— Я как раз зашел поговорить с тобой об этом... — Князь замялся. — Произошло событие, которое, возможно, опечалит тебя, но, с другой стороны, несомненно, обрадует... Однако скажи сперва, все ли у тебя здесь есть и хорошо ли тебе служат?
Настенька слабо улыбнулась.
— Благодарю, князь. Мне еще никогда в жизни так не прислуживали, ведь я не княжеская дочь, а простая девушка...
— Так... Так... — произнес князь озабоченно, — я рад, что тебе у меня понравилось... Кстати, того мерзавца, который тебя похитил, я сурово наказал...
Настенька никак не отозвалась на это сообщение, только напомнила:
— Ты говорил о каком-то событии, князь... Почему оно должно меня и порадовать, и огорчить одновременно?
Князь тяжело вздохнул и скорбно вымолвил:
— Дело в том, что в замок только что привезли твоего отца и жениха...
Настенька побледнела и опустилась на скамью.
— Как «привезли»? — прошептала она, едва шевеля губами.
— О! Я, наверно, нехорошо выразился! Успокойся, они еще живы...
— «Еще живы»?! — с ужасом переспросила Настенька. — Боже мой! Что случилось? Почему — «еще»?!
— Не тревожься, все не так страшно... Я сам еще, правда, ничего толком не знаю... По-видимому, они хотели тебя освободить и напали на карету, думая, что мерзавец Кожух везет тебя в ней. Право, я жалею, что так не было в действительности... Возможно, они бы его прикончили, и этим он был бы справедливо наказан за своеволие... Но, к несчастью, карета была пуста, а люди, которые ее сопровождали, приняли твоего отца и его друзей за разбойников... И вот, — князь сокрушенно развел руками, — оба тяжело ранены... Правда, они убили трех моих слуг, и это тяжкий грех, но, понимая их состояние, я им все прощаю... Больше того — я распорядился, чтобы за ними ухаживали как за моими друзьями. И еще я подумал, что, возможно, им было бы приятно, если именно ты взялась бы перевязать их раны... Как видишь, я не питаю зла ни к кому...
— О, спасибо, князь, спасибо! — искренне воскликнула Настенька. — Где они?! Скорее — быть может, дорога каждая минута!
— Пойдем, я провожу тебя. Их поместили вместе, чтобы тебе легче было ходить за ними.
Князь провел Настеньку в небольшую башенную комнату.
Раненых уложили на две широкие скамьи, а Медведев распоряжался, по-хозяйски разгоняя слуг:
— Ну, все, все! Ступайте, ступайте, нечего рты разевать!
Увидев князя и Настеньку, он еще больше засуетился, выталкивая замешкавшихся слуг в дверь и освобождая проход.
Настенька бросилась через всю комнату, припала к груди отца, целуя его небритое лицо, и все приговаривая: «Батюшка, бедный батюшка, что они с тобой сделали!» — потом метнулась к Филиппу, от него снова к отцу и наконец, опомнившись, обернулась к двери:
— Воды! Скорее теплой воды и чистого полотна!
— Сейчас все будет, — успокоительно сказал князь и вышел, посмеиваясь в длинные усы.
...Князь обедал с Медведевым и Алешей. Правда, Алешу посадили за отдельный столик в стороне — негоже простому воину-мальчишке сидеть за одним столом с князем, — но Медведев удостоился этой чести.
Обед затянулся допоздна, и князь не мог припомнить, как давно он не получал столько удовольствия, как сегодня, слушая бахвальные россказни Медведева.
Алеша уснул, и князь распорядился перенести его в маленькую комнату на первом этаже, в которой его поселили вместе с Василием.
Князь время от времени посылал узнать, не пришел ли в сознание кто-нибудь из раненых, но ему докладывали, что оба пока в тяжелом состоянии и Настенька ни на шаг от них не отходит.
По требованию князя Медведев уже третий раз рассказывал захмелевшему Семену о фантастическом сражении на Речицкой дороге:
— Выехали мы это, значит, из Речицы. Сижу я в карете и мальчишку того — Иванца связанного придерживаю. Вот так. — Медведев показал. — А сам все гляжу вперед, в окошечко. Вдруг вижу — белое в кустах мелькнуло! Э-э-э-э, думаю, тут что-то кроется! И сразу за нож схватился. Правильно сделал! Не успели проехать трех шагов — из кустов стрелы — бац! бац! — и двух ребят на месте убило! А я не дурак, — не-е-ет! Меня не проведешь! Я первым делом мальчишке нож в бок — р-раз! И все!
— В бок? — оживившись, переспросил князь.
— Под ребро, — уточнил Медведев. — Точно в сердце — помер на месте. А сам сижу, саблю приготовил и не тороплюсь выскакивать. А они — ну, эти, — Медведев показал пальцем в потолок, — их было четверо, но одного парня наши ребята успели прибить, так вот они, трое, дерутся там с нашими... Кучер наш, правда, сам убился — под колеса упал... А тут дверца распахивается и этот здоровый, как его... Ну этот — Бартенев — только в карету нос сунул, а я его саблей прямо в горло — вж-жик!
— В горло?! — восторженно воскликнул князь. — Молодец! — и ударил кулаком по столу.
— Насквозь! — тоже ударил кулаком Медведев и покосился на двух вооруженных людей, которые несли караул у двери. — Выскакиваю, гляжу — а мне навстречу несется тот третий, как же его фамилия... звериная такая... Тьфу, черт! Из головы вылетело!
— Медведев! — подсказал князь.
