– Нет, я не заставлял сигналить, он сам, как коммунист пришел мне и доложил о негативных поступках своих начальников. Просто у него самого есть высокое чувство ответственности коммуниста – покраснел замполит.
– Чувство ответственности строителей коммунизма – передразнил замполита командир – А где оно было у тебя, когда ты вчера слинял с корабля и выхода в море? Кстати командиры боевых частей знают, что их заложил Литовченко.
– Конечно, знают я их вызывал и пообещал наказать, сказал, что у лейтенанта больше чувства ответственности за корабль, чем у них.
– Дурак ты зам. Ты его подставил. Лучше б ты в это дело не лез вообще. Хотя все равно выплыло бы все, на корабле ничего не утаишь, тем более от командиров боевых частей. Теперь понятно, почему он так рвется срочно перевестись с нашего корабля. И с «Грейга» по этому же поводу списался, небось? Надо будет у командира «Грейга» подробно об этом потихоньку разузнать. Хотя этот ничего плохого про свой корабль не скажет – хитрый хохол.
В дверях появился вестовой, и посмотрел сначала на командира, потом на замполита. Командир отвернулся в другую сторону давая понять, что не он вызывал вестового.
– Принеси как нам по стаканчику чая с командиром и по хорошему бутерброду, а то я проголодался прыгать по причалам – приказал замполит.
Вестовой быстро исчез выполнять полученное приказание.
– Так теперь точно придется убирать лейтенанта с корабля. А у особиста, представляю, какие он поэмы на нас с тобой зам строчит. Ему все равно на кого. Мы все для него ниже его московского достоинства.
– Это чего ты командир, думаешь, Литовченко строчит на меня? Неужели хватает наглости? А особист хорошо молчит сволочь, как выпить так ко мне, а как информацию дать – так фиг дождешься. Все сам да сам выуживаешь – зам посмотрел на командира.
Тот повел плечами.
– Я покажу этому передовику, как строчить «оперы» на своих начальников. Да нет, не может быть. Он чего умнее всех нас думает? Я его построю в три шеренги, если узнаю, что строчит он на меня пасквили. Я в Политотдел сошел, по причалам прыгаю как обезьяна, а он тут понимаешь, строчит поэмы в особый отдел? Нет, я так не оставлю этого. Я все проверю. Вы точно товарищ командир знаете, что строчит?
Командир заулыбался, затягиваясь сигаретой:
– Строчит, строчит твой пулеметчик зам, не удивляйся – человек он такой. Ну и ты ему помог таким стать. Выгнал бы первый раз, и отбил бы раз и навсегда стучать. Хотя конечно он бы протоптал бы тропинку к особисту.
Затем командир, немного подумав и воткнув сигарету в пепельницу, веселым тоном сказал:
– Ну, ты Олег Николаевич загибаешь конечно, что прыгал, как обезьяна по причалам. Небось, увидел что корабля нет и рванул к ненаглядной Веруньке до вечера или в военторг к Зинке наведывался? Ой, зам – смотри мне в глаза.
Зам закрутился на диване.
– Ну, что ты командир разве я мог?
– Нет, что бы решить на эскадре, как командира подменить на корабле хоть на одну ночку – продолжил командир – И я бы к Зинке сбегал с огромным удовольствием – видная дама. А может и к Настене своей завалился на ночку – каждую ночь сниться. А так четвертый месяц сижу в железе намагниченный безвылазно. Пора размагничивание пройти. Вот в штатах командиры авианосцев ………
– Да нет командир ты что, не был я у Зины – перебил командира, думая о своем, покраснел замполит – Мы в политотделе были у Начпо, обсуждали почти весь день важные вопросы, как они нас хотят сделать передовиками соцсоревнования на флоте. Что нам надо сделать, какие мероприятия провести, кого конкретно поднять – из офицеров, мичманов и матросов. Кстати я Литовченко подал поднять – теперь надо будет вычеркивать, если узнаю, что на меня или на вас стучит. Нет, работы мне хватало, некогда пообедать было. А тебе надо Петровичу – старпому нашему яйца прищемить побольнее. А то сидит на корабле и зачеты не сдает. Разве – это старпом? Пьянствовать может, а зачеты сдать не может. Надо его напрячь, заставить работать, бросит пить и все будет нормально.
– Вот ты и напряги его зам со всей пролетарской нежностью. А то есть сведения, что ты с ним сам выпиваешь по ночам.
– Ну, так это была профилактика, – покраснел зам – один или два раза, что бы зачеты на допуск скорее сдал. Я его пытался вразумить по-доброму.
Вестовой появился с двумя стаканами чая и блюдцем с бутербродами с сардинами на масле. Молча поставил все на журнальный столик и так же молча растворился.
Зам взял стакан, Шумно втянул в себя чай, и с уважением сказал:
– Молодец у тебя Васильев – знает даже сколько сахару Заму класть. Размешал даже – ты смотри.
Командир тоже взял стакан чаю тоже шумно прихлебнул:
– Ты зам вот что займись с этим Литовченко, а то как бы этот деятель, ваятель опер и сонетов, чего бы не выкинул, а то потом нам покажут на флоте – передовики и инициаторы соцсоревнования. Он же и к командующему не постесняется подойти. Ты видел его глаза? Так доложит, что потом должности и погоны сдавать придется. Бойся быка спереди, коня сзади, а стукача со всех сторон.
