– А Душман проинструктировал всех командиров и командиров БЧ-2, чтобы хоть до пустых погребов стреляли.
– Вот это и будет светопреставление. Бондаренко уж постарается выслужиться – все выпустит до пустых погребов. Вы уж товарищ командир постарайтесь немного придержать наши стрельбы – только артиллерия пусть валит все что летит в сторону корабля, причем скорее всего придется сбивать свои ракеты ПВО-шные, которые будут неуправляемы, и лететь будут по самым непредсказуемым траекториям. Сработайте чисто на оборону товарищ командир, как в реальном бою.
– Спасибо Кузьма. Придется поработать дивизиону Яшки – артиллериста. Но сдержать Бондаренко, когда на мостике будет Душман я просто не смогу, хотя и проинструктирую.
– А я своим групманам целеуказаний шепну, что бы как можно дольше не давали целеуказания, то есть затянем время выдачи целеуказаний, сбережем ракеты и свою совесть – сказал Кузьма глядя командиру в глаза.
– Ну вот и славненько. Жаль, что нас, не спрашивают, как стрелять сказал командир и бросил кости на доску.
Отряд кораблей вторые сутки бороздил просторы Японского моря. Авианосец «Брест» никак не мог нащупать местоположение отряда кораблей «желтых» во главе с тяжелым атомным ракетным крейсером «Адмирал Грейг».
– Товарищ вице-адмирал этот хитрый финн Сатулайнен воюет не по правилам, прячется за островами и готовиться к удару – оправдывался перед Душманом командир эскадры контр-адмирал Смелков.
– А вы ищите, ищите товарищ контр-адмирал. Помните, что на нас смотрит и оценивает ваши и мои действия адмирал флота Козлов из Москвы между прочим. Найти и уничтожить этих «желтых». Еще не хватает, чтобы в нашей «войне» победили «желтые» – «красных» – позор на весь ВМФ – сказал со злостью недовольный Душман, закуривая «Беломорканал».
– Командир поднимите все силы вашей радиоразведки, подключите космическую разведку, поднимите авиацию – ваши вертолеты целеуказаний – приказал Смелков командиру и затем обращаясь к Душману попросил:
– Товарищ вице адмирал разрешите поднять пару ТУ-95 РЦ. Посмотрим картинки Японского моря по квадратикам – найдем этого «Грейга».
Тот недовольно кивнул головой, затягиваясь папиросой и запивая дым чаем из фирменной кружки с синими якорями м надписью «ВМФ»:
– Что задумали, то и делайте. По плану учений ТУ-95 РЦ подниматься не должны, но я переговорю с командующим флотом – возможно мы и поднимем их, коли у вас все так плохо! Надо же Вам штаны поддерживать иногда, а то без флота вы не справитесь!
Он еще раз затянулся, запил дым хорошо заваренным чаем и поставив кружку на такое же красивое блюдце с вздохом вылез из кресла и направился к выходу из ходовой рубки:
– Пойду ка позвоню командующему флотом.
– Товарищ вице-адмирал, так телефон здесь есть на ходовом – можно позвонить отсюда – извиняющимся тоном сказал командир корабля, предлагая телефонную трубку.
Но Душман не останавливаясь, пошел на выход и командир, выскочив за ним, только и успел отдать честь и скомандовать:
– Смирно!
Тот не отвечая хлопнул дверью и вышел с ходового.
– Вольно – виноватым голосом скомандовал командир корабля.
В ходовой рубке потирая руки ходил командир 18-ой эскадры контр-адмирал Смелков:
– Ну сейчас мы этого Сатулайнена выявим и уничтожим. Как думаешь командир?
– Я думаю, что воевать надо честно, а не узнавать на берегу координаты «супостата». В реальном бою нам никто так не поможет.
– Не понимаешь ты политики командир. Мы, не можем проиграть в этом встречном бою.
Асланбеков Мансур сидел на диване в КПС-е (командном пункте связи). Все положенные по распоряжению по связи каналы связи были, и это радовало его. Дежурный по связи старший лейтенант Герасимов настроил все каналы и связь практически не дергалась, ему активно помогал командир его дивизиона капитан-лейтенант Колбасный. Он опекал своего лейтенанта, как курица яйцо.
Несколько раз звонили в КПС начальник связи флота с ходовой рубки контр-адмирал Ларин и начальник связи эскадры капитан 2 ранга Дворцов. Каждый раз Асланбеков с гордостью докладывал, что связь есть во всех каналах.
Внезапно раздалась команда по корабельной трансляции:
– Начальнику связи флота, начальнику связи эскадры, командиру БЧ-4 прибыть в каюту командира похода.
– Миша что у нас не так? За что вызывают – спросил Мансур, обращаясь к Мише Колбасному.
Тот срочно стал опрашивать боевые посты, но везде связь была:
– Может за экспедицию вызывает? Или за сигнальщиков?
Мансур заскочил в пост экспедиции, но вскочивший мичман Филимоненко доложил, что в течение последнего часа телеграмм в адрес заместителя командующего флотом не было и по внешнему виду экспедиторов доставлявших ему ранее телеграммы замечаний тоже не было.
Сигнальщики тоже доложили, что у них все нормально.
Мансур попросил Колбасного проконтролировать обстановку в КПС-е, а сам побежал наверх к Душману. Он понимал, что Душман просто так не вызовет и за этим вызовом все равно стоит какая-то проблема, недоработка, недогляд или просто промах кого-то из БЧ-4.
