– У черт еще за меня возьмется. Все этот придурок Череватенко, который честь не отдал лейтенанту.
За неимением хороших новостей, плохие разлетались по всем трем кораблям моментом. Уже к концу адмиральского часа на всех трех СКР-ах только и говорили, что о лейтенанте Шипенке. Кто-то уже пустил слух, что он направлен специально из Москвы с особыми полномочиями, навести порядок на их кораблях. Что якобы он капитан 3 ранга и обладает особыми правами снимать с должностей всех, начиная от командиров кораблей и отдавать под суд военного трибунала любого кто ему не понравиться. Приблизительно в таком искаженном виде слухи дошли до командира «Попугая».
Он устало потянулся и подумал, а чем не шутит черт, а вдруг лейтенант действительно не тот за кого себя выдает. Раньше он не ходил на послеобеденное построение, но сегодня вскочил и побежал по первой же команде, выскочив на палубу даже раньше матросов. Аналогичная возбужденность охватила все три корабля. Наверно никогда экипажи кораблей не выходили на послеобеденное построение так дружно и быстро. По ходу дела развели личный состав на уборочные и покрасочные работы. С других кораблей все старались разглядеть лейтенанта, с особыми полномочиями и Владимир Иванович чувствовал себя не совсем уютно, что его все разглядывают.
Построение ему понравилось. Понравилось и то, что началась приборка палуб и помещений. Везде стояли старшины и руководили матросами. Матросы с усердием терли недраенные годами палубы, драли медь, и отдраивали облупившуюся краску до металла и подкрашивали суриком надстройки.
На всех трех кораблях шло как бы соревнование, кто быстрее и качественнее приведет корабль в прядок. Пес Корсар в недоумении носился по всем трем СКРам и радостно лаял.
В это время в ленинской комнате проходил комитет комсомола корабля. Разбирали поведение мичмана Бузыка. Запуганный тем, что он будет изгнан с корабля без пенсии, а может даже и направлен в дисциплинарный батальон, мичман Бузык сразу признал всю вину и со слезами на глазах клялся, что больше этого не повториться. На первый раз ему объявили выговор с занесением.
– В следующий раз за пьянство в рабочее время придется распрощаться с комсомольским билетом и службой на кораблях – предупредил мичмана Шипенок.
Тот со слезами на глазах клятвенно обещал, что более такого никогда не повториться.
Все три СКР-а были напуганы прибытием офицера с особыми полномочиями.
– То, то он мне сразу по морде хрясь и заставил палубу и переборки драить, как я по первому году не драил – рассказывал офицерам в десятый раз старшина Парамошко.
– Да – качали головами видавшие виды механики и артиллеристы – трандец нам пришел.
Закончилась лихая, вольная жизнь. Центр за нас взялся всерьез. Теперь головы полетят.
Утром лейтенант Шипенок в приказном порядке вывел команды всех трех СКР-ов на физзарядку. Не желавшие вставать годки были просто сброшены на пол и пинками отправлены на построенние. Шипенок бежал сбоку строя, впереди по его приказанию бежали годки, которых он лично контролировал.
– Раз, два, три – левой, раз, два, три – левой! – кричал Шипенок и матросы и старшины в ногу пробежали три километра.
– Каторга наступила – на ходу делился Парамошко с Николаевым – нам то что осталось пару месяцев, но от силы четыре, а тебе Дурдыбаев еще три года так носиться – толкнул он в грудь Дурдыбаева, отчего тот чуть не вылетел из строя.
Весть о прибытии офицера с особыми полномочиями дошла и до командира бригады. Старый весь испещренный морщинами, с красным лицом алкоголика и пропитым хриплым голосом капитан 1 ранга Бурков поинтересовался у замкомбрига о Шипенке:
– А ты что сокол сизокрылый молчишь? Тут прибыл ко мне на вверенную мне бригаду проверяющий, а я не в зуб ногой. Что это там еще за фрукт с особыми полномочиями прибыл. Докладывай!
Мореньков тоже был в курсе сплетен с СКР-ов из Русалки и тоже по своему переживал.
– Лейтенант, вроде, как лейтенант – пожал плечами Мореньков – но что меня смутило сразу с красным дипломом и сразу к нам. Ну не бывает так, и быть не может. Значит не просто так? И потом мутный он какой-то.
– И не лейтенант он, а скрытый капитан 3 ранга. Точно мне командиры СКР доложили. Под меня гад копает, я знаю. Должность кому-то понадобилась. СКР-ы это так для отвода глаз. Теперь этот твой сигнализатор будет лично все докладывать наверх прямо в Москву, что у нас не так. Блин Семен Прохорович только этого мне не хватало, за год до пенсии – маленькие красные глазки комбрига, сверлили заместителя, как будто это он подсунул лейтенанта на бригаду – значит так хочешь, не хочешь Прохорович, садись лично на эти СКР-ы и с лейтенанта глаз не спускай. Лучше бы его куда, в командировку услать, на полгода, а там глядишь, и пенсия моя подъедет.
– Не дадут услать – хмуро сказал Мореньков – если заслали, то не дадут. Еще и нам за это по шапке дадут.
– Ты с ним беседовал, когда он прибыл на бригаду?
– Конечно, беседовал, а как же и даже на нашем УАЗике отвез в Русалку.
– А что он говорил, когда ты с ним беседовал?
