторопел.
— Да, Мишенька, именно так. Мне повезло, что я не успела назвать имени человека, по поручению которого явилась. Это помогло мне избежать жуткого конфуза. Но представить себе последствия во всей красе я успела. И это мне, — я свирепо уставилась на Мишеньку, — ничем не помогло. Разве что седых волос прибавило. Если бы седые волосы можно было по выгодному курсу менять на деньги, я бы сегодня сказала вам, Мишенька, большое человеческое спасибо. А так — воздержусь.
Бедный Мишенька выглядел совершенно убитым. Смягчив свой голос насколько смогла, я заговорила вновь:
— Не переживайте так, все обошлось. Хоть могло бы и не обойтись, — не удержалась я от последнего упрека. — Извините, что свалила все на вас… Но я просто не в состоянии и дальше носить это приключение в себе. А с кем еще я могла поделиться?
— Может, вам принести чего-нибудь? Чаю, скажем? — сочувственно спросил Мишенька.
— Нет уж, спасибо! Кто знает, что я получу вместо чая, путаник вы наш! Вдруг действительно принесете «чего-нибудь»? Я уж лучше сама…
Посмотрев в Мишины виноватые глаза, я ободряюще улыбнулась и добавила:
— Я лучше последую вашему совету и попробую пощебетать с Ольгой Николаевной. Думаю, вчерашнее потрясение послужит мне оправданием. Вы ее, кстати, не Оленькой ли зовете?
— Да… Она не протестует и вроде бы не обижается.
— Не обижается или «вроде бы»? Ох, Миша, будьте внимательнее. Внимание — главное в нашем деле.
Таким образом выведя мораль на пустом месте, я отправилась на кухню, по дороге спросив Оленьку, не хочет ли она, часом, составить мне компанию за чаем. Та согласилась, по-моему, несколько заинтригованная. Убедившись, что подслушать нас некому, я рассказала о том, при каких обстоятельствах и с каким сопроводительным текстом попало ко мне ее поручение, и о дальнейших событиях. Разбавив мой нервический смех собственным, куда более веселым, Оленька спросила о впечатлении от Кассандры Антониновны, кивнула и ударилась в воспоминания.
— У нас ее даже в деканате побаивались. Однажды, когда мы были на третьем курсе, Юрика вздумали было то ли на сборы призвать, то ли вовсе в армию забрать. Я не успела всерьез вникнуть, потому что тут же возникла Кассандра в своей коляске. Очень вежливо, холодно, но так, что слышно было на трех этажах, она сообщила декану, что ее сын — единственный кормилец немощной матери. Это вообще-то истинная правда, но в ее устах сразило всех буквально наповал. Так вот, проинформировав о положении вещей, этот божий одуванчик спросила декана, отследит ли он сам разрешение недоразумения или ей следует заехать на военную кафедру и поиграть там в штурмовую танковую бригаду — благо она «на колесах». Было совершенно очевидно, что ей ужасно хочется проверить военную кафедру на профпригодность и что она всерьез рассчитывает разнести там все к чертям. Декан предпочел сделать все, что от него требовалось, без ее участия.