Мимо пронеслось четверо всадников в чёрно-синих плащах. Один из них заметил караван, натянул поводья и окликнул остальных. Взмыленные лошади остановились.
Всадник развернулся и направился к нам, знаком велев товарищам ждать. Я разглядела среди них волшебницу в мужской мантии и узнала Иллу. Это же патруль Вейны, тот самый, что остановил нас на днях! И действительно, подъехавший рыцарь оказался Оодой Делик – женщина сняла шлем, демонстрируя мирные намерения.
– Через полчаса здесь будут пехотинцы Дора! – прокричала она, не слезая с коня. – Лучше бы вам уйти подальше от дороги.
Рыцарша была встревожена. Я видела, что патрульные выглядят потрёпанно, блестящие доспехи местами покрывала копоть.
– Дюжина никогда не убегает, Оода, – Ильд’Ор поднялся от костра. – Тебе ли не знать?
Вот так новость! Они знакомы?! Впрочем, почему меня это удивляет? Эльфийские наёмники часто сражались на стороне Вейны, щедро платившей за их мечи и луки.
Оода просияла, увидев остроухого:
– Ильд’Ор из клана Чайки и его дюжина! – она окинула взглядом лесной отряд. – Прости, я приняла вас за торговцев.
Рыцарша спешилась и пожала воину руку. Эльфы столпились вокруг них. Про нас с Вилитой то ли забыли, то ли не принимали во внимание. Я начала собирать грязную посуду, заодно прислушиваясь к разговору.
– Мы патрулировали тракт, – рассказала Оода Делик. – И у границы наткнулись на дорских пехотинцев. Вонючие козопасы! Они перешли мост через Ручей и жгут наши посевы! Человек тридцать, может, тридцать пять. Мы искали лазутчиков, а нашли небольшое войско.
Она невесело усмехнулась, но тут же на её лице промелькнула злость:
– Какой-то гад ранил Иллу. Мы едем в гарнизон за подмогой, вы могли бы присоединиться к нам.
Ильд’Ор посмотрел на своих ребят. Остроухие, всего несколько минут назад весело балагурившие у костра, были сосредоточены и решительны.
– Нас давно ждут в Лесу. Мы не станем терять время и отсиживаться в гарнизоне, – ответил за всех Ильд’Ор. – На стороне дорцев численный перевес, но они вряд ли ожидают встретить здесь эльфийскуюдюжину. А ещё твои рыцари усилили бы наши позиции. Шестнадцать всадников против трёх десятков пеших. Оода, мы не оставим им шансов!
– Пятнадцать, – Оода Делик вздохнула. – Илла не сможет колдовать.
Она замолчала, размышляя.
– Мне нравится то, что ты предлагаешь, – наконец решила она. – Пока мы доберёмся до гарнизона, пока соберём отряд… Дорцы успеют причинить достаточно вреда и сбегут обратно. Я понимаю, вы не слишком заинтересованы в конфликте, а мне нечего предложить. С собой только горсть монет, – рыцарша протянула Ильд’Ору туго завязанный кошель.
Воин жестом отверг деньги.
– Год назад мы сражались вместе, – сказал он. – Рыцари Вейны до последнего прикрывали моих парней, хотя не обязаны были. Ты же прекрасно знаешь, как люди относятся к наёмникам! И я рад, что представилась возможность отдать долг. Дюжина выступит на вашей стороне, ничего не требуя взамен.
Эльфы согласно зашумели.
Ильд’Ор и Оода Делик ударили по рукам.
– Готовьтесь к бою! – приказала рыцарша своим товарищам.
Глава 21. Умертвие
Глава 21. Умертвие
Эльфы поспешно седлали коней и надевали доспехи. Появления дорцев ждали с минуты на минуту.
– Ба, и снова знакомые лица! – Оода тем временем заметила меня и Вилиту. – Служанка из Эдана и дочка старосты из Межени, если я не ошибаюсь? Вы всё-таки прислушались к моему совету, и нашли себе попутчиков? Да каких!
Я промолчала, опустив глаза. Из-за этих рыцарей Ильд’Ор рисковал нашими жизнями, втягивал в чужие разборки! Тоже мне, герой! Рэмил учил не лезть на рожон без нужды, бегство – не трусость, а осторожность, говорил он. Лучше спрятаться, переждать и, когда появится возможность, ударить в спину, чем встретиться с противником лицом к лицу. Но Ильд’Ор был воином, а не плутом.
А ещё, не предупреди нас Оода, дорцы налетели бы на лагерь на привале, и кто знает, как всё обернулось! Благодаря ей мы представляли, что нас ждёт, и готовились к этому. И не будь Ильд’Ор уверен в победе, он не стал бы ввязываться в бой. Я привыкла думать только за себя, а эльф нёс ответственность за весь караван. А значит, и за меня с Вилитой…
– Из-за чего вы враждуете? – поинтересовалась я, рассудив, что остроухий по-своему прав, а обижаться на Ооду совсем уж несправедливо.
– Эта земля, к западу от Дорского Ручья, всегда была спорной, – объяснила рыцарша. – Сейчас, по решению наместника Эдана, она принадлежат нам, Вейне. Но соседи, конечно же, несогласны.
– В прошлом году мы отбили её у Дора в очередной раз, – уточнил Ильд’Ор.
– А козопасам снова неймётся, – скривилась Оода. – Только у них кишка тонка нормально воевать. Разоряют деревни и жгут поля, обрекая крестьян на голодную смерть зимой. Видишь в той стороне развалины? Два года назад там стоял большой хутор.
