Той последней ночью я, как обычно, пришла к маме и забралась к ней под одеяло. Она сильно кашляла, а я не знала, что делать и чем помочь, и меня это злило. Вдруг мама открыла глаза и посмотрела совершенно осмысленно.
– Риона?
Я прижалась к ней так крепко, как могла. Мама судорожно схватила мою руку и зашептала быстро-быстро, боясь не успеть:
– Риона, послушай! Слушай внимательно. – Её прервал кашель. – Это… Это… Очень важно. – Она опять закашлялась.
– Мама!
Она сильнее сжала мою руку и развернула её внутренней стороной запястья вверх.
– Смотри, тут. – Снова кашель. – У него здесь татуировка. Понимаешь? На правой руке… Рисунок. – Мама захрипела.
– У него? У папы? – Я догадалась, что впервые в жизни она говорит об отце.
Мама кивнула, пыталась сказать что-то ещё, но не смогла. Её душил кашель, она прижала обе ладони ко рту, и между пальцами я увидела кровь. Кто-то зашёл в комнату, лекарь или, кажется, Рэмил. Сильные руки подхватили меня и потащили прочь.
– Риона! – Мамин голос был совсем осипшим и тихим. – Татуировка… созвездие…
– Мама! Пусти меня! Мама!
Меня выволокли в коридор, дверь захлопнулась. Я кусалась и визжала, пытаясь вырваться, но Рэмил держал крепко.
– Глупая девчонка! – ругался он. – Не смей больше сюда ходить! Ты ещё нужна мне в гильдии!
Одноглазый втолкнул меня в комнату, доверив старшим девушкам – сёстрам-близняшкам – приглядывать за мной, зарёванной малолеткой. Элана всю ночь просидела рядом, успокаивая словами и чарами.
А на следующее утро мамы уже не было. Её тело отвезли в общую могилу за городскими стенами, у Полынных ворот, как и многих других, умерших той зимой. Сейчас на том месте рос бурьян. Я почти никогда туда не ходила.
В том детстве, которое мне досталось, никогда не расспрашивали о семье и родных. Многие знакомые ребятишки не знали родителей вовсе. Поэтому, когда мама была жива, я и не думала выяснять, кто мой отец и что с ним стало. Воспринимала, как должное, что всегда были только мы с ней, вдвоём. И мама тоже отчего-то не затрагивала эту тему. Но после, оставшись одна, я, конечно же, начала представлять, как за мной обязательно приедет отец – красивый высокий эльф. На его руке нарисованы звёзды, и он непременно знает, где меня найти. Я отправлюсь с ним домой, где бы этот дом ни находился. Но шли годы, полные обучения и изнуряющих тренировок, а никто так и не приезжал. Рэмил натаскивал меня в непростом плутовском ремесле. Я училась драться, прятаться, незаметно подкрадываться, вскрывать сложные замки и срезать кошельки с поясов. И сколько себя помню, всё время искала.
Вот пирс, выходящий в залив длинным деревянным языком. Мне уже девять. Я сижу, болтая ногами, на самом его краю. Причаливает пузатая лодка под вылинявшим прямоугольным парусом, на таких обычно ходят в море рыболовы. На пирс высаживается незнакомый мужчина, эльф – я замечаю острые уши, бросив робкий взгляд вверх. Он одет в расстёгнутую безрукавку, и меня крайне занимают рисунки морских чудищ, покрывающие обе его руки от запястий до плеч. Когда мужчина напрягает мышцы, чтобы вытащить из лодки улов, кажется, что татуировки живые и шевелятся. Созвездия среди них нет.
– Выгружай! Тащи! Сворачивай сети! – командует эльф своим товарищам на судне.
– Лови! – Он неожиданно бросает мне медную монетку.
Она пахнет его руками и почему-то лесом, а не морем. Кажется, я даже не успеваю поблагодарить. Ближе к вечеру местные мальчишки разобьют мне нос и отнимут медяк.
Вот большой рынок в нижнем городе. Через две недели мне исполнится десять. На днях прибыл караван с лесным вином. Я наблюдаю, как остроухий торговец ловко орудует черпаком, разливая брагу из бочки по большим деревянным кружкам. На его правом запястье – чёткий рисунок волчьей лапы. Созвездия нет.
– А ну, брысь отсюда, мелочь! – ругается он, и я убегаю.
Вот спустя полгода, когда залив Лун безумствует под ветрами месяца бурь, я захожу в таверну на границе верхнего и нижнего района. Кого тут только нет! Гномы из гильдии торговцев обсуждают окончание сезона мореходства. Незнакомый мне косоглазый полурослик пытается обдурить в кости трёх простаков, по виду – крестьян. Надо не забыть рассказать о нём Рэмилу, эта таверна – наша территория. Спиной ко мне сидит девушка с заострёнными ушами – но небольшими и короткими. Полуэльфийка, как и я. Что ж… Эльфов не вижу.
Хозяин таверны давно знает меня и угощает тёплой горбушкой хлеба.
– Остроухие давно не приезжали, – говорит он и треплет меня по голове, пока я с аппетитом жую. – Приходи в другой раз.
Вот я брожу по улицам верхнего города, делая вид, что выпрашиваю милостыню. Мне почти одиннадцать, но я худая и невысокая, и выгляжу гораздо младше своего возраста. Навстречу идёт пара эльфов в дорогих одеждах: бархатные туники расшиты золотыми нитями, в волосах у обоих сверкают диадемы с драгоценными камнями. За остроухими следует охрана.
