– Правильно! Правильно! Думай, адмирал приказал Никифорова представить за эти стрельбы к правительственной награде.
– А из замполитов кого? Раз стрельнули хорошо надо кого-то из замов наградить тоже – настойчиво заметил командиру замполит.
– Ладно, иди зам адмирала к рыбалке готовь, а то всю лепоту можем испортить, если что пойдет не так и никаких орденов не получим – поморщился командир.
– После того, как самолет уронили за борт, навряд ли чего получим – проворчал зам и скрылся внизу, громко захлопнув дверь.
– Стрельба по плавающей мине, от колонок, установки левого борта изготовить – неслись команды вахтенного офицера капитан-лейтенанта Валиева.
«Свирепый» тоже изготовился к стрельбе и отрепетовал на рее флаг «наш».
Сброшенная за борт бочка проплывала с левого борта:
– Разрешите уничтожить мину – раздался голос командира БЧ-2 капитан-лейтенанта Никифорова.
– Разрешаю – скомандовал Мансур, посмотрев на командира, но тот лишь махнул рукой, мол действуй сам.
Раздался, рев двух установок левого борта, там, где была бочка, море буквально встало на дыбы.
Командир выскочил на сигнальный мостик и попытался увидеть попадание в бочку. Когда море опало, бочка плавала, целехонькая, там же где и была.
– Выпущено пять тысяч снарядов. Мина условно уничтожена товарищ командир – доложил по связи Никифоров.
Мансур, Вальтер и командир обалдело, смотрели на плавающую, как ни в чем не бывало бочку.
– «Брест» я «Свирепый» – разрешите мне уничтожить бочку? – раздался голос по связи командира «Свирепого» капитана 3 ранга Верстовского.
– Уничтожайте! – дал разрешение командир через вахтенного офицера, подошедшего к пульту связи командира корабля.
Раздалось гудение стрельбы скорострельных пушек со «Свирепого». Море вокруг бочки встало опять на дыбы, и бочка опять исчезла среди поднятых разрывов. Когда стрельба закончилась, и разрывы прекратились, все увидели, что бочка плавает, как плавала.
– Во черт – выскочил на борт командир корабля – она заколдована что ли?
Прибежавший на мостик, недавно назначенный командир БЧ-2, капитан-лейтенант Никифоров с удивлением смотрел на целую бочку:
– Товарищ командир разрешите четырьмя установками. Мы ленты подвели и готовы к стрельбе.
– Давай Владимир Константинович. Не опозорь нас перед адмиралом и «Свирепым».
По команде командира БЧ-2 четыре установки заревели и окутались огнем. Море буквально рвануло в районе бочки. Когда стрельба закончилась бочка плавала, по прежнему совершенно невредимая.
– Сколько снарядов уничтожили? – спросил командир с сарказмом командира БЧ-2.
– Мы пятнадцать тысяч и «Свирепый» десять тысяч.
Командир сел в кресло, откинулся на спинку, почесал затылок и захохотал:
– Ну, блин умельцы двадцать пять тысяч снарядов и ни одного прямого попадания. Это надо же уметь так стрелять. Нет, командир БЧ-2 не орден тебе, а хрен с ботвой. Учитесь стрелять.
Командир взял в руки пульт громкоговорящей связи. Вахтенный офицер, поникший лицом, включил все линии:
– Товарищи матросы разрешите вас поздравить с уничтожением мины. Наши доблестные артиллеристы попали в зону и настоящая бы мина, взорвалась, то есть самоуничтожилась.
Мансур и Вальтер с недоумением смотрели на командира, тот повернулся к ним и прокомментировал свои действия:
– Хорошая мина при плохой игре. Учитесь, молодые и никогда не делайте так. Адмирал-то на борту. Слава Богу, он не видел наш позор.
К вечеру корабль поставил на якоря и бридель в бухте Руднева старший помощник командир Мансур Асланбеков. Хорошо порыбачив, адмирал Душенов сошел с корабля в хорошем состоянии духа:
– Ну что командир в нашем строю командиров прибыло. Спасибо тебе за двух хороших и настоящих командиров. Ждите приказ и я жду от вас представление на орден ракетчика и их замполита за отличные стрельбы.
– Отправим представление, товарищ адмирал не сомневайтесь – ответил, с какой-то издевкой командир корабля и показал кулак, высунувшемуся из-за броневой двери замполиту.
«Брест» вторую неделю стоял в бухте Патрокл. Рабочие проводили какие-то работы с механизмами корабля. Перед самым уходом из Патрокла, командир, несмотря на запрет начальника штаба флота, сошел с корабля к какому-то другу или родственнику до вечера. Вечером внезапно он вышел с Мансуром на связь с одного из кораблей, стоявшего у причала:
– Мансур завтра будем сниматься в восемь часов и выходим в Уссурийский залив, заранее пошли за мной мой катер к шести часам. Я останусь ночевать на берегу. Так надо! И тебе хорошая проверка. Все понятно?
– Товарищ командир, а как же быть, если что случиться и вы не вернетесь, я же официально по приказу командующего не допущен к управлению кораблем на ходу? Если завтра утром туман или рейд закроют, что тогда делать? – ответил взволнованный Мансур.
