Роберт Святополк-МирскийСлужители тайной веры
Иосиф Волоцкий (Иван Санин)
(1440 — 1515) преподобный,
основатель Волоколамского монастыря,
богослов, публицист и церковный деятель
Смерти, дети, не бойтесь,
ни войны, ни зверея,
дело исполняйте мужское, как вам Бог пошлет.
Памяти моего друга Геннадия Масловского.
Марине, Евгению, Григорию - с благодарностью.
Пролог.Дети Алексея Бартенева
Сон не проходил, и оставалось просто лежать, уставившись в одну точку.
Конечно, грубая деревянная лавка в тесной грязноватой комнате маленького постоялого двора на окраине Гомеля не была рассчитана на таких великанов, как Филипп Бартенев, - он не помещался на ней – ноги торчали наружу, а если лежал на боку, рука свешивалась вниз до самого пола, потому что на лавке ей не хватало места…
Но дело было совсем не в лавке, и не в том, что он не привык спать днем, и не в том, что выспался ночью...
Мучительная тревога неизвестности, нараставшая с каждым часом, болезненно терзала душу и не давала покоя...
Стараясь отогнать дурные мысли, Филипп пытался вспомнить что-нибудь хорошее, светлое, что ничем не напоминало бы о нынешнем положении, и в поисках такого воспоминания постепенно вернулся в далекое детство...
Он вспомнил тогда еще совсем новый большой и красивый дом на берегу пограничной речки Угры, по ту сторону, которой раскинулось уже другое — Московское — княжество, хотя никакого рубежа не ощущалось вовсе: люди говорили на одном языке, летом переплывали в лодках, а зимой ездили по льду друг другу в гости, вместе радовались, вместе печалились, женились, рожали детей, гуляли друг у друга на свадьбах и крестинах — в общем, все было хорошо...
Впрочем, может быть, это только в детских воспоминаниях...
Филипп вдруг вспомнил, сколько раз в раннем детстве отец, весь увешанный оружием, уезжал на какие-то войны и не возвращался годами... Мать и бабушка занимались им и его младшей сестрой Анницей, когда она родилась... Время от времени они опасались чьих-то набегов или нападений, прятались в лесу или вообще убегали за реку на московскую сторону к другу отца Федору Лукичу Картымазову, чье имение лежало почти напротив Бартеневке...
Вот тогда-то он и познакомился с дочкой Картымазова — маленькой, веселой, жизнерадостной Настенькой...
А потом нежданно-негаданно то ужасное несчастье — моровое поветрие...
Много людей вокруг умирало, и это было страшно, но самое страшное то, что их мать умерла тоже...
Филипп и Анница узнали об этом не сразу — их прятали от поветрия в какой-то землянке в лесу, а потом, когда они вернулись, бабушка плача отвела детей на кладбище и там сказала, что матушка их теперь на небесах и молится за них перед самим Господом...
А потом вернулся отец.
Алексей Бартенев десять лет воевал в различных войнах, которые вели объединенные унией Великое княжество Литовское и Польша, зарабатывая этим на жизнь и развитие своего имения, женился по любви, стал счастливым отцом двух детей и намеревался стать отцом еще, но меньшей мере десяти, как вдруг коварная моровая зараза в три дня лишила его любимой жены и разрушила все жизненные планы.
И тогда он, попрощавшись со своим старым боевым товарищем Левашом Копыто, навсегда оставил королевское войско.
Филипп помнил, как долго отец не мог прийти в себя от горя, а потом, обняв за плечи сына и дочь, сказал, что теперь посвятит себя только им.
Алексей Бартенев выполнил свое обещание и лишь спустя много лет его сын Филипп и дочь Анница стали понимать, как много он для них сделал. А тогда, в детстве... Сначала это был сплошной кошмар. Отец заставлял десятилетнего сына и пятилетнюю дочь вставать ни свет ни заря и до темна заниматься самыми разнообразными воинскими упражнениями.
Интересно вспомнить, как менялось отношение детей к этим занятиям...
Сперва они протестовали, возмущались, пытались уклониться, проявляли неповиновение...
Потом, стиснув зубы, терпели...
Потом... Невероятно, но правда — им это стало нравиться!
Так продолжалось целых десять лет, и на восьмом году обучения они уже не могли обойтись без ежедневных занятий фехтованием, верховой ездой, стрельбой из лука, постижения боевой тактики и стратегии, обучения всевозможным военным хитростям...
Теперь уже Филипп и Анница состязались друг с другом и любили эти состязания, хотя у каждого был свой конек, своя специализация, в которой одному никогда не удавалось угнаться за другим.
Так, например, увидев, что Филипп с детства был крепким мальчиком, унаследовав крупную фигуру и недюжинную силу отца, Алексей Бартенев стал развивать в сыне именно эти качества; и вот Филипп вырос настоящим богатырем — он мог остановить на скаку тройку лошадей, метнуть тяжелую палицу, которую многие его сверстники даже поднять не могли, так далеко, что ее потом отыскать было трудно, не говоря уже о том, что он, естественно, прекрасно владел саблей и скакал верхом, преодолевая самые невероятные препятствия.