– Я знаю, что дед его служит в политуправлении Вооруженных Сил одним из заместителей самого главного нашего члена Военного Совета, начальника Главного политуправления Вооруженных Сил – генерал-лейтенант – с уважением произнес Замполит – Нет командир наверно в свете всего этого, нам лучше этого Литовченко отправить в Москву – меньше проблем будет. И чем раньше это сделаем – тем лучше будет нам с тобой.
– Вот ты Олег Николаевич и займись этим вопросом, чтобы это дятел меня больше не доставал, а то ведь я за себя не ручаюсь. Если еще раз ночью зайдет с каким-нибудь вопросом ко мне, так могу и в морду дать ему, а заодно потом и тебе. За что ты уже знаешь. Решай вопрос с своими «членами» на флоте, на ВМФ или еще выше, но убери его поскорее с корабля. Нам стукачи не нужны, сами во всем разберемся. Офицеры наверняка звереют от таких поступков лейтенанта.
– Командир, а ты знаешь, что тебя на адмирала послали. В политотделе говорили об этом – корабль-то наш передовой. Попразднуем скоро адмирала. Мне вот сказали в политотделе, что если все путем – дадут скоро, уже на подписи у самого ….. – зам поднял вверх указательный палец – Будешь первым командиром авианосца – адмиралом.
– Да ладно зам чего там адмиралом. Хотя конечно хотелось бы. Ради чего служим, но навряд ли получиться. Сердце вещает, что не пройдет. Ну, с вами разве получишь и с этим Литовченками? Так что лучше бы мне сверху лейтенантские яйца присвоили, хотя в моем положении они тоже лишняя обуза. Четвертый месяц берега не вижу.
Замполит, допив также шумно свой чай засмеялся:
– Ну, ты командир захотел лейтенантские яйца. Смешно ты придумал с этим яйцами. Кто ж их тебе яйца присвоит? Своими пользуйся. Вот дадут тебе адмирала, а мне орден «Октябрьской революции». Ни у кого такого из здешних замов нет – глядишь, и в Москву служить возьмут. Ладно, займусь завтра этим Литовченко. А может его дед и поможет мне с орденом за перевод внука в Москву.
– Зам, а с каким орденом? Ты ж после боевой получил «Красную звезду». Ты чего там крутишь за моей спиной? Почему я ничего не знаю? Я же тебе ничего не подписывал.
– Так полгода назад предыдущий командир Гиоев написал представление. Мы тогда первое место по флоту заняли. В отделе кадров политотдела лежало, ждало времени, момента. Давало сок. А здесь мы инициаторы соцсоревнования. Значит, теперь время пришло – все у нас на корабле тип топ. Так что скоро дать обещали орден.
Зам хитро заулыбался и встал:
– Ладно, командир побегу я заниматься делами. Соберу на ночь своих политбойцов, проинструктирую по решениям политбюро и высшего партийного командования эскадры, доведу информацию, настрою на подвиги. Надо еще этого командира БЧ-4 наказать – у меня в каюте радиоприемник давно не работает, а этот мастеров не дает отремонтировать. Вот и настрою и его на подвиги. Дел много еще сегодня. Работать надо!
– Ладно, иди, только ты этого Литовченко обязательно вызови и с ним поговори по-доброму. А то не дай Господь чего натворит нехорошего, и плакали и твой орден и мои адмиральские пауки. И помни, что если мы не займемся им сегодня, то завтра он займется нами.
Зам направился к дверям.
– Господь с тобой командир такие слова на ночь. Я уже в расстройстве. Вызову его раз надо. Хотя он сам каждый вечер заходит ко мне и докладывает, что у них не так. Кто водку пьет по ночам без зама. Ты ведь командир знаешь, что распитие спиртных напитков без приглашения зама просто пьянка, а с замом партийное мероприятие.
Он поднял вверх палец, и засмеявшись своей шутке закрыл за собой дверь.
Командир сидел за столом и думал:
– Так эта сволочь Литовченко еще и стукач ко всему. Своих однокашников и сослуживцев закладывает. Нет такие офицеры мне не нужны на корабле. Бог ранее миловал от сынков и внучков раньше, а вот поди ж тут достался один такой всем стукачам стукач. Каждый вечер к заму ходит – вот подишь ты барабанщик – ясный молодец. Нет, любое представление подпишу, лишь бы убрать поскорее с корабля. А с другой стороны, не первый случай с негодяями – уйдет в Москву, оттуда через несколько лет в академию под прессом дедушки генерала. А потом опять на хорошую должность и с большими погонами проверять приедет и головы сносить бывшим товарищам и начальникам на флотах. Сколько уже таких уже видел за службу. До чего служба бывает дурная. Нормальных людей гноят по дальним углам, и военно-морским базам, а найдется такая сволочь – ей в Москву прямая дорога – и ордена и звания дают. Он бы вот так, как я из деревни. Отец колхозник, мать колхозница, дед с бабкой раскулаченные. А что делать, как избавиться? Вот так своими руками себе сами могилу роем и флот уничтожаем на корню.
Командир походил по каюте, с силой вогнал с силой сигарету в пепельницу, сел за стол перечитал еще раз рапорт Литовченко. Затем взял книгу Валентина Пикуля «На задворках Великой империи» попытался читать. Поймал себя на мысли, что все равно думает о заме и Литовченко. Покачал, начавшей седеть кудлатой головой. Закурил опять – задумался, тяжело вздохнул, и включил пульт громкоговорящей связи: