Контр-адмирал Смелков вызвал к развешенным картам начальника разведки эскадры и тот начал излагать полученные по данным разведки данные:
– Здесь – он показал на карте – Предположительно находится соединение Северного флота, по учению «южные» под командованием контр-адмирала Дроздова, немного восточнее у берегов Ливана находится соединение кораблей американского флота во главе с атомным крейсером УРО «Северная Каролина» из состава 61 соединения кораблей шестого американского флота. Подходит к Гибралтару авианосно-ударное соединение «Нормандия», прибытие которого в восточное средиземноморье мы ожидаем через трое суток. У берегов острова Крит находится соединение кораблей пятой оперативной эскадры во главе с крейсером «Адмирал Спиридов». Данные космической разведки подтвердили данные, полученные радиоразведкой. На слежение за нами находится эсминец США типа «Спрюенс», а за соединением «южных» следит новый эсминец УРО «Карл С. Мортимер».
Командующий флотом закашлял, и не вставая, задал вопрос:
– Какова вероятность ошибки космической разведки? В Средиземном море пролегают основные пути движения гражданских судов многих стран? Танкера, сухогрузы и особенно крупные пассажирские теплоходы представляют довольно крупные цели похожие на авианосцы. Из Гибралатара к Суэцу и обратно идет большой морской путь. Вы учитываете все это?
Вскочил и со своего места, и ответил на вопрос командующего флотом командир эскадры:
– Разрешающая способность космического комплекса выдачи целеуказаний «Сказка» довольно велики, что можно в реальном времени наблюдать даже силуэты кораблей. Так вот в указанном начальником разведки месте «южных» действительно присутствует крупный корабль силуэтом, напоминающий авианосец. Вокруг корабля характерная группа кораблей сопровождения, построенных в круговой ордер.
– Ну, ну – поджал губы командующий флотом – Воюйте Вячеслав Александрович. Но помните, что Дроздов – хитрый лис и просто так не станет дожидаться, когда вы по нему нанесете удар крылатыми ракетами и разовьете успех своими штурмовиками. Да и у них гвардейский флаг, у них не даром.
После начальника разведки выступал начальник оперативного отдела эскадры, флагманский специалист ракетно-артиллерийского оружия, флагманский РТС, флагманский связист, заместитель командира эскадры по авиации и другие специалисты. Командиры кораблей, командиры боевых частей и дивизионов внимательно слушали, изредка задавая уточняющие вопросы по деятельности своих кораблей и подразделений.
Володя Никифоров гордый тем, что его лейтенанта, пригласили на такое совещание сидел забившись в самый угол рядом с командиром группы управления крылатыми ракетами капитан-лейтенантом Хромчуком и командиром группы целеуказаний упомянутого командиром эскадры комплекса «Сказка» добродушным и слегка полноватым старшим лейтенантом Валерой Мордвиновым.
– Красиво на бумаге, а забыли про овраги – усмехнувшись, прошептал Хромчук Мордвинову.
– Да уж контуры корабля видит, преувеличивает командир эскадры возможности моего комплекса. Хотя если очень захотеть, то можно увидеть, то что хочется – ответил шепотом Валера Мордвинов.
– Ну что командиры завтра утром в бой. Посмотрим насколько у вас совпадут ваши желания с вашими возможностями – подытожил совещание командующий флотом, и усмехнувшись вышел из салона кают-компании.
Ночью, был сильнейший дождь, и море штормило, хотя начальник метеослужбы и прогнозы погоды указывали на то, что будет ясная погода.
– Опять эти гидрометеоуролохи, все нам изгадили – говорил шепотом командиру корабля заместитель по политической части капитан 2 ранга Попов Олег Николаевич по корабельной кличке «Митрополит» – Авиацию не поднять даже разведчиков и вертолеты целеуказаний.
– Я не понимаю, какого черта командир эскадры послал «Страшный» в корабли радиолокационного дозора. Его же сразу уничтожат. У нас же есть в охранении многоцелевая атомная подводная лодка типа «Скат». Вот ее отправить на поиски «южан». Но у командира эскадры свои резоны – спросил замполита командир корабля, сидевший в своем походном кресле и пивший хорошо заваренный чай.
Командир признавал только чай и кофе особо не жаловал. Считал, что чай более полезен и дает необходимую стимуляцию для работы мозгов.
В походном кресле командира эскадры дремал начальник походного штаба капитан 1 ранга Полубояров. Пригашенными огнями светились приборы в ходовой рубке, и в их свете высвечивался силуэт рулевого. За иллюминаторами по левому и правому бортам в свете молний высвечивались, стоявшие на бортах силуэты вахтенных сигнальщиков, одетых по такой погоде в теплые канадки с надвинутыми на головы капюшонами. У радиостанции «Рейд» прислонился к иллюминатору вахтенный офицер старший лейтенант Валиев из боевой части 3, готовый по первому слову командира выполнить его команды.
– Ну, Виктор Александрович у «Страшного», скорость какая, и у лодки какая под водой? Не сравнить, а воевать надо побыстрее, и сведения нужны срочно, а лодка может и всплыть не сможет и донести. А комбриг Дроздов – ой хитрый адмирал, чует опасность и знает, откуда ее ждать. Нет, не подпустит он лодку, а надводного корабля он не ожидает от нас такой наглости. Я его по Северу хорошо знаю. Уж с ним воевать лучше не надо – шептал замполит на ухо командиру корабля.