– Что может случиться? Даже если что случиться – выходи, как будто я на борту. Даже если что случиться, то формально ты пока не допущен, но ты уже в приказе командующего. Поэтому ничего не бойся. Так никогда не станешь командиром, пока я у тебя стою за плечами. У меня так и быть скажу. Настена из Техаса приехала – сам понимаешь, что не могу я сегодня прийти. Мне очень надо, выручай Мансур.
Мансур всю ночь переживал. Всю ночь он не спал, просчитывал каждый шаг, каждую команду на случай, если придется самому выходить в море. Вестовой приносил ему стакан чая за стаканом. Начинало светать, было уже около полшестого утра, Мансур поднялся в ходовую рубку. Его встретил докладом вахтенный офицер капитан-лейтенант Никифоров, недавно назначенный командир БЧ-2:
– Товарищ капитан 3 ранга корабль стоит в точке якорной стоянке в бухте Патрокл на двух якорях. Ветер 35 градусов северо-восточный, легкая дымка. Справа от нас стоит на якорях большой десантный корабль «Сахалинский десант», слева дизельная подводная лодка «С-153», по корме, в двадцати кабельтовых, стоит на якорях сухогруз «Пролив Вилькицкого». Командирский катер в готовности, старший на катере лейтенант Ведьмин, сигнальщик командир отделения старшина 2 статьи Тюленев. Связь на радиостанциях Р-158 и «Причалах» проверена. Через 30 минут подъем и построение на приготовление к бою и походу.
– Есть Владимир Константинович все понятно. Где забираем командира?
– На 35 причале у борта сторожевого корабля «Стерегущего» Он уже выходил на связь.
– Володя, а тебе не кажется, что туман натягивает с моря? – спросил, вглядываясь в тонущий в дымке силуэт большого десантного корабля Мансур.
– Да вроде есть немного, но мы авось успеем проскочить и забрать командира.
– Давай отправляй катер раньше, может успеет проскочить, до тумана. Вызови Василия Васильевича – пусть ведет катер до причала по связи, если туман вдруг накроет – скомандовал Мансур и забрался в кресло заместителя командира корабля по авиации.
На кораблях не принято никому занимать места командира и старпома, и Мансур свято руководствовался этим правилом. Было видно, как подбрасываемый на небольшой волне катер пошел в сторону носа авианосца, туда, где располагался вход в Амурский залив. Через пять минут катер растаял в тумане. Ветер был со стороны моря и легкая волна била в носовую часть корабля. Концы на баке на флагштоке болтались от ветра, а мичман, вышедший зачем-то на бак, удерживал на голове пилотку от ветра.
– Первый я Завет – услышал Мансур, вызов катера с авианосца по радиостанции «Рейд». Он повернулся и увидел, что это вызывает катер Василий Васильевич в кителе и пилотке, поднявшийся в ходовую рубку. Рядом с ним настраивал монитор радиолокационной станции старшина второй статьи.
– Гарькухин, ты видишь катер?
– Пока нет товарищ капитан 3 ранга. Сейчас прогреется монитор и увижу.
Через минуту он доложил:
– Монитор прогрелся, но на экране много малоразмерных целей – где катер обнаружить не могу.
– Первый я Завет – поверните строго на север и идите пять минут малым ходом, затем застопорите ход – скомандовал Василий Васильевич.
На экране было видно, как одна из целей замедлила ход и пошла на север, затем замерла на месте:
– Вот он – уверенно сказал Василий Васильевич и передал приказание на катер – вам курс 290 градусов.
Было видно, как указанная цель повернула на указанный курс. Мансур вздохнул и пошел на кресло заместителя командира по авиации. Туман настолько усилился, что уже не было видно даже ракетных установок на надстройке, не говоря уж о флагштоке или носовом орудии.
– Вахтенный офицер начать подачу туманных сигналов и отбитие склянок на рынде.
Вахтенный офицер что-то скомандовал старшине команды сигнальщиков и нажал на кнопку тифона. Прогудел длинный гудок, за ним другой. Внизу послышались, отбиваемые длинные удары в рынду. Вахтенный офицер внимательно посмотрел на часы и ровно через три минуты, снова подал два длинных сигнала, и ему тут же сигналу вторила длительным биением склянок корабельная рында.
– Большой корабль курсом на нас – доложил из штурманской рубки Вальтер Фоншеллер – цель опасная.
Мансур бросился в штурманскую рубку. На экране штурманской радиолокационной станции «Вайгач» действительно было видно, как какое-то судно на хорошем ходу, заходило в залив Патрокл.
– Двенадцать узлов шпарит – подсказал, Мансуру Вальтер – если через пятнадцать минут не отвернет, то будет поздно. Мы в аккурат против его курса стоим.
Мансур подскочил к радиостанции «Рейд», перестроил с рейдовой частоты на шестнадцатый международный канал УКВ и передал:
– Внимание, кто идет от Басаргина на вход в Патрокл. Я военный корабль бортовой номер 011, водоизмещение более 40 тысяч у вас поперек по курсу стою на якоре в точке якорной стоянки № 2. Отзовитесь. Немедленно смените курс.
В эфире на вызов Мансура, никто не ответил.
– До столкновения осталось двенадцать минут – бесстрастным голосом доложил Вальтер.
– Судно «Механик Кузмин» я Нарцисс, вам курс 265, немедленно измените курс – вмешался в переговоры взволнованный голос дежурного по рейду – ваш курс ведет к столкновению.