– А что у тебя уже нет просьб никаких ко мне? – удивился вице-адмирал закуривая.
Закурив, он встал, прошелся по кабинету и остановился сзади Володи.
– Так я их вам изложил все уже – пожал плечами Володя, поворачиваясь к вице-адмиралу.
Как-то неудобно разговаривать, когда начальник стоит сзади.
Но вице-адмирал прошел кабинету и опять сел на свое место:
– О себе попросить ничего не хочешь? Ну, на «Брест» или «Смоленск» ты же хотел служить? Я знаю, что они на тебя запрос отправили в училище. Виновные в том, что ты попал вместо «Бреста» в Русалку будут строжайше наказаны.
– Нет уже не хочу, – твердо ответил Володя – Может потом когда, но я прижился на бригаде. Там друзья, офицеры, мичмана, матросы. Раньше, когда на флот прибыл, быть может и хотел на «Брест», но не сейчас, когда что-то начал, что-то сдвинулось с места, все бросить на полдороги это не поофицерски. Я так не привык. Партия нас учит служить не там где удобно, а там где сложно.
Вице-адмирал посмотрел Володе в глаза, и подумал:
– Вроде не врет, черт его побери. Вот бессеребренник, другой бы давно схватился за это предложение. Или он юродивый или не тот за кого себя выдает – он покрутил ручку с золотым золингеновским золотым пером в руках и сказал еще немного подумав:
– Ладно, лейтенант мы знаем, что у тебя семья, ребенок. Давай все же рассмотрим твое назначение на «Брест» пропагандистом. Сейчас в Киеве открываются при училище двухмесячные курсы пропагандистов. Сможешь с семьей пожить два месяца. Представляешь, как это здорово? А потом сюда на «Брест». Я тебя заметил, и буду контролировать твою службу в дальнейшем.
Володя задумался:
– Нет, спасибо товарищ вице-адмирал. Я сам буду служить. Я лучше к себе в Русалку хочу на свой «Пингвин» вернуться. Извините.
Вице-адмирал задумался, опять повертел ручку, слегка морщась от сигаретного дыма попадающего в глаза, закинул вверх голову, опустил ее, воткнул сигарету в хрустальную пепельницу и подумав немного тихо сказал:
– Ладно, давай в Русалку. Но не пожалей потом.
Лицо Володи расплылось в улыбке:
– Не пожалею товарищ вице-адмирал. И вы не пожалеете, что приняли такое решение.
Он встал:
– Разрешите идти – лицо его светилось радостной улыбкой.
– Иди сынок. Успехов тебе – махнул вице-адмирал и углубился в изучение личного дела лейтенанта Шипенка.
Когда за Шипенком закрылась дверь, он снял трубку оперативного телефона и набрал номер командующего флотом и услышав ответ доложил:
– Разговаривал я Павел Спиридонович с этим Шипенком. Странная фигура, но с характером. Боевой офицер. Понять его не смог. Мне он непонятен, но когда мне непонятно, то я теряюсь. Мы не такими были. Вчера мне особисты доложили, что Бурков не выдержал, сорвался, накричал на этого Шипенка, арестовал, есть мнение, что Буркова пора до пенсии пора отправить на должность начальника учебного отряда на остров Русский. С командиром флотилии и начальником управления кадров я согласовал, требуется ваше окончательное решение. И еще я очень удивился, что Шипенок грязью никого не поливал, даже можно сказать заступался за своих командиров и за Буркова – вице-адмирал откинулся на спинку кресла – приходят вот такие молодые, энергичные, как этот Шипенок и рядом с ними чувствуешь, что время твое прошло. Плохо это.
– Плохо – согласился с ним командующий, глубоко вздохнув – значит решено, что оставляем пока в Русалке Шипенка? А Буркова на Русский, я подтверждаю ваше решение.
– Шипенка оставляем. Там от него больше пользы, чем от пропагндиста на «Бресте» – твердо сказал член военного совета, закрывая дело – и надо изыскать средства на эту Русалку выделить, дом надо строить для офицеров, клуб реставрировать, бассейн он попросил и спортзал построить.
– Что еще? – строго переспросил командующий флотом.
– Придется строить – твердо сказал член военного совета.
– Мне дешевле твоего Шипенка вместе с его «Попугаем» перевести во Владивосток – здесь и бассейн есть и клуб и дома для офицеров и мичманов – пробурчал командующий флотом.
– Не хочет он сюда сказал. Так что придется Русалку доводить до уровня. Там же тоже служат наши люди.
– Тогда давай переведем сюда твоего Шипенка.
– Не пойдет он я тебе уже все объяснил.
– Как это не пойдет? – удивился командующий – он же лейтенант. Я прикажу все выполнять обязаны. Обязан пойти, если я прикажу.
– Павел Спиридонович я считаю, что он сейчас нужнее в Русалке на бригаде. Теперь я лично буду курировать эту Русалку и пока там, не будут жить более или менее сносно, не успокоюсь.
И если так дальше пойдет буду рассматривать именно его на должность замкомбрига по политчасти. На месте парень.
Командующий сидел после этого разговора, глубоко задумавшись, затем покачав головой и виновато улыбнувшись, включил концентратор на телефоне и приказал вызвать к себе начальника финслужбы флота, начальника тыла флота и заместителя командующего по капитальному строительству.