— О! — закричал Василий радостно. — Точно! Медведев! Ну, мы с ним и схватились! Надо тебе сказать, князь, — отличный воин, никогда в жизни не встречал более ловкого и хладнокровного парня! Бьемся мы с ним — аж искры летят! Только чах! чах! чах! И вот я на шаг отступаю... Гляди!
Тут Медведев вскочил на ноги и разыграл в лицах совершенно невероятный поединок. Он кричал и размахивал руками, делал выпады и уклонялся, затем нанес решительный удар и, воскликнув: «Вот так!» — свалился на пол мертвецки пьяный.
Князь хлопал в ладоши и смеялся как ребенок. Пошатываясь, он поднялся и, опрокинув на голову Медведева кувшин холодной воды, помог гостю снова сесть за стол.
— Мо-ло-дец! — по слогам произнес он. — Молодец! Я тебе вот что скажу, Павлушка... Я тут скоро знаешь что сделаю. О-о-о! Дай только срок, чтобы эти двое пришли в себя...
— Князь, — доверительно сказал Медведев слегка заплетающимся языком, — позволь мне заняться этими людьми завтра, и они тут же сделают для тебя все, что ты захочешь! Ты только не вели их ночью трогать — пусть отдохнут и малость придут в себя, а завтра... О, князь, что будет завтра... В общем, завтра к полудню ты будешь считать меня самым ловким человеком на свете. Клянусь честью!
— Да ну?! — не поверил Семен.
— Бьюсь об заклад! Спорим, князь! Завтра в полдень ты скажешь, что ты не встречал человека более ловкого, чем тот, что пил с тобой вчера за одним столом!
— Спорим! — в азарте закричал князь. — И если я так скажу, ты получишь вот этот камень!
— Считай, что он уже мой, — сказал Медведев и потянулся за перстнем, который показал ему Семен.
— Э-э-э! Нет! — Князь отдернул руку. — Завтра!
— Завтра так завтра, — охотно согласился Медведев. — Я не тороплюсь. Я докажу тебе! Они сделают все, что я им скажу!
— Ну, смотри — если не выполнишь... и не добьешься от них, чего я потребую...
— Тогда чтоб мне сквозь землю провалиться! — яростно воскликнул Медведев.
Эти слова по совершенно непонятной Василию причине привели князя в странный и бурный восторг. Он вдруг расхохотался и так зашелся в смехе, что чуть не упал под стол, то показывая пальцем на Медведева, то хватаясь за живот обеими руками...
Его лицо подрагивало от дикого, прерывистого хохота, напоминающего карканье ворона, все жилы на лбу и шее вздулись, а длинные усы шевелились, как живые...
— Идет... Согласен... — лепетал он в паузах между взрывами хохота. — Ой, не могу!
И вдруг, совершенно внезапно, приступ закончился, а лицо князя помрачнело и стало грозным. Он схватил Медведева за полу кафтана и свирепо произнес:
— Договорились! Если не признаю тебя самым ловким — провалиться тебе сквозь землю вот на этом самом месте.
И, резко отпустив кафтан Василия, тяжело осел.
— Все! — рявкнул он. — Хватит на сегодня! Спать!
Они, покачиваясь, поднялись от стола, и князь Семен сунул в руки Медведеву кувшин с медом.
— Не-е-е... — с отвращением поморщился Василий. — Я уже — все!
— Возьми! — грозно потребовал Семен. — Отнеси Алешке — разбуди его, и пусть выпьет сию же минуту! Скажи — князь со своего стола пожаловал!
— Это другое дело, — пробормотал Медведев и нетвердым шагом направился к двери, прижимая кувшин к груди обеими руками.
— Эй! — распорядился князь. — Отведите Павла в его комнату, а потом придете за мной!
Двое слуг прислонили самострелы к стене и, подхватив Медведева под руки, повели по коридору. По дороге Василий горланил песни и во все стороны расплескивал вино из кувшина.
У дверей своей комнаты он скорчил рожу и сказал слугам:
— Тс-с-с!
Затем, подмигивая, протянул им кувшин. Те стали отказываться, и Медведев страшно возмутился:
— Как, мерзавцы?! Вы не хотите выпить за здоровье князя Семена, который всем нам отец родной?!
Он воинственно схватился за рукоять своего меча, и слуги вынуждены были согласиться. Василий проследил, чтобы они до дна осушили огромный кувшин, и отпустил их лишь после того, как они под его команду трижды проорали во всю глотку:
— Да здравствует князь Семен Вельский!
Затем он вломился в свою дверь, чуть не сорвав ее с петель, и стоял за ней, пока шаги слуг не затихли в коридоре.
— По крайней мере, хоть эти двое проспят всю ночь крепко, — пробормотал он, на цыпочках подошел к своей скамье и тяжело опустился на нее, вытирая со лба пот.
— Ну как?! — шепотом спросил из темноты Алеша.
— Кошмар! — прошептал в ответ Медведев. — Сегодня я понял, что ремесло шута куда сложнее ремесла воина! Мне было бы гораздо легче сразиться с дюжиной хорошо вооруженных и притом совершенно трезвых людей, чем три часа развлекать одного пьяного князя! У-у-ф! Давно я так тяжело не работал... Сейчас, погоди, отдышусь, и примемся за дело!
Медведев распахнул узкое стрельчатое оконце в каменной стене и, осторожно выглянув наружу, подышал свежим воздухом, расстегнув кафтан до последней пуговицы. Потом присел рядом с Алешей.