– Товарищ адмирал, разрешите начать? – спросил, старшего, из присутствующих, полковник Елкин.
– Начинайте Николай Николаевич – махнул рукой адмирал и углубился в изучение своих записей.
Видимо проблем у него было больше крыши и это незапланированное им совещание выбивало его из колеи. Поэтому и просматривалось некоторое неудовольствие.
– Товарищ адмирал, товарищи офицеры докладывает заместитель командующего авиацией Тихоокеанского флота полковник Елкин. Информирую вас, что вчера в Москве состоялось совещание Военного Совета военно-морского флота на котором нашему авианосцу поставлено несколько задач, с которыми, я думаю, мы вполне можем справиться. Задача номер один, учитывая существенные недоработки нашего палубного штурмовика, а именно малого радиуса действия нам рекомендовано отработать взлеты и посадки на палубу с так называемым проскальзыванием, когда кормовые сопла повернуты на угол 45 градусов и самолет взлетает и садиться практически по горизонтали. Нет там – он поднял указательный палец вверх – понимают, что авианосец для этого не приспособлен. Следующие авианосцы уже будут учитывать эти особенности. Да и в перспективе разрабатываемый самолет будет позволять делать и не такие кульбиты.
Валера Осипенко улыбнулся и прошептал, сидящему рядом Славику Белобородову:
– По кульбитам это точно – мы самые, что ни на есть крупные специалисты в этих вопросах. Чего стоил твой кульбит у ЮАР, когда ты катапультировался практически из под воды, или Мишка Малыхин заложил кульбит на палубе, что чуть не снес сразу три самолета за борт.
– Товарищ майор – прервал шепот Осипенко полковник Елкин – или вы говорите, если есть что сказать или буду говорить, а вы будете слушать.
Корабельные офицеры негромко зашумели. По корабельным понятиям замечание было сделано очень вежливо и тактично. В корабельной кают-компании при таком развитии ситуации вполне можно было нарваться на мат и оскорбления старпома. Среди корабельных офицеров ходили слухи, что у летчиков подобная расслабленная и полудружественная атмосфера царит потому, что их нельзя расстраивать и портить настроение.
Сказал пилот, что у меня плохое настроение и он не летает в этот день. Никто не имеет права послать его в воздух с плохим настроением.
Игорь Муратов начальник медицинской службы, глубоко вздохнул. Не ранее как сегодня утром его обругал матом старший помощник Белорус, увидевший на камбузе личного состава полудохлого таракана. Вспомнил и мать и отца, не хочется даже вспоминать. Игорь поежился от воспоминаний и продолжил слушать выступление полковника Елкина.
– Конечно, взлет и посадка с проскальзыванием довольно сложные элементы и поэтому к нам на испытания в ближайшие дни прибудет группа специалистов из КБ Яковлева для теоретических консультаций и специальных регулировок двигателей самолетов и уже прибыли летчики испытатели на плечи, которых ляжет основная тяжесть отработки этого элемента, с последующим обучением офицеров авиаполка.
Сидевшие среди летчиков в гражданской одежде встали. Внешне скромные ребята с приятными лицами, оказались бесстрашными летчиками-испытателями.
– Кенарчук Олег Семенович – заслуженный летчик – испытатель, без пяти минут Герой Советского Союза.
Более молодой и симпатичный испытатель с правильными чертами лица, в темном костюме наклонил голову.
– Тот самый – шепнул Белобородову вездесущий Осипенко – его в отряд космонавтов отобрали, а он здесь нас учить будет, прежде чем туда поедет.
– Золотаревский Михаил Борисович – заслуженный летчик-испытатель СССР, участвовал в испытаниях более десяти различных самолетов.
Более старший летчик в темных брюках и свитере с оленями, наклонил вперед голову.
– Товарищи офицеры от каждого из нас и из вас будет зависеть, насколько успешно мы проведем эти испытания. Прошу вас проникнуться высокой ответственностью за выполнение этой задачи нашего руководства, партии и Советского правительства. Товарищ адмирал у вас есть, что сказать?
Сатулайнен немного замешкался, а потом посмотрел на всех присутствующих, из под своих узких очков и встал:
– Ну что мне вам сказать? Испытания очень ответственные и прошу приложить все усилия, чтобы провести их на высоком уровне. Нам нужны, безусловно, самолеты с большим радиусом действия и эти испытания шаг в нужном направлении. Но хочу предупредить всех вас и прежде всего наших уважаемых летчиков – он повернулся к летчикам, те сразу приняли серьезные выражения лиц – не рискуйте понапрасну. Ваши жизни нам всем нужнее этого железа. Железо новое построят, а вот вас, если что – он глубоко вздохнул – в общем так, вечерами, за рюмкой чая корабельным офицерам внушать своим друзьям летчикам, чтобы они не рисковали понапрасну. И еще я восхищен нашими летчиками испытателями и их сложной профессией и хочу в знак глубокой признательности и знакомства пожать их мужественные руки.
С этими словами Сатулайнен подошел к испытателям и они смущенные вскочили и по очереди пожали протянутую им руку адмирала. Адмирал снова сел на место и посмотрел на полковника и на часы. Мол, все или что еще придумаете?
