– Так у нас ЧП.
– Что за ЧП? – удивился Мансур.
– Ракету БЧ-3 минеры уронили с направляющей. Она упала и раскололась.
– Что? – заикаясь спросил, протрезвевший мгновенно Воронов – болванку.
– Нет, боевую с красной головкой – ответил мрачно лейтенант – теперь все проверяющие к нам и с флота и с эскадры и с ВМФ уже летят.
– Ничего себе, – только промолвил Мансур и они с Вороновым понеслись по трапам вверх.
На правом шкафуте столпилась группа офицеров. В свете фонарей был виден адмирал Сатулайнен, более бледный, чем всегда. Рядом с ним стоял командир корабля капитан 1 ранга Гиоев и они что-то оживленно обсуждали. У направляющей БЧ-3 была видна лежавшая на боку ракета, расколовшаяся пополам и накрытая сверху брезентом. Рядом с ней стояли командир БЧ-3 старший лейтенант Джингалиев, командир группы БЧ-3 старший лейтенант Валинин и помощник командира капитан 3 ранга Алексей Коноваленко и тоже что-то горячо обсуждали.
– Товарищ командир ваше приказание выполнено. Старший лейтенант Воронов на борту – отрапортовал Мансур.
– Иди в свой КПС, не до тебя сейчас Мансур Умарханович, потом доложишь подробности. Здесь сейчас можно схлопотать такую дозу, что послевоенная Хиросима покажется раем. Уходи – с болью сказал командир.
– Что он доложил? – спросил молчавший адмирал Сатулайнен.
– Да ничего, так. Нам думать надо, как на «Ингу» теперь погрузить назад эту сломанную ракету, как можно скорее.
– А если на брезент и на брезенте. А там у них там специальные контейнеры свинцовые. Задача убрать все с корабля как можно скорее.
– А на брезент как загрузить? Может контейнер поднять краном сюда и здесь загрузить?
– Так наверно лучше. Но в контейнер придется руками грузить. По частям в химкомплектах, четыре-шесть человек. А что делать, ничего другого не придумаешь. Задача убрать ее, как можно быстрее с корабля – спокойно сказал командир – Джингалиев идите сюда вместе с Коноваленко и с Валининым.
Офицеры подошли.
– Давайте контейнер хранения ракет на корабль поднимайте краном. Потом в него на руках осторожно положить аварийную ракету, а далее пусть «Инга» забирает и увозит на базу хранения.
Джингалиев вздохнул и скомандовал:
– Работать будут шесть человек. Я, Воронов, Валинин, мичмана Товстый, Петров и Опанасенко. Сейчас наденем все химкомплекты и начнем работу.
По палубе с каким-то прибором в химкомплекте и противогазе прошел начальник химслужбы с одним матросом, идущим за ним и что записывающим в блокнот. Он обошел вокруг аварийно торпеды и потом пошел к командиру корабля.
– Чем начхим порадуешь? – спросил командир.
– Значительное превышение нормы, товарищ командир. Уберите людей с палубы. Это сейчас опасно для жизни. Прошу разрешить всем участвующим в работе на палубе выдать индивидуальные дозиметры.
– Выдавай и скорее – скомандовал адмирал Сатулайнен.
Заработал кран, и сверху было видно, как на палубу авианосца с «Инги» стал подниматься специальный контейнер. Матросы боцманской команды держали концы и поставили его рядом с аварийной ракетой.
– Всем, кроме минеров покинуть палубу корабля. Всем на боевые посты. Начхим приготовиться произвести дезактивацию палубы и включить УСВЗ (универсальную систему водяной защиты), после передачи контейнера на «Ингу».
– Есть провести дезактивацию – ответил начхим – прошу разрешения дать команду – ОДО-2 (основное дезактивационное отделение) и ДДО-1 (дополнительно дезактивационное отделение) построиться в носовых коридорах правого борта и развернуть посты санитарной обработки правого борта.
По кораблю раздались просимые начхимом команды. Все покидали палубу корабля и разбегались по боевым постам.
Мансур увидел, как на выход идут семь фигур в химических комплектах и противогазах. Это были минеры во главе с Джингалиевым. Все расступались перед ними и уступали дорогу. Мансур знал, что их задача убрать с палубы корабля этот опасный груз, рискуя своими жизнями.
Быстро спустился по трапам на свой 177 спуск и вошел в КПС. Там уже сидели командиры дивизионов, старший инженер и замполит БЧ-4.
– Вы слушали, что у нас случилось? – спросил Миша Колбасный.
– Не только слышал, но и лично видел – ответил Мансур.
– И что там? – спросил бледный Женя Гвезденко.
– Ничего хорошего. Все офицеры и мичмана БЧ-3 будут на руках убирать обломки этой ракеты в специальный контейнер. Краном их не зацепить. А если еще раз оборвутся, то считай что все. Корабль можно списывать.
– Так они же дозу получат – спросил старший инженер,– куда командир смотрит. Угробят же ребят.
– А, что это чудо на палубе оставить? Чтобы весь экипаж дозы получил? – ответил Женя Гвезденко – они присягу давали. Это их техника. Была бы наша, мы бы пошли.
– Слава Богу, что у нас нет такой техники – сказал Миша Колбасный и громко высморкался в большой платок.
По громкоговорящей связи раздалась команда вахтенного офицера:
– Включит УСВЗ, начать дезактивацию правого шкафута.
– Все наверно уже убрали. Теперь задача обезопасить корабль.
Тысячи струй воды хлестали по надстройке, палубе, бортам и всей технике на верхней палубе, смывая остатки радиоактивного заражения в шпигаты и выбрасывая их за борт. Потом пошла по команде на верхнюю палубу аварийная партия и дезактивационные отделения. Началось смывание остатков с помощью шлангов, а потом началась мытье палубы и надстроек специальными растворами с помощью специальных швабр.
– Командирам боевых частей прибыть на ходовой – раздалась команда по корабельной трансляции.
Мансур вскочил из кресла, схватил блокнот и побежал в ходовую рубку. В ходовой рубке царил полумрак, слышалось лишь стрекотание приборов.
– Огнинский ну что у нас там? – запрашивал по громкоговорящей связи командир корабля.
– Лучше, чем было, но хуже чем должно быть – ответил спокойный голос начхима.
– Ты мне Сережа в цифрах говори, не путай нас всех мудреными формулировками.
– В цифрах – переспросил начхим – в цифрах пока плохо. Но после проведения дезактивации и промывки можно будет сказать, какие у нас перспективы.
– Товарищ командир из Владивостока вышли два дезактивационных катера химической службы флота. Там передали специально обученные расчеты – доложил вахтенный офицер.
– Начмед. Ну, что там наши ребята. Как они. Выдаем положенные препараты. Но их надо срочно отправить в госпиталь Тихоокеанского флота на обследование.
– Вот начмед. Ты их всех в госпиталь, а все комиссии к нам на борт. Кто будет отчитываться за произошедшее, если на борту не будет ни одного минера?
– Товарищ адмирал их всех скорее надо отправить в госпиталь. Это вопрос жизни и смерти. Они всех нас и корабль спасали.
– Пусть, пока ждут вертолет, напишут объяснительные записки и отдадут их помощнику командира.
– Товарищ командир, а помощник был с ними и тоже грузил груз в контейнер – спокойно сказал начмед – сейчас он тоже в санчасти.
– Значит, и его в госпиталь отправляйте. Но прежде пусть напишут объяснительные, как случилось, что ракета сорвалась с направляющей.
– Есть – сказал начмед и убежал в медблок.
– Корабль к полетам приготовить – скомандовал вахтенный офицер – приготовиться к приему санитарного вертолета.
В ходовую рубку поднялся командир эскадры контр-адмирал Смелков, только что прибывший с берега на катере с офицерами штаба эскадры. Он зашел в штурманскую рубку с начальником штаба эскадры и начальником политотдела и позвал туда командира и командир бригады.
– Мансур пошли на свои командные пункты – тихо сказал командир БЧ-5 – если мы будем нужны, нас вызовут. А так болтаться под ногами в такой обстановке не хочется.
И они потихоньку покинули ходовую рубку. Из штурманской рубки раздавались разговоры командования на высоких тонах.
Штурман посмотрел им вслед с завистью. Ему идти было некуда, здесь его командный пункт.
Спускаясь к медблоку, они услышали шумы винтов, садящегося вертолета.
– Командующий флотом прилетел – предположил командир БЧ-5.
Но из дверей медблока выскочили санитары с носилками, на которых лежали офицеры и мичмана БЧ-3 и помощник командира.
– Мансур – прокричал Джинагалиев – пока ничего женам не сообщай. Там разберемся, когда вернемся.
– С гауптвахты прямо в госпиталь – пробурчал, лежавший на левом локте старший лейтенант Воронов.
Мансур знал, что у Джингалиева и Валинина уже приехали жены. Он кивнул Ринату, пожал ему руку, а сам побежал в КПС.
Отбой тревоги по кораблю дали только в четыре часа ночи. Командир вызвал опять всех командиров боевых частей в ходовую рубку. Мансур побежал.
В ходовой рубке командир собрал всех у своего походного кресла:
– О том, что произошло, вы все прекрасно знаете. Наши минеры находятся в госпитале. Группа дезактивации с флота разбирается с последствиями ЧП. Пока по их данным критической ситуации не случилось. Не так все плохо, как казалось нам, когда это произошло. Но наши минеры и помощник молодцы. Рискуя своими жизнями, они спасали весь корабль. Завтра на корабль прибывает отдел устройства службы проверять всех нас. Прежде всего, организацию службы на корабле, знание инструкций и выполнение уставов всеми категориями личного состава. Следует ожидать и других проверок по линии специальных управлений. Обрадовать вас нечем, но и унывать нельзя. Прорвемся – командир улыбнулся и вслед за ним все заулыбались – но завтрак будет завтра, а сегодня уже есть сегодник. То, что нас будут проверять – это и в лес не ходи. И здесь надо применить первый принцип проститутки.
– Какой принцип, товарищ командир? – спросил озадаченный штурман капитан-лейтенант Вальтер Фоншеллер.
– Принцип простой – усмехнулся командир – если изнасилование неизбежно, то нам остается только расслабиться и наслаждаться.
– Это как наслаждаться?
– Очень просто. Любая проверка специалистами уровня флота и ВМФ не только находит недостатки, но и помогает их устранять. Все очень просто – рассмеялся командир.