Нос корабля ритмично, то поднимался, то опускался в воду. Волны шли как бы не ровно по курсу, а немного со стороны и это усугубляло качку, которая не была бортовой, и в то же время была какой-то полубортовой, от чего людям непривычным к ней было еще хуже. В начавшем уже рассветать небе далекими сполохами высвечивались сверкания далеких молний и в их отблесках изредка проглядывали силуэты идущих по левому и правому борту кораблей. Вон как раскачивается громада тяжелого атомного ракетного крейсера «Адмирал Грейг», идущего по левому борту, а по правому борту высвечивался силуэт сторожевого корабля второго ранга «Стерегущего», недавно пришедшего с Балтики, специально для сопровождения «Бреста».
– Да и я тоже его хорошо знаю, был у него старпомом на «Североморске». Знаю, что не попрет, пока все не проверит и семь раз не отмерит. Хитрый лис, говорят на востоке такой же хитрый Сатулайнен – командир нашей будущей бригады, но его-то нам на переход как раз и не дали. А насчет «Страшного» все равно у меня сомнения. У «Азова» и «Адмирала Эссена» загоризонтные РЛС обнаружит «Страшный» гораздо раньше, чем он успеет что-то увидеть и передать. Вот в этом мои сомнения. 20 миль разница в обнаружении – это большая разница.
С шумом открылась дверь в ходовую рубку, и еле удерживая равновесие на ходу к креслу начальника походного штаба, прошел как эквилибрист вахтенный экспедитор из БЧ-4, на ходу доставая телеграмму для начальника штаба. Тот проснулся, жадно ее схватил и внимательно прочитал:
– Вы чего там шепчетесь командиры? «Боевая тревога» по группе кораблей, «Страшный» на дальности локационного контакта наблюдает типичную группу кораблей в ордере посредине которой явно авианосец. Хитрый Дроздов америкосами прикидывается. На УКВ шпарит по-английски, но наш переводчик со «Страшного» говорит, что туфта – не чисто говорят. Так что боевая тревога! Сейчас начнется выдача целеуказаний для ракетного удара.
Вахтенный офицер старший лейтенант Валиев по приказу командира корабля нажал на блямпер колоколов громкого боя и по кораблю зазвучал длинный почти на целую минуту звонок.
– Боевая тревога! Боевая тревога! Боевая тревога! – трижды усугубил он длинный звонок колоколов громкого боя, словами по боевой трансляции.
Командир машинально отметил для себя:
– Три часа сорок пять минут. Ну что ж посмотрим на эту войну.
Надевавший по боевой тревоге китель капитан-лейтенант Гусаченко столкнулся в дверях офицерского коридора со своим закадычным другом командиром БЧ-4 капитан-лейтенантом Асланбековым.
– Что Мансур повоюем?
– Повоюем Кузьма. Только я одного понять не могу – ради призрачного успеха боя рисковать целым кораблем с тремя сотнями людей. Неужели, нельзя по другому? Ведь не подпустят его для передачи целеуказаний. Может я как связист не понимаю ваших командирских замыслов?
– Ты про «Страшный»?
– Ну да ведь и ежику понятно, что в реальном бою америкосы уничтожат его, не дав подойти даже на дальность локационного контакта. Как воевать-то будем? Опять как в 41-ом кораблями, самолетами и людьми?
– Вот так и будем, как начальство прикажет и воевать и умирать. А пока у нас принято воевать кораблями и людьми. Наверно у нас их много – внезапно разозлился Кузьма, и пожав руку Мансуру побежал на свой боевой пост.
Мансур пожав плечами и побежал в свой КПС. По пути он догнал начхима Серегу Огнинского, бежавшего в сторону салона флагмана.
– Серега ты куда – удивился он, зная, что командный пункт химслужбы находится ниже и ближе к корме.
– Да вызвали нас с Борей Мальковым срочно накрывать столы в кают-компании. У вас тревога, а у нас главное, что бы руководство хорошо позавтракало, а то как воевать им на голодные желудки. Да и нам, если что не так, не оправдаешься. Да и потом сегодня вроде ядерной и химической войны не ожидается, так что я пока свободен – прокричал на ходу начхим, и улетел наверх по трапу в сторону салона флагмана.
– Вот странно бой, тревога, а начхима припахали вместо командного пункта и тревоги салон накрывать. Вот тебе и война, и встречный бой. Главное дело, что бы начальство было сыто и хорошо отдохнувшими – подумал Мансур, скатываясь по трапу на 17-ый сход в КПС (командный пункт связи).
– Товарищ капитан-лейтенант в боевой части происшествий не случилось. Установлены каналы связи с …… – произвел типовой доклад дежурный по связи лейтенант Саша Герасимов, недавно пришедший из училища, когда Асланбеков вошел в КПС.
В КПС уже прибыли командиры дивизионов, старший инженер и замполит.
– Ну, что все руководители боевой части связи в сборе. Обращаю ваше особое внимание на связь со «Страшным» и внимательное прочтение и выверку всей информации, касающееся целеуказаний по группе «южных» и «Азову» персонально.