– Что-то про квартиру спросил вроде.
– А ты? – комбриг недовольно повел плечами.
– Я сказал, что придется подождать. Очередь у нас большая а квартир нет.
– Семен, ты дурак что ли? Прибыл молодой лейтенант – дай квартиру от греха подальше. Сам знаешь сегодня не дашь, а завтра зашлют за невнимание к молодому пополнению куда-нибудь на остров Броутона, куда корабль раз в полгода ходит. Нет что хочешь делай, но этого парня бери на себя. Тем более он по твоей части.
– По моей части здесь все – буркнул Мореньков, понимая, что комбриг прав.
На следующий день комбриг собрал командиров СКР-ов.
– Ну что птичьи командиры, демократы хреновы – доигрались? К нам прибыл проверяющий из политуправы, с погонами лейтенанта, а на деле как мне доложили капитан 3 ранга из Москвы – начал он перед ними свое выступление перед командирами – достала нас политическая управа, своей костлявой лапой, а шутки с ней плохи. Страшное не то, что партбилетов лишитесь за тот бардак и пьянство, которые вы развели на кораблях. Страшно, то, что я до пенсии с вами не доживу. Распустил Вас блин! А вы и рады. Что хотите делайте, вылизывайте свои СКРы, чистите красьте, матросов лижите со всех сторон, как будто комиссия приезжает. А она не приезжает, она у нас здесь всерьез и надолго. Пить бросить, курить тоже – лично морду набью, если узнаю, что кто-то игнорирует мои приказы. Мичманов, старшин и матросов привести в порядок.
Лицо комбрига раскраснелось, он брызгал слюной, кипятился. Командиры никогда не видели его таким. Когда он закончил командиры зашумели и комбриг был вынужден прикрикнуть на них.
– Слушать меня, а не болтать. А теперь мы тут послушаем героя нашего торжества. Что там у тебя Сан Саныч этот твой лжелейтенант чудит? – спросил комбриг, немного успокоившись командира «Попугая».
Командир «Попугая» встал. Одернул китель. Все командиры стали смотреть на Гусева с неприязнью, как будто это он притащил лейтенанта на бригаду.
Гусев прокашлялся:
– Товарищ комбриг разрешите доложить. Комбриг кивнул в знак согласия головой.
– Я же не сам привел к себе, его мне с бригады прислали – Гусев развел руки в стороны – Чем я виноват. Исправляем, как можем этот бардак. С матом вот борется – он обратил внимание. С курением боремся, с пьянством. Всех годков под короткий ежик постриг. Боцмана вытащил на комитет комсомола за мат и пообещал уволить без пенсии. Потом с физзарядкой, как помешанный носиться гоняет лично всех матросов, даже с «Сыча» и с «Вороны» всех заставляет бегать. Здоровый образ жизни активно внедряет. Матрос Передириев на которого вообще управы не было теперь впереди всех бегает на физзарядке. Но ему этого мало, он принялся за матросов и старшин с «Сыча» и с «Вороны». Так еще новости с этого четверга, теперь он всех офицеров и мичманов приказал на зарядке бегать.
Командиры кораблей покачивали головами.
Комбриг встал:
– Во, слышали птичьи командиры? Мат, курение, пьянство на кораблях искоренять, на физзарядку всем бегать, я повторяю все – и больные и мертвые и безногие никаких причин, все во главе с командирами. Не подвести бригаду. Я лично приеду проверять. И не дай Господь узнаю, что кто-то игнорирует мои приказания. Начальник штаба – обратился комбриг к начальнику штаба, пожилому капитану 2 ранга. Тот вежливо встал и приготовил записную книжку – всех офицеров штаба, – продолжил комбриг – флагспецов вызывать в Русалку, к шести утра и тоже на физзарядку – пусть гад смотрит, как у нас тут дело поставлено. И насчет мата, услышу от кого, лично в морду дам. Все в вежливом стиле, особенно с матросами. Мать вашу, совсем распустились совсем!
– А я не понимаю, как матросов можно без мата воспитывать? Воспитательного эффекта нет – спрашивал после совещания командир «Сыча» командира «Попугая».
И тот тяжело вздыхал и кивал в знак поддержки головой.
В штабе флотилии командующий флотилией контр-адмирал Несловин принимал в своем кабинете своего бывшего однокашника по училищу и ныне подчиненного комбрига ОВРА из Чародейки капитана 1 ранга Буркова.
Несловина назначили в начальственное кресло командующего флотилией недавно, после окончания Военно-морской академии и если честно, то он не очень любил встречи с бывшим однокашником Бурковым, которые, как правило, заканчивались попойками с баней, охотой или рыбалкой, после которых, приходилось еще неделю отходить.
Но данное дело, не требовало отлагательства, уж очень тревожные сведения о появлении в бригаде ОВРА «крысы», приходили из Чародейки и Русалки по линии политических и особых отделов. Слухи, способные повлиять на его личную карьеру, дальнейшую возможность поступить в академию Генерального штаба и не зависеть от случайностей в дальнейшей карьере, о чем мечтал он сам и его супруга Галя. Приходилось мириться с неизбежным. Дело было важным.
– Слушай Юра, что у вас там происходит? Приходят панические доклады по линии особенного отдела по политической линии, что у Вас там происходят какие-то чудеса. Что какой-то засланный сверху лейтенант пе