То, что я чуть раньше приняла за столбы, оказалось обгоревшими печными трубами. Единственным напоминанием о бывшем человеческом жилище.
Ильд’Ор окликнул одного из эльфов – я никак не могла запомнить его имя, вроде, Оир’Нод. На его шее красовался рисунок совы, и каждое перо птицы было покрыто сложными узорами.
– Найди Лина, – велел ему Ильд’Ор. – И передай, пусть займёт своё место в дюжине. Мне нужны все. Но если я увижу его поблизости от старика или хоть одна молния полетит в направлении той повозки, до Леса он поедет связанным. Так и скажи.
– Передам, – ответил Оир’Нод. – А кто будет охранять старика, пока мы сражаемся? Ты сам приказывал не спускать с него глаз.
– Я могу остаться, – предложила волшебница Илла.
Её правая рука висела плетью.
– В бою от меня не будет толку, но я пригляжу за ним. Если до лагеря доберётся кто-то из дорцев, я смогу сотворить парочку заклинаний и дам старику и девочкам время уйти. Но это не понадобится, – Илла уверенно помотала головой. – Я уже видела, как сражается дюжина. Сегодня у дорских козопасов будет не лучший день.
– Что скажешь? – Ильд’Ор посмотрел на Ооду Делик.
– Я доверяю Илле как самой себе, – рыцарша улыбнулась волшебнице. – И у тебя всё равно нет других вариантов.
Меня, Вилиту, Иллу и ничего не понимающего старика оставили в повозке в лагере, наказав не высовываться. Признаться, я запаниковала. Никогда не была в настоящем сражении, а плутовские потасовки казались детскими играми по сравнению с тем, что предстояло эльфам. Конечно, иногда то я, то Илла выглядывали наружу. Вейнская волшебница откровенно переживала из-за вынужденного бездействия, а меня тяготила неизвестность.
Я видела, как дорский отряд показался на тракте. Чуть больше тридцати человек, в простых стёганых доспехах, вооружённых короткими топорами и арбалетами. Надо признать, заметив всадников, дорцы не растерялись и быстро выстроились в три ряда, прикрывшись круглыми деревянными щитами.
Я видела, как дюжина выдвинулась им навстречу. Остроухие шли ровным треугольником, постепенно разгоняясь и поднимая в воздух лёгкую пыльную взвесь. Следом за ними мчались три рыцаря с Оодой Делик во главе, и чёрно-синие плащи развевались за их спинами.
– За Вейну! – донеслось до нас.
– За Вейну, – тихо повторила Илла за рыцарями.
Эльфы ехали молча.
Я видела, как в сторону всадников полетели стрелы. Дорские арбалетчики оказались никудышными стрелками, лишь один болт скользнул по доспеху Ооды, не навредив ей, а другие и вовсе не нашли своей цели.
Я видела, как дорцы встретили дюжину стеной щитов, но остроухие играючи проломили строй. Конь Ильд’Ора втоптал в землю одного из пехотинцев, и вслед за ним в образовавшуюся брешь вломились остальные эльфы. Послышались треск, глухие удары и крики. Пыль облаком сгустилась над дорогой, скрывая сражавшихся и превращая их в смазанные силуэты.
Арбалетный болт на излёте прошил тент нашей повозки. Я отпрянула вглубь и сжалась, обхватив руками колени. Рядом дрожала Вилита. Старик невнятно бубнил и нервно подёргивал пальцами. Только Илла выглядела спокойной:
– Это всего лишь мелкая стычка, – подбадривала она нас. – Я помню, как дюжина однажды раскидала с полсотни дорцев! Вот это была заварушка, уж поверьте! Ни в какое сравнение… Погодите-ка!
Илла прислушалась. Бой затих.
Волшебница осторожно выбралась из повозки, стараясь не задеть раненую руку. Я вылезла за ней.
От трёх рядов пехоты ничего не осталось. Пыль улеглась. Эльфы и рыцари ещё кружили по тракту, добивая уцелевших. Пятеро дорцев скучились вокруг человека в мантии, прикрывая его щитами.
– В этот раз с ними маг! – Илла сощурилась против солнца. – Не могу понять, что он колдует? Плохо видно.
Вдруг волшебница всхлипнула и пошатнулась. Я подхватила её, ещё не понимая, что произошло. Илла оказалась неожиданно тяжёлой и всем телом обмякла в моих руках. В её груди по самое оперение торчал арбалетный болт.
– Вилита! – позвала я на помощь.
Подруга выпрыгнула из повозки, и мы вместе уложили Иллу на траву. Вилита приложила пальцы к шее волшебницы.
– Мертва! – потрясённо сказала она и отдёрнула руку.
Илла пошевелилась.
Кожа на её лице расползалась, обнажая плоть. Кости ломались и тут же срастались вновь, меняя волшебницу до неузнаваемости: челюсти вытягивались волчьим оскалом, зубы превращались в клыки. Рёбра с хрустом перестраивались, отрываясь от позвоночника и вылезая из спины острыми гребнями. Илла подняла раненую правую руку, неестественно вывернув локоть, и зарычала. Меня замутило.
– Умертвие! – взвизгнула Вилита.
То, что раньше было Иллой, встало и двинулось на меня, не обращая внимания на засевшую в груди стрелу. Я выхватила кинжал и попыталась атаковать, чувствуя, как подкашиваются ноги. Такого ужаса я не испытывала в самых страшных кошмарах! Чудовище с лёгкостью отмахнулось от моего неуверенного удара, не чувствуя боли, когда кинжал рассёк мёртвую руку почти до кости. Из пореза не вытекло ни капли крови.