Все слышали из новостей, передаваемых по радио, что тайфун с таким названием, зародился где-то в экваториальной части Тихого океана, и уже натворил в районе Филиппин и Индонезии много бед, связанных с гибелью людей, кораблей и судов, разрушением домов, поселков и даже городов. Но где эти Филиппины с их филипинками, а где Приморье, думали многие командиры боевых частей, в недоумении глядя на командира.
Будучи штурманом корабля Клинцов, как-то рассказывал, что на Атлантике тайфуны, числящиеся там ураганами называть женскими, а тайфуны, суть те же ураганы, на Тихом океане называются мужскими именами.
Не ожидая ответа на свой вопрос, командир как бы немного задумавшись, тихо сказал, так что каждое его слово проникало в душу каждого присутствовавшего:
– Надо подготовить корабль к его приходу! Подготовить корабль к плаванию в штормовых условиях. Всем командирам боевых частей и особенно старпому, штурману, механику, помощнику ставлю боевую задачу – готовить корабль к плаванию в штормовых условиям. Всем по своей части, необходимо материальную часть, ее исправность и готовность к работе в экстремальных ситуациях. Закрепить все имущество, оборудование, ЗИПы в жилых, подсобных и вспомогательных помещениях и на боевых постах по штормовому. Помощник, старпом особенно обращаю внимание на закрепление катеров и баркасов. Помните, как на Азове во время штормовых испытаний вырвало баркас вместе с креплениями и устройством ПОУ. Помощник по снабжению на вас все камбуза, столовые, кают-компании, кладовые, склады. Дорогие мои помощники надо подготовить людей к плаванию в особо сложных штормовых условиях. Обратите внимание не к встрече тайфуна в бухте, а при выходе в море в условиях сильного шторма. Здесь в бухте засада, капкан, нас просто разобьет о скалы или выбросит на берег. Не просто в шторма, штормы мы с вами видели и пережили не один. И именно в условиях тайфуна, урагана. Это не совсем то, с чем нам приходилось сталкиваться ранее. Это не просто шторм и сильный ветер. Это очень сильный шторм, очень сильный ветер, порой со смерчем, способным перевернуть и уничтожить любой корабль, разрушить постройки, снести мосты, уничтожить целые города.
Командир немного помолчал, давая возможность всем прочувствовать сказанное им и продолжил:
– Механику предстоит самая сложная работа – он посмотрел на механик, который вежливо привстал – один эшелон машин был в планово-предупредительном ремонте и практически разобран для профилактики, а на втором эшелоне движения у нас произошла авария ГТЗА (главного турбозубчатого агрегата), часть деталей, вчера отправили в ремонт в Дальзавод. В строю у нас остались только два эшелона. По флотским нормам приказам и наставлениям это очень мало для выхода авианосца в море тем более в сложных штормовых условиях. Резерва у нас нет и если что, то надеяться нам не на что. Буксировка авианосца в штормовых условия, не под силу даже нескольким мощным буксирам. Рядом скалы и камни, которые тянуться вдоль всего побережья и мели.
– Мы не сумеем вывести эшелон из планово-предупредительного ремонта за сутки – доложил старший механик, опытный капитан 2 ранга Пономарев Владимир Михайлович – это физически сделать товарищ командир невозможно.
– Знаю, что невозможно, знаю, что времени не хватает, но нельзя и не сделать – ответил командир голосом, не терпящим возражений, и добавил голосом немного грустным, но твердым – ты Владимир Михайлович, пожалуйста прямо сейчас начни работы по введению в строй первого эшелона. Времени у тебя есть сутки, думаю не более. Обеспечь бесперебойную обязательную работу двух эшелонов, которые в строю. Сам понимаешь, что ситуация требует это сделать. Напряги максимально своих. Помни, что это жизнь корабля и людей. Никому будут не нужны твои эшелоны, если корабль погибнет – жестко закончил командир свою речь.
– Выходить в море в шторм на двух эшелонах? Но это же невозможно, это противоречит всем флотским документам и корабельному уставу – вмешался в разговор командира и механика ВРИО старпома. Ему согласно кивнул любитель уставов и службы, помощник командира Леша Коноваленко, по кличке «Лоша», за свою неутомимость и несгибаемость в любых вопросах, особенно связанных с применением физической силы.
– Мы сделаем, товарищ командир все, что возможно и все, что будет в наших силах. Я понял сложность ситуации. Сразу сейчас и начнем – сказал механик, записав полученное приказание в свой блокнот.
– Сделайте Владимир Михайлович. Пожалуйста, сделайте. Это жизнь корабля и тысяч людей и всем нам надо помнить это. Не ради эполетов, наград и благодарностей, ради нашей страны, радии наших людей мы просто обязаны сохранить этот замечательный корабль – закончил командир – вопросы есть товарищи командиры боевых частей?
– Есть товарищ командир – сказал внезапно ВРИО старпома – может, мы все же не будем выходить в море, пороть горячку. Отстоимся здесь на якорях и бриделе, и все будет нормально. Бухта все же как-то прикрывает от ветра и волн.
