Все его альбомы были обклеены фотографиями противолодочных, ракетных, артиллерийских и авианосных крейсеров. Друзья – курсанты, не понимали его настроя и увлечения, и считали чудаком. В училище его даже в шутку прозвали «Вова-крейсер».
Закончив Киевское военно-морское политическое училище с красным дипломом, Володя, по никому непонятным причинам, видимо кроме себя самого, выбрал самый дальний, зато самый, как он считал, самый перспективный – Тихоокеанский флот. И он надеялся, что имея красный диплом за окончание училища, вполне может претендовать на службу на авианосцах типа «Брест» или «Смоленск».
– Куда тебя Володенька понесло? Там же год за год, перспектива есть, но она призрачна и еще загнать могут в такую дыру, где Макар телят не пас. Знаешь, какие на побережье есть дыры, куда катера ходят раз в полгода и самолеты летают не чаще. Ты же можешь на атомные подводные лодки, на Камчатку, на Севера – качал головой и говорил с придыханием и расстройством, за любимого ученика старый капитан 1 ранга Молофеенко Иван Иванович – начальник Володиного факультета.
– У меня же красный диплом и я имею право выбора – кипятился Володя.
– Ты уже выбрал, уважаемый Тихоокеанский флот, и на этом, право твоего выбора заканчивается, а дальше за тебя будут выбирать твое место службы твои будущие начальники. И это не обязательно совпадет с твоими желаниями.
Володя только вздыхал:
– На северах на крейсера попадают только блатники, а на ЧФ и БФ и крейсеров толком нормальных нет, так старье. Я хочу только на авианосцы на «Брест» или «Смоленск» и далекие моря и страны ждут меня.
Володя с упоением рассказывал о службе на авианосцах своей беременной жене Наташе, которую он очень любил и боготворил. И она, веря ему и в непогрешимость его решения, прижималась к нему, ласково целовала в щеку:
– А где я там работать буду, я же заканчиваю институт стали и сплавов – спрашивала Наташа со слегка вздернутым навстречу солнцу маленьким веснушчатым носиком, который любил так целовать Володя – и потом там есть, где можно продолжать учебу? – продолжала она – есть там ясли, детский сад, работа для меня? У нас же скоро будет маленький, ты же знаешь.
Володя тяжело вздыхал, сидя на диване, прижимал жену в своей мощной груди, и слыша удары ее сердца старался успокоить:
– Ничего поживешь пока у родителей. Закончишь институт, родишь, немного оправишься и через полтора года жду тебя с нашим маленьким. С квартирой решим в самом красивом городе Приморья Владивостоке. А ясли садики и твою работу я тебе обещаю. Я все сделаю, чтобы это было.
Наташа счастливо улыбалась, и ласково целовала Володю в щеку.
Но Володина судьба сложилась далеко не так, как рассчитывал сам Володя. Порой случаются неожиданности, на которые не обращаешь внимания, но которые при определенном расположении звезд резко поворачивают на 1800 твою судьбу.
Этой судьбой, случайностью и нелепостью для Володи и стал инспектор по распределению кадров политработников Тихоокеанского флота капитан 1 ранга Кофман Михаил Абрамович.
В управлении кадров политуправления флота, старый и лысоватый капитан 1 ранга Кофман Михаил Абрамович, просидевший в этом отделе от лейтенанта до капитана 1 ранга и уже заканчивавший службу, знал наизусть всех политработников флота, которые прошли через его руки. В вопросах назначения на должности он решал порой даже гораздо больше чем высокие начальники в кабинетах с адмиральскими эполетами.
Сейчас он мирно готовился к обеду. Только, что он перевел практически на берег, на бригаду дизельных подводных лодок, базирующуюся во Владивостоке, на должность пропагандиста бригады -сына начальника отдела воспитания политуправления флота, и находился теперь в очень благодушном настроении. Мысли его были наполнены о выпускниках Киевского политического училища, которые должны были начать прибывать на флота уже через месяц. Он еще раз перечитывал составленный им список, за которых уже ходатайствовали большие чины.
– Сначала заполнять будем дыры, куда никто не хочет идти служить, а на хорошие места у нас всегда найдется, кого назначить. Флот-то не резиновый, должностей ограниченное количество, а служить надо везде от Чукотки до бухты Сивучьей, от Камчатки и до острова Русского. И не факт что везде должности очень хорошие и те, на которые уже рассчитывают, новоявленные лейтенанты.
Но на то они и лейтенанты, чтобы службу начать, там где сложнее и труднее – говорил он с улыбкой, своей весьма полной секретарше Равикович Нинель Марковне, сидевшей за соседним столом.
Та в полном согласии с его мыслями, поправляла пышную прическу на голове, и стрекотала какие-то важные документы на своей пишущей машинке типа «Украина».
Дело близилось к обеду, и Михаил Абрамович представил, как он перед обедом с Владимиром Антоновичем – начальником отдела пропаганды примет грамм 100 великолепного армянского коньяку, принесенного в подарок за присвоение очередного воинского звания капитаном 1 ранга с 10 оперативной эскадры. Армянский коньяк был хорош и лежал в специально приготовленном для этого портфеле, а закуска должна быть представлена его хорошим приятелем Владимиром Антоновичем, как договорились заранее. Тем более, что оба участвовали в этом присвоении звания.