Поскольку Анница унаследовала красивую и стройную фигуру матери и не обладала такой широкой костью, как отец и сын, Алексей Бартенев и для дочери нашел нечто, в чем ей не было равных.
Разумеется, она прекрасно ездила верхом, очень хорошо фехтовала, знала теорию военного искусства и могла уверенно командовать в бою даже большим отрядом, но, с пяти лет непрерывно тренируя девочку в стрельбе из лука, все усложняя и усложняя задания, отцу удалось воспитать непревзойденную лучницу. Анница, бывало, уступала Филиппу в фехтовании или даже в конных соревнованиях, но ему никогда не удавалось даже приблизиться к тем результатам, которых она достигла в стрельбе из лука — здесь ей не было равных!
Сейчас, вспоминая это время, Филипп с изумлением обнаружил, что десять лет, проведенных в постоянных боевых упражнениях под руководством отца, пролетели совершенно незаметно, и в собственных воспоминаниях он вдруг как бы сразу превращается из десятилетнего мальчика в двадцатилетнего юношу, а крошка Анница становится красивой, стройной и очень ловкой девушкой с острым зрением и сильной рукой, легко гарцующей на коне в своих любимых черных нарядах и всегда без промаха попадающей из лука точно в сердце косули, мелькающей среди деревьев густого леса в ста шагах от нее.
Так же превращается в очаровательную девушку маленькая соседка Настенька, живущая на том берегу реки, и Филипп вспоминает, что уже тогда он не представлял себе дальнейшей жизни без нее.
Тем временем жизнь вокруг менялась и не всегда к лучшему.
Несколько лет назад на московской стороне Угры в глухом болотном лесу, откуда ни возьмись появилась банда лесных разбойников под руководством какого-то однорукого Антипа Русинова.
Почти одновременно с этим добрый сосед Бартеневых, владелец Синего Лога князь Федор Бельский, по неизвестным причинам передает эту землю своей сестре, а их младший брат Семен Бельский тут же отнимает ее у сестры и сажает в Синем Логе форменного негодяя и мерзавца с невинной фамилией Ян Кожух и ещё более невинным прозвищем «Кроткий».
С этого времени мира и покоя на Угре как не бывало.
Разбойники начали обкладывать данью окрестные поселения и совершать постоянные грабительские набеги на Яна Кожуха Кроткою, поскольку Синий Лог — самое богатое имение на литовской стороне. Но Ян Кожух сам был еще тот разбойник — у него сотня вооруженных людей и скверный нрав. Он со всеми перессорился, а особенно лютая вражда разгорелась между ним и Михайловым, бывшим владельцем имения «Березки», что располагалось на московской стороне почти и напротив Синего Лога.
Дело дошло до того, что в одно весеннее утро прошлого года имение «Березки» подверглось жестокому нападению, в результате которого все его жители были убиты. Все до единого: сам владелец, его жена, дети и около двух десятков дворовых и тягловых людей, — не осталось никого, кто мог бы рассказать о том, кем были нападающие!
Лесные разбойники Антипа Русинова тут же заявили всем, что это дело рук Яна Кожуха Кроткого.
Ян Кожух Кроткий заявил всем, что это сделали разбойники Русинова.
Разгорелась маленькая порубежная война.
Правда, Бартеневых никто не трогал — всем в округе был известен огромный боевой опыт Алексея и то, как он воспитал своих детей.
Поэтому Бартенев без особых опасений покинул родной дом, сказав своим детям, что идет по делам в Московское княжество на какую-то неделю-две, но если вдруг не вернется до первого июня, им надлежит вскрыть письмо, оставленное в шкатулке. Дети не очень удивились, и даже обрадовались возможности пожить самостоятельно.
Это произошло 18 апреля, и Филипп очень хорошо запомнил эту дату, потому что именно в тот день к вечеру вдруг стали с молниеносной скоростью разворачиваться кровавые и страшные события, вследствие которых он сейчас и оказался здесь...
Все началось с того, что в полдень переплыл на лодке еще бурную от паводка Угру посыльный от Картымазова и сообщил, что сегодня ночью на Картымазовку собираются напасть. Несмотря на какой-то неясный источник этого известия, Картымазов просит Филиппа с несколькими подготовленными людьми на всякий случай прибыть вечером в Картымазовку и провести ночь там, а утром, мол, поглядим...
Филипп посоветовался с Анницей, как велел ему отец сегодня утром перед отъездом («Во всех делах советуйся с сестрой и во всем помогайте друг другу...»), и они решили, что он возьмет пятерых из десяти боеспособных, хорошо обученных людей, а пятерых оставит здесь с тем, чтобы Анница была ночью готова ко всяким неожиданностям, ибо если можно напасть на Картымазовку, то почему нельзя на Бартеневку?