О возвращении замполита «Попугая» в Брестский стало известно на кораблях в Русалке сразу после приземления самолета на местном аэродроме. На кораблях стали готовиться к торжественной встрече.
Командиры кораблей приказали поднять флаги расцвечивания. Когда штабной уазик остановился вблизи причалов, экипажи всех трех кораблей были построены для встречи, причем никто команды построиться не давал.
Шипенок легко взбежал на причал и помахал всем встречавшим его рукой. В ответ раздалось дружное «Урааа». Командиры всех трех кораблей отдавали честь, входившему на борт первого СКР-а лейтенанту Шипенку. Слезы выступили у Владимира Ивановича на глазах. Он понял, что здесь его дом, здесь его дружная флотская семья, здесь его ждут и уважают. Он поздоровался и обнялся по очереди со всеми тремя командирами кораблей.
– А мы верил в тебя, Мы ждали, надеялись – тряс руку Владимиру, пахнущий одеколоном «Шипр» Сан Саныч Гусев – вон как обернулось, комбрига сняли, а не тебя. Значит, будем служить!
Пес Корсар прыгал вокруг, пытаясь лизнуть Шипенка в руку.
Через неделю в поселке Брестском началось строительство трехэтажного дома для офицеров и мичманов из Русалки и реставрация матросского клуба у причалов, к которому по проекту должны были по проекту пристроить бассейн и спортзал. Флот изыскал деньги на все!
Вечером, собравшиеся в каюте-компании СКР «Попугай» офицеры всех трех СКР-ов обсуждали до глубокой ночи оборону Севастополя 1854 -1855 годов. Среди офицеров сидели новый комбриг и замкомбрига по политчасти и оживленно спорили с офицерами.
До глубокой ночи из кают-компании доносились споры офицеров, обсуждавших различные вопросы. Вестовой Чхартишивили только качал головой и готовил, уже в который раз подавал на столы чай собственного приготовления из трав присланных ему с Кавказа и неисчерпаемые запасы печения.
На 23 февраля, на день армии и флота, на корабли в бухту Русалка пригласили семьи офицеров и мичманов, а также всех желающих из поселка Брестского. Собралось довольно много народа. Помимо семей приехали много поселковых девушек, разодетых во все самое лучшее. После торжественного подъема флага и флагом расцвечивания на борт кораблей были приглашены все желающие. На кораблях были отработаны маршруты показа, где стояли в парадной форме старшины и матросы и рассказывали всем желающим о вооружении кораблей и показывали свое заведование.
После показа кораблей на обновленном свежевыкрашенном причале состоялся концерт художественной самодеятельности, в котором участвовали практически все офицеры, мичмана, старшины и матросы всех трех СКР-ов.
Сан Саныч Гусев прочитал стихи флотского поэта Валерия Белозерова «За тех, кто в море»:
Железные палубы, трапы надстройки
Железные поручни, люки обрезы.
Железные кубрики, пиллерсы, койки -
Железо, железо. Сплошное железо!
И пахнет железом, как в цехе рабочем.
Когда по тревоге отсеки задрают.
Замечено было давно, между прочим,
Что кошки Не могут здесь жить – Умирают!
А людям железо становится домом.
И в них переходит оно постепенно....
Его ты увидишь в глазах у старпома.
Во взгляде матроса прямом, дерзновенном!
В командах услышишь железные нотки.
Оно проявляет себя неизбежно.
В увесистом шаге матросской походки,
И даже в любимом словечке "Железно"!
Исполним – железно, прорвемся – железно.
Оно Выступает на лбу между складок.......
Пройти эту школу любому полезно -
Железная спайка, железный порядок.
.... Команда, приказа железные строки -
И в море бурун протянулся от стенки.
Авралы, заданий железные сроки
И волны литые с железным оттенком
Открытые лица! Широкие груди!
Железо, железо Сплошное железо
Все присутствующие ему долго аплодировали. А он раскрасневшийся с удовольствием раскланивался.
Потом старшина 2 статьи Парамошко читал стихи на украинском языке, что тоже вызвало кучу эмоций и аплодисментов.
В заключении хор матросов под руководством Шипенка исполнил Прощание славянки и гимн противолодочников.
Закончился праздник накрытием обеденных столов прямо на причалах. Матросы, офицеры и мичманы сидели вперемежку с людьми, пришедшими на показ кораблей. Экипажи кораблей угощали гостей борщом по-флотски и макаронами по-флотски перемешанными тушенкой. Заключительным аккордом праздника был чай с пирогами, испеченными коками всех кораблей.
А Шипенок в своей каюте обнимал и целовал, прилетевшую к нему на неделю в поселок Брестский жену с сыном.
– Построят дом, дадут квартиру и я перевезу вас сюда. Уже начали строить и обещают до конца года сдать. А здесь такая тайга, такой воздух. Ягоды, грибы – все что пожелаете. Вам обязательно здесь понравиться – взахлеб рассказывал Володя своей жене.
– Мне понравиться везде, где будешь служить ты – ответила твердо Наташа.
А маленький Владимир Владимирович радостно угукал на койке Володи и улыбался, глядя на своих родителей .