Аллис Корник указал на выход из зала, дав понять, что дальнейший разговор не для посторонних ушей. Он был уверен, что сказанное станет известно всему отряду, едва эльфы покинут ратушу. Но его статус требовал хотя бы формального соблюдения приличий – а все официальные разговоры полагалось вести за закрытыми дверями кабинета наместника.
– Хорошее вино нынче везут из лесной столицы, а? – без обиняков начал господин Корник, оставшись наедине с Ильд’Ором.
Он устроился за столом в высоком, походившем на трон, кресле, но эльфу присесть не предложил, несмотря на то, что в кабинете были стулья для посетителей.
– Столько шума из-за одной пропавшей бочки, – господин Корник подвинул бокалы из тонкого зелёного стекла, выравнивая их на подносе вокруг графина.
Искусно сделанный набор преподнесла гильдия мастеров Эдана в качестве подарка на очередную годовщину правления. Слуги ежедневно протирали пыль на столе, и после уборки все предметы оказывались сдвинуты со своих мест, поэтому наместнику приходилось снова и снова наводить порядок. Так, как он считал нужным. Солнечный свет струился из высоких окон, и бокалы отбрасывали на столешницу прозрачные цветные тени.
Предложить эльфу выпить господин Корник счёл ниже своего достоинства.
Ильд’Ор молча сверлил взглядом огромную карту Эдана, занимавшую всю стену позади правителя. Красивое резное панно из дерева, с объёмными домами и башнями. До такой степени подробное, что эльф разглядел каждое здание в порту. Карта полностью охватывала верхний и нижний районы и ближайшие окрестности за городской стеной. А ещё залив Лун с отмеченными морскими путями.
Господин Корник и не ждал ответа на свой вопрос. Он вгляделся в юное лицо эльфийского воина:
– Сколько тебе сезонов? Сто, сто десять? Лет двадцать пять по-нашему. Молодой и глупый. Взялся выполнять волю старейшин и подписал своих ребят на риск, – наместник как бы невзначай коснулся своей брови в том же месте, где у остроухого был свежий шрам. – Ради чего? За золото и артефакты Веланта, которых ты никогда не увидишь? И стоило оно того?
Ильд’Ор дёрнул щекой.
«Тупые вояки! – Мелькнуло в голове господина Корника. – Лезут, куда не