– Ну инструктаж, так инструктаж – командир улыбнулся – делай все, как делаешь всегда. И все будет нормально. Контроль действий экипажа, контроль проведения ППР в машинах – там можно ждать всего, что хочешь. Я механиков проинструктировал отдельно, но сердце все равно болит – он показал рукой на сердце – вы уж тут без меня постарайтесь, чтобы без замечаний и происшествий.
– Постараемся товарищ командир – влез замполит – сделаем все и в лучшем виде!
– Ну! Ну! – улыбнулся командир – к заступающему дежурному вопросы есть у старпома и замполита есть?
Старпом сделал грозное лицо и приказал – после развода зайдете ко мне, я проинструктирую отдельно, что и как надо сделать сегодня вечером.
– Товарищ командир! Дежурный по связи – раздался щелчок громкоговорящей связи.
Командир снял микрофон, поднес ко рту:
– Слушаю командир!
– Вышел на связь оперативный дежурный Каркаса и просил передать, что бы вы в 14 часов прибыли на крейсер «Адмирал Грейг» на совещание командиров. Собирает начальник штаба эскадры.
Командир осмотрел присутствующих, нахмурился и спросил в трубку ГГС:
– Мне лично быть или исполняющему обязанности командира «Бреста»? Запроси оперативного эскадры, и напомни, что в 16.30 у меня самолет на Ленинград.
Все затаили дыхание, ибо приказ, присутствовать на совещании, мог означать только одно, что отпуск командиру откладывается еще на один день или отменяется вообще. А что еще будет у начальства эскадры на уме завтра, никто не мог предвидеть. Командир тяжело вздохнул и прекратил собирать вещи в чемодан, а пакет с зубной щеткой, пастой и мылом, даже вынул из почти уже собранного черного чемодана.
Наступило молчание и было слышно, как гудит вентилятор каждым лепестком, в спальней командира.
– Тюк, тюк, тюк, тюк – томительно тянулось время – тюк, тюк, тюк, – раздавались удары лопастей вентилятора о что-то. По кораблю тренькнули звонки колоколов громкого боя «слушайте все» и раздался голос дежурного по кораблю:
– Начать приборку!
Послышалось щелканье отключаемых дежурным по кораблю кнопок громкоговорящей связи.
Молчание томило всех. Все ждали ответа, решения оттуда сверху. И никто не мог предвидеть, какие могли произойти изменения в головах командования.
Мансур замер на пороге каюты командира, так и не решаясь переступить во внутрь. Замполит рисовал в своей тетради голых женщин, и наклонив голову набок тихонько присвистывал. Старпом, сидевший рядом, заглянул ему через плево тихонько хмыкнул.
– Связист, как у тебя «Ротонда»? Что там были за проблемы – спросил командир, видимо чтобы развеять затянувшуюся паузу.
Мансур принял стойку смирно и доложил:
– Приезжали специалисты из Запорожья, осмотрели аппаратуру, замечаний не обнаружили.
Видимо неисправность была на аппаратуре узла связи. Мы составили совместный акт об исправности нашей аппаратуры и правильности ее использования.
– Борис Александрович – обратился командир к старпому – обрати внимание, может всплыть вопрос на уровне ВМФ. В прошлую субботу, по непонятным причинам, сорвался контрольный сеанс правительственной связи. Еженедельная проверка связи дежурным генералом с ЦКП МО. Там в Москве естественно подняли шум, а Владивосток, как положено у них, обвинил во всем корабль. Теперь видишь, как получилось – командир замолк, так как все услышали долгожданный щелкающий звук включения громкоговорящей связи из КПС (командного пункта связи).
– Слушаю КПС – опередил командир дежурного по связи.
– Товарищ командир, оперативный дежурный эскадры капитан 2 ранга Клинцов – доложил лейтенант Иванов, дежурный по связи – приказал на совещании на «Адмирале Грейге» быть исполняющему обязанности командира капитану 2 ранга Белорусу, а вам по плану убывать в отпуск и пожелал счастливого пути.
– Принял – с улыбкой и вздохом командир и качнул головой – а ведь могли и меня остановить.
Пришлось бы кого-то отправлять сдавать билеты, что бы ВПД не пропали.
– Мансур Умарханович – обратился командир к командиру БЧ-4 – идите обедать и отдыхать. Сам знаешь что делать, недаром лучший дежурный по кораблю. Вот такой инструктаж. Зам вам придется задержаться еще ненадолго, пока я собираюсь! Есть пара слов для вас.
Мансур повернулся через левое плечо и выскочил из командирского коридора. Прибежал в каюту, помыл руки, перечитал обязанности дежурного по кораблю из корабельного устава на всякий случай.
У него было забито как в программе ЭВМ обязательное повторение всех положенных документов перед заступлением на дежурство. И хотя память была очень хорошей, и все положения и разделы он знал наизусть, но до обеда было немного времени, и он, не спеша, сам для себя, проверял свои знания, останавливаясь на каждом разделе устава. Дежурство по кораблю – это как фатум. Дежурить приходилось два три раза в месяц, но уж очень слишком, ответственное дело. И сам корабль, и экипаж, и плавсредства, и вооружение, и боеприпасы, (в том числе и ядерные), и работа всех механизмов, и кормежка всего экипажа четыре раза в сутки и еще много чего. Да и чего там только не придумано. Спать некогда, да и отдыхать даже. 24 часа в сутки, с пистолетом на ремне, отвечаешь за весь авианосец и за каждого члена экипажа.