Когда он уже собрался следовать по заранее задуманному плану, и уже было протянул руку к портфелю, как внезапно раздался легкий стук в дверь, и в приоткрытую дверь в комнату заглянула незнакомая улыбающаяся голова офицера в фуражке.
– Разрешите войти товарищ капитан 1 ранга. Лейтенант Шипенок – проговорила голова, появляясь в дверях комнаты, всем сверкающим видом видимо недавно произведенного офицера.
– Заходи – недовольный тем, что прервали его подготовку к обеденном отдыхе приказал Михаил Абрамович, усаживаясь снова на свой стул и тяжело вздохнув и подумав про себя – приходят не вовремя, находят тебе работу эти бешеные лейтенанты, прибытия которых на службу, ожидается только через месяц.
Он с горечью посмотрел на флотские часы, висевшие на стене напротив его. До обеда оставалось еще минут тридцать. Отказать не было причин. Придется принимать. Портфель задвинулся сам на привычное место.
Дверь кабинета полностью открылась, и в кабинет строевым шагом вошел почти двухметровый лейтенант в парадной тужурке с выпускным значком и сверкающей улыбкой на его молодом и весьма привлекательном лице.
– Товарищ капитан 1 ранга разрешите лейтенант Шипенок прибыл для дальнейшего прохождения службы – отрапортовал он и протянул Михаилу Абрамовичу кучу документов.
Улыбался лейтенант Шипенок по делу и без дела, а ему казалось, что его улыбка обязательно произведет на нахмуренного капитана 1 ранга хорошее впечатление.
– Бабник, гад! – подумал про себя Михаил Абрамович о лейтенанте – еще и улыбается без дела.
Он тяжело вздохнул и взял рукой протянутые лейтенантом документы, открыл, личное дело, услужливо поданное ему Нинель Марковной.
– Кого только на флот берут, и ставят на ответственейшую политическую работу. Нет, я этого улыбчивого, загоню-ка я пожалуй в Лумбовку или в эту бухту Русалку.
Он надвинул тяжелые очки на глаза, и принял строгий вид:
– Чего это вы, товарищ лейтенант, раньше прибыли на службу на целый месяц.
– Так раньше не позже. Я хотел как лучше, думал, что приеду раньше и служить смогу больше и принести пользу флоту и Родине. Я службу люблю и хочу служить. Жена беременная, уехала к родителям на Карпаты, а я вроде не у дел остался.
– Совсем дурак! – подумал Михаил Абрамович и посмотрел на Нинель Марковну – ехал бы с женой.
Нинель Марковна недовольно надула губки, глядя на сверкающего золотом лейтенанта:
– Только выпустился и уже женатый. Точно дурак.
– Куда хотите служить? – задал Михаил Абрамович дежурный вопрос, разглядывая красный диплом Володи, служебное предписание в распоряжение отдела кадров политического управления Тихоокеанского флота.
– Направьте, меня пожалуйста, служить на 10 эскадру, на авианосцы. Я был на стажировке на «Бресте» и они даже прислали на меня запрос. Я мечтаю попасть на «Брест» или можно на однотипный «Смоленск». Красивые, хорошие корабли. С училища мечтаю. Я срочную служил в Севастополе и видел …..
Что видел Володя в Севастополе, Михаила Абрамовича абсолютно не интересовало, он помнил только о пропадающем коньяке у Владимира Антоновича. Ведь не станут ждать и все выпьют гады. Опоздал значит опоздал, а опоздавшему – кость.
Он жестом руки прервал сладкие воспоминания лейтенанта:
– На стажировке говоришь? Такс, такс, такс, авианосцы – проговорил он, как бы про себя что-то раздумывая и прикидывая и про себя подумал – не получаться авианосцы, несмотря на запрос, который был в личном деле. Там уже все занято и кое за что даже проплачено.
Он опять, посмотрел на Нинель Марковну, которая снова поджала в знак несогласия, накрашенные яркой, красной помадой губы и повела лицом вбок, видимо что-то сигнализируя Михаилу Абрамовичу.
– Говоришь авианосцы? Поселок Тихоокеанский? – он размышлял, что же ему делать с этим так некстати приехавшим лейтенантом, потом видимо что-то решив сказал – будет тебе лейтенант «Брест», будет поселок. Иди, получай в канцелярии кабинет 310 предписание.
Коньяк, лежавший в портфеле уже жег душу, а от назойливого улыбающегося и появившегося некстати перед самым обедом лейтенанта надо побыстрее избавиться.
Лейтенант отдал честь, взял протянутые ему документы и повернувшись с такой же дурацкой улыбкой вышел из кабинета строевым шагом? В дверях сверкнула белым чехлом его фуражка. Дверь громко хлопнула.
Михаил Абрамович усмехнулся вслед радостно убежавшему оформляться лейтенанту, который еще умудрился еще громко хлопнуть дверью. Не принято так в политическом управлении. Просящие и приходящие должны закрывать двери медленно и обязательно с должным почтением. А здесь стукнул, как какой-то начальник.
– Вот офицер, даже выйти не может нормально, не хлопнув дверьми. Где его только учили? – осуждающе проговорила Нинель Марковна.