– К моему сожалению это еще не все – вздохнул полковник – нам еще приказано отрабатывать ночные полеты и посадки на палубу корабля. Вот теперь все. Война-то может быть в любое время суток – он развел руками – я сам буду учиться летать по ночам – он как бы успокоил летчиков.
Объявленная новость совсем не обрадовала летчиков и даже испытателей и они взволновано зашептались между собой:
– Как же так? Ведь самолет имеет ограничения по полетам в ночное время. У него нет даже локационной станции – Осипенко возбужденно потряс рукой перед носом Кенарчука и тот задумался.
– Да, я все это понимаю – смущенно продолжил полковник Елкин – и что на самолете локации нет и что самолет имеет суточные ограничения и тем не менее – это приказ и мы должны его выполнить. Если будут сложности, так и будем докладывать наверх. Вот теперь вроде все. Вопросы есть?
И летчики и моряки молчали. У всех были свои дела, хотя они и понимали, что задача поставленная авианосцу очень сложная.
– Товарищ адмирал, разрешите закончить совещание – обратился Елкин к адмиралу Сатулайнену.
Тот встал еще раз посмотрел на часы и разведя руки сказал с улыбкой:
– Николай Николаевич я думаю, мы с вами все уже сказали, а они все правильно поняли.
– Товарищи офицеры – скомандовал, вставший рядом с полковником Елкиным командир корабля.
Полковник Елкин, взяв под руки адмирала и командира повел их в салон флагмана видимо рассказывать, то что не было предназначено для чужих ушей.
– Товарищи летчики и офицеры, – скомандовал майор Осипенко, когда руководство покинуло салон кают-компании – приглашаю всех на «спевку» в каюту номер сорок пять – и подхватив под руки испытателей повел их к себе в каюту. За ними с улыбкой отправились майор Венев, полковник Родченко и майор Белобородов. Ну а во втором эшелоне пристроились начхим Огнинский и начмед Муратов.
В каюте сорок пять уже был накрыт журнальный столик и ближайшие друзья майора Осипенко старшие лейтенанты Красук, Балуевский, Белкин, Бровенко, Хмара постарались на славу. Свежие овощи перемешивались с зеленым лучком, красиво нарезанное с ароматной шкуркой сало благоухало посреди стола, вываленные на блюдечки консервы и «завтрак туриста» дополняли икебану. И над всем этим богатством стояли три бутылки Пшеничной водки.
– Ну вот у нас есть повод познакомиться и как говориться слетаться. Вторая эскадрилья построиться.
Все пять старших лейтенантов построились в строй перед накрытым столом.
– Разрешите познакомить Вас с заслуженными летчиками испытателями Кенарчуком Олегом и Золотаревским Мишей. Берите с них пример, как надо летать.
Восторженно глядя на известных в стране, летчиков-испытателей старшие лейтенанты пожимали с волнением их руки. Кто из боевых летчиков не мечтал попасть в Центр подготовки летчиков-испытателей? Кто не мечтал поднимать в воздух новые модели самолетов?
– Так, все к столу. Разливай – скомандовал Осипенко своим старлеям.
Те дружно, открыв каждый свою бутылку, разлили в стоявшие на большом письменном столе стаканы.
– Внимание здесь не Пшеничная водка, а чистое «ШВВК».
– Что, что? – переспросил не понявший названия Олег Кенарчук.
– Ну, «шило ворованное корабельное с коньячным привкусом» – пояснил, прыская в сжатый кулачок Осипенко.
– Со знакомством – произнес, наконец получивший слово полковник Родченко.
Все и моряки и летчики сдвинули стаканы и чокнулись.
– Со знакомством – произнес Олег – ничего, что я немного пригублю. Я не пью – застенчиво сказал он.
– Ничего – ответил Осипенко – у нас на авианосце к этому не принуждают, как в каких-то танковых войсках. Можно вообще фалангами пальцев постучать по стакану друзей и все.
Испытатели удивились обычаям, существующим на корабле. Олег чуть пригубил стакан и поставил его на стол. Все навалились, закусывать на овощи и консервы.
– Попала душа в ад – начал рассказывать анекдот начхим и все закусывая, слушали его – а там главный привратник с хвостом стоит и облизывается. Грешил? – спрашивает. Грешил – ответила душа грешника, опустив голову. Ну, тогда отвечай бисова душа тебе в какой ад – капиталистический или социалистический?
– Серега тебя еще особист или замполит за задницу не взяли за социалистический ад – спросил, закусывая кусочком сала, Валера Осипенко.
– Нет, пока не взяли, но когда у них встанет этот вопрос все в капиталистический ад попросятся – парировал начхим, закусывая зеленым лучком, и продолжил рассказывать анекдот – а какой ад лучше? Спросила душа грешника.
– Наверно хохол был – под смех всех присутствующих добавил майор Осипенко – хохол всегда найдет, где получше будет.
– Ну, в капиталистическом аду тебе будут загонять каждый день по гвоздю в спину, а в социалистическом аду, то гвоздей нет, то молотка, то бить некому.
Все присутствующие засмеялись.