– Команде руки мыть – раздалось по корабельной трансляции.
В соседних каютах было слышно, как заработали ручные клапана, нажатые приборщиками и набиравшие в емкости за зеркалом драгоценную на авианосце воду. Мансур тоже набрал воды, пока она не потекла из трубочки, выведенной в раковину и помыл еще раз тщательно руки и лицо. В этих вопросах он был очень пунктуальным и в детстве приучился мыться, как следует. По-докторски помыл каждый палец, запястья рук и ладони.
Дверь резко распахнулась, и в каюту влетел сосед напротив Серега Огнинский – начальник химической службы:
– Мансур, хочешь немного руки помыть перед обедом, – предложил он – у Трубы и шило есть и хорошая закуска.
Трубой начхим называл помощника командира по снабжению Малькова Бориса Алексеевича, длинного и худого, как заводская труба. И хотя начхим знал, что Мансур не пьет спирт, тем не менее, каждый день проверял его на прочность – авось согласиться.
– Сережа ты же знаешь, что я не пью. И потом я сегодня дежурным заступаю.
– Ой, ой, ой! Подумаешь дежурным! Командир сегодня убывает в Питер к жене на случку, вернее на встречу. Старпом сам укушается после ужина, с твоим комдивом Калбасным, никто и не заметит запаха от тебя.
– Нет, Сережа не хочу и не буду! Ты же знаешь!
– Вера партийная не позволяет? Или Аллах в лице Владимира Ильича?
– Зря ты так!
– Приглашают надо идти. Дают бери, бьют беги! А Аллаха твоего задернем занавесочкой на всякий случай. Он и не узнает – Серега хихикнул – Нельзя так служить слишком правильно, а то обязательно что-то случается. Надо давать организму отдых от корабельного устава, прочих РБЖ и наставлений по службе и прежде всего от указаний и распоряжений командования – Сергей примерил фуражку Мансура и положил ее на диван – чем прилежнее служишь – тем результаты хуже. Вот проспи все дежурство, и никто даже не заметит и еще похвалят, что замечаний нет. Вот я дежурю, чем больше просплю на службе – тем быстрее дежурство заканчивается. И меньше нервов трачу. А ты носишься как угорелый, ищешь криминал, находишь его, нервничаешь, переживаешь, тратишь драгоценные нервные клетки, которые никто тебе не восстановит. Что бы потом в сорок лет тебя закрыли в деревянном бушлате и сказали много красивых и хороших слов, как ты хорошо и правильно служил? Нет, я себе такого не хочу.
С этими словами Сергей закрыл дверь в каюту, и пошел видимо, как он говорил к помощнику по снабжению «мыть руки». Мансур улыбнулся, присел за стол и составил краткий список основных дел, на что надо обратить внимание на разводе, при приеме дежурства, в ходе дежурства, при разводе обеспечивающей смены офицеров и мичманов, разводе патрулей по кораблю.
– Команде обедать! – прогремела корабельная трансляция и Мансур, накинув желтую рубашку и надевая на ходу галстук, не спеша направился на выход. Пока он закрывал дверь в каюту, из каюты помощника по снабжению, высыпали, слегка покрасневшие от спирта, начхим, начмед и помощник по снабжению.
Раздались три длинных звонка, означающие, что с корабля сошел командир корабля.
– По правому борту, встать к борту! – где то далеко по верхней палубе гремели команды вахтенного офицера.
– Командир полетел домой! Слава Богу, что хоть отпустили – пробормотал начмед Валера Рыжев – теперь уж мы повеселимся на славу, пока его нет.
– Да уж повеселишься, только на корабле, домой схода не будет – проговорил Сергей Огнинский, знавший многое гораздо больше всех, так его матросы убирали в салоне флагмана и каюте командира – командирам БЧ и начальникам служб, приказано сидеть на корабле, пока нет командира. Думаешь, что кот из дома – мыши в пляс. Не дадут нам такого. Бурун будет службу рвать. Ему командиром становиться надо.
Начмед выругался про себя, почесал подбородок и покачал головой.
Со смехом офицеры, из отсека командиров боевых частей и начальников служб, направились в кают-компанию. С других отсеков к ним присоединялись другие офицеры.
По коридорам навстречу им встречались командиры дивизионов и командиры групп, назначенные в столовые личного состава, контролировать прием пищи.
В салоне кают-компании офицеров, старший помощник командира, оставшийся за командира, и видимо уже успевший принять грамм пятьдесят, запугивал офицеров:
– Все кончилась ваша лафа, товарищи офицеры. Думаете, что раз старпом, то станет легче служить? Ничего подобного, служба у вас только начинается. Я научу вас принимать стойку смирно на 24 счета. Приготовьтесь к учениям и днем и ночью. Будем отрабатывать мероприятия по борьбе с пожаром и по борьбе с водой с утра и до позднего вечера, а потом ночью. Забудьте про берег, служба у вас только начинается. Вы еще не знаете, что такое служба, вы еще узнаете! И вам она не покажется раем. Я вам не либералист, я службу люблю! Верно, я говорю замполит?