– Не отстоимся уважаемый Борис Михайлович – ответил командир, оглядывая всех – ветер и волны такие, каких мы с вами до сих пор не видели. Не факт, что выдержат наши якорные цепи и бридель. Скорее всего, не выдержат. Парусность у корабля огромная. Понесет. А здесь мы с вами как в ловушке. С одной стороны и хода дать не можем, как следует, из-за неисправности одного ГТЗА и ППР целого эшелона и кругом скалы и мели. Можем не вытянуть на двух эшелонах. Скорее всего, что не вытянем.
– Но в штабе-то думают об этом, у них же опыт прохождения тайфунов есть здесь.
– Возможно и думают, но они не знают корабль так как знаем его мы – опять тихо сказал командир – но они не представляют, как наш корабль будет вести себя на ветре. Думают что мы как крейсер встанем по ветру так и простоим. А мы уже с вами знаем, что у нас неравномерные обводы корабля. Спонсон полетной палубы, уходящий значительно влево, будет создавать дополнительную площадь для воздействия ветра и нас начнет водить на ветре влево и потом вправо. В крайних точках, когда мы окажемся к ветру бортом, усилия ветра будут воздействовать на корабль во всю ширину борта. А это в два или даже три раза сильнее, нежели просто в обтекаемую носовую часть. А эти дополнительные усилия обязательно приведут к разрушения якорь цепей и бриделя, которые просто не рассчитаны на такие усилия. Их просто порвет Борис Михайлович. Я доходчиво объясняю?
– Так точно товарищ командир – ответил бывший врио старпома.
– Я боюсь, что завтра, кроме себя и пары буксирчиков, нам рассчитывать больше не на кого. Запомните товарищи офицеры никакие буксиры, якоря и бридель не удержат наш корабль на сильнейшем ветре силой до 50 метров в секунду и более. Помните «Азов на более слабом ветру сорвало с бриделя и посадило на мель в бухте Окольной. Нам при усилении ветра более 30 метров в секунду все же надо суметь выйти море. Там штормовать не так опасно. Я бы вышел уже сейчас, но начальник штаба флота категорически против. Он надеется, что тайфун пройдет стороной, что даже если заденет нас боком, то мы отстоимся на бриделе и якорях.
Командир еще раз оглядел всех и продолжил:
– А я не надеюсь на авось и небось. Не приучен. Это мое право и моя обязанность, для сохранения корабля и жизней людей. Я, как ваш командир, уже сегодня принял решение готовить корабль к выходу в море. Боюсь, что нерешительность командования и его надежда на пресловутые авось, заставят нас выходить в море, в очень сложных условиях. При ветре и шторме и всего на двух работающих эшелонах. Я понимаю, что когда у нас порвет якоря и бридель, нам удерживаться будет нечем. Дрейфование по бухте займет очень мало времени, чтобы что-то запустить. Все вы знаете, что по закону флота бутерброд падает маслом вниз, а по закону Мэрфи, если что-то может плохого произойти, то оно обязательно произойдет. Поэтому мы как моряки должны быть всегда готовы к любому развитию ситуации, даже самому плохому. И здесь нам механик, ой как помог бы еще один эшелон. Понимаете?
– Понимаю – ответил механик, делая еще какую- то запись в своем блокноте.
– Тогда у меня все – подвел итоги командир корабля – всем после подъема флага начать приготовление материальной части и имущества к выходу в море и плаванию в штормовых условиях. Настройте людей, чтобы даже при самом негативном развитии ситуации не было паники. Помните, что при таком шторме возможны отказы техники. Но надо подготовиться бороться и побеждать. Ведь мы моряки – улыбнулся командир. Командир БЧ-6 (авиационная боевая часть). Все летательные аппараты закрепить по штормовому. Не просто закрепить, а предусмотреть двойные, тройные, если надо крепления, чтобы ничего не сорвало, не разбило и не покалечило людей. Вопросы есть.
Все, опустив глаза молчали.
– Товарищи офицеры – скомандовал старпом, когда командир приказал взглядом ему командовать и все сразу встали., вырвавшись из тесных объятий кожаных диванов и кресел.
– А вы старпом, механик и помощники – продолжил командир – постарайтесь не подкачать. От вас, вашей энергии и распорядительности очень многое завтра будет зависит – командир тяжело вздохнул – доклад о готовности мне в двадцать один час. В случае проблем прибывать немедленно. Я буду здесь в ходовой рубке – подытожил он совещание. Обойдите лично все заведования.
– В двадцать один час или через двадцать один час. Это же в четыре часа утра? – спросил слегка задумчивый и очумевший и успевший в уме просчитать возможное «время Ч» начальник химической службы и душа офицерской кают-компании Сергей Огнинский.
– Ты Сережа (командир называл так ласково по имени только одного начальника химической службы) лично можешь прибыть ко мне еще и в 3 часа ночи для доклада, если тебя не устраивает в двадцать час – улыбнулся командир – если не успеешь подготовить свои противогазы и УСВЗ (универсальная система водяной защиты) до двадцати одного часа?
– Ага, сам напросился на доклад в три часа ночи и не мог бы этот тайфун задержаться часиков на восемь, к примеру – тоже улыбнулся химик.