– Господин!.. Госпожа!.. – Я тяну к эльфам грязную ладошку.
– Что тебе, дитя? – доброжелательно интересуется женщина и просит своего спутника: – Подай ей.
Эльф протягивает мне полновесную серебряную монету. Я хватаю его за руку, не обращая внимания на деньги, и задираю бархатный рукав. Звёзды?! Нет, показалось! Всего лишь цветок незабудки на тонком стебле. Остроухий отдёргивает руку и, брезгливо поморщившись, швыряет монету мне под ноги.
– Отстань, попрошайка!
Стражник отвешивает мне подзатыльник. Они уходят, а я размазываю слёзы по лицу.
По вечерам, в гильдии, лёжа на своей койке, я вспоминаю все эти эльфийские знаки, и они оживают перед глазами, сплетаясь в один бесконечный узор. Но созвездия среди них нет.
Глава 6. Гильдия магов
Глава 6. Гильдия магов
Став постарше, уже будучи подростком, я решила действовать иначе. Если мне не удалось найти эльфа, сообразила я, то надо искать татуировку, или хотя бы разобраться, что она может означать. Следовало признать, что остроухие были не такими уж частыми гостями в Эдане, и я не знала о них ровным счётом ничего.
Я справедливо полагала, что единственное место, способное мне помочь, – библиотека в гильдии магов. Волшебники, наравне с местными торговцами, ремесленниками, стражей и даже, как ни странно, плутами, тоже объединялись в гильдии. Такой способ организации городской жизни был удобен наместнику, а участники подобных сообществ имели с этого свои выгоды: например, первенство в получении заказов, беспошлинную торговлю или доступ к особой информации.
Конечно, эданская гильдия магов и в подмётки не годилась заморской Академии в Веланте: так, заштатная школа для всех, мало-мальски владеющих волшебным даром. Но библиотека в ней была, как я слышала, внушительная. Поговаривали, что на книги, хранящиеся там, наложены страшные проклятия. Что у любого, не входящего в гильдию, пропадёт зрение или отсохнет рука, едва он коснётся зачарованных страниц. Думаю, эти слухи распускали сами маги, желая отвадить не в меру любопытных. Меня это не пугало – или я хотела так думать.
Я без труда перемахнула кованый забор и прошла через сад, окружавший здание библиотеки. У высоченных дверей скучал дежурный маг. Не привлекая его внимания, я двинулась дальше в поисках подходящего входа, окна или хотя бы приоткрытой форточки. Пришлось полностью обойти огромное здание, пока, наконец, не обнаружилась заросшая кустарником и чертополохом дверь, небольшая и узкая. С двух сторон её скрывали выступы стены, и я не боялась быть замеченной. Да и судя по зарослям и ржавчине на петлях этим ходом давно никто не пользовался. Убедившись, что дверь закрыта, я поковыряла в замке отмычками, гадая, есть ли внутри засов или, что гораздо хуже, магическая ловушка. Мне повезло, и спустя четверть часа я уже стояла в пыльном коридоре, ведущем вглубь библиотеки. Пробираясь наощупь, я в итоге наткнулась на преграждавшую путь плотную ткань – то ли портьеру, то ли гобелен. По ту сторону кто-то отчаянно рыдал. Я отодвинула полотно и выглянула наружу. Прямо напротив на полу сидела девчонка в мантии волшебницы и самозабвенно плакала, уткнувшись лицом в коленки. Других вариантов у меня не было, и я тихонько выбралась в просторный коридор. Смахнула пыль с плаща и отцепила несколько репейников. Девчонка продолжала реветь, не замечая ничего вокруг. Наверное, стоило просто пройти мимо, и она бы вряд ли обратила на меня внимание, но я не выдержала и окликнула:
– Эй! Ты чего?
Девчонка подняла голову и увидела меня. На вид она была чуть младше – пухлая, курносая, с по-детски большими голубыми глазами. Светлые кудряшки прилипли к раскрасневшемуся мокрому лицу.
– Меня выгоня-ают, – громко всхлипнула она. – А ты кто? Что ты здесь делаешь?
– Я новенькая. Заблудилась, – соврала я, от всей души надеясь, что девчонка ничего не заподозрит. И перевела тему: – Почему тебя выгоняют?
– Провалила экзамен, – она захлюпала носом. – Меня отправят домой, там Вилис засмеёт, а папка-а… живьём съест. Как я им скажу-у?
Она вдруг решительно хлопнула рукой по полу, обращаясь в пространство мимо меня:
– А вот сбегу! Не вернусь домой!
Я попала в абсолютно другой мир: какие-то экзамены, от которых зависело будущее, и семья, к которой не хотелось возвращаться. Но переживать об этом было некогда, я спешила в библиотеку, а девчонка сильно задерживала. У меня возникла идея:
– Давай я тебе помогу отсюда выбраться? – я не сомневалась, что мы обе легко пройдём тем же путём, которым я зашла в здание.
Лицо девчонки удивлённо вытянулось, и, кажется, она начала что-то подозревать:
– Ты?
Я со знанием дела кивнула и добавила:
– Но взамен ты немного поможешь мне.
– И как же? – девчонка хитро прищурилась. – Ты точно не из гильдии.
– Точно не из магов, – призналась я.
Кудряшка вскочила и на кончиках её пальцев заплясали разноцветные искорки. Я на всякий случай отступила и потянулась к ножу – кинжала у меня тогда не было, он появился только спустя пару лет.