У каюты Душмана его дожидались уже начальник связи флота контр-адмирал Николай Николаевич Ларин и начальник связи эскадры, недавно переведенный за званием с Балтики, капитан 2 ранга Дворцов Сергей Владимирович.
– Ну что связист, там у вас случилось – спросил Мансура контр-адмирал.
– Все нормально, связь есть во всех каналах.
– За все нормально, просто так всех нас не вызывают. Так что иди, давай первым, а мы тут за дверью пока подумаем что сделать, что бы вытащить тебя, с меньшими потерями из твоего дерьма. Ой Алсланбеков проблем с тобой как ни с кем – вечно влипаешь в дерьмо, там где не ждешь.
Мансур поправил желтую рубашку, пятерней расчесал голову, попытавшись уложить непослушные черные волосы в подобие прически, и постучал в дверь каюты.
– Войдите – раздался хриплый голос Душмана.
Мансур открыл дверь и переступив невысокий порог встал у двери на красивый ковер с большим ворсом. Вице адмирал что-то писал в своем блокноте и не посмотрел даже на вошедшего в каюту.
– Товарищ вице-адмирал командир боевой части четыре капитан-лейтенант Асланбеков по вашему приказанию прибыл.
– Пять суток ареста – сказал громко вице-адмирал, даже не повернув головы.
– Есть пять суток ареста – ответил Мансур, и продолжал стоять ожидая разъяснений.
Но вице-адмирал продолжал писать, совершено не обращая внимания на стоящего в дверях Мансура.
Выждав минут пять Мансур кашлянул как бы невзначай, что бы привлечь к себе внимание.
Вице-адмирал поднял голову, посмотрел на него с недоумением:
– Ты еще здесь капитан с лейтенантом? А я грешный думал, что ты связью занимаешься, исправляешь свои упущения. Тебе, что еще надо добавить? Мало?
– Никак нет, хватает для полного счастья. Только я хотел узнать за что?
– Как за что? За отсутствие связи и порядка в вашей боевой части.
– Разрешите уточнить товарищ вице-адмирал. Узнать какой связи, и за какие упущения.
Вице-адмирал побагровел и сняв трубку большого серого телефона с большой красной буквой «Э» вместо циферблата вскочив закричал:
– Вот этой связи. Я снимаю трубку, а у вас в БЧ-4 никто даже не отвечает командиру похода. А вы еще спрашиваете, какой связи. Да вас надо расстрелять за то, что командиру похода не отвечает Ваш матрос, который спит на вахте. А я снимая трубку не могу дозвониться до начальника штаба флота и решить оперативные вопросы нашего выхода.
Надо заметить, что речь вице-адмирала была специфичной тем, что для связки слов он постоянно вставлял непечатные слова, и казалось, что без них он не может нормально выразить свои мысли.
Каждый раз когда вице-адмирал не по делу вспоминал в своих высказываниях о матери у Мансура непроизвольно сжимались кулаки и хотелось банально врезать по этой самодовольной физиономии. На Кавказе не принято нехорошо отзываться о матери, но за период жизни в России Мансур успел привыкнуть, что говоря о матери русские имеют ввиду не его мать, а какую-то другую виртуальную, в лучшем случае свою, сумевшую родить такого дурака.
– Товарищ адмирал, согласно Вашего распоряжения по связи, связь по аппаратуре с литром «Э» не предусмотрена и коммутатор аппаратуры с литерой «Э» отключен и вам естественно никто ответить не может. Другое дело, согласно Вашего распоряжения по связи предусмотрена связь по аппаратуре с литером «Б» – телефон рядом – вместо номеронабирателя большая синяя буква «Б».
– Ты что капитан хочешь сказать, что я адмирал дурак и не разбираюсь в телефонах? И не могу отличить телефон с литерой «Э» от телефона с литерой «Б»? На твоих глазах снимаю трубку с телефона литером «Б» и никто мне не ответит.
– Клянусь мамой, что вам сразу ответят и во вторых я не капитан, а капитан-лейтенант – смуглое лицо Мансура покраснело еще больше, выдавая чрезмерное волнение.
– Ну если никто не ответит ты действительно станешь лейтенантом. Это тебе я обещаю – со злостью проговорил адмирал, и снял трубку, и немного повернул ее, так чтобы было слышно Мансуру.
– Третий слушает – сразу услышал Мансур ответ в трубке.
– Дайка мне начальника штаба флота – проговорил адмирал, не глядя на Мансура.
– Соединяю с начальником штаба флота – раздалось в трубке.
Через несколько секунд адмиралу ответили и он прижал трубку к уху быстро заговорил:
– Здравствуй Евгений Максимович! Как там у нас дела? Да плохо у нас, понимаю, этот Смелков никак не может обнаружить этот «Грейг». Надо выручать. Дай ка мне координаты этого «летучего финна». Да понимаю, но по другому «красные» не победят. Понимаю, что нельзя – но беру все на себя.
Адмирал посмотрел на Мансура, но потом отвернулся и стал записывать в своем блокноте.
– Понял. Долгота ………, широта………….. курс ………, скорость ……….. на 12.25. Ну, теперь все нормально – заулыбался адмирал.
– Чего стоишь – свободен – обратился, он к Мансуру.
В этот момент, в каюту постучавшись, влетели контр-адмирал Ларин и капитан 2 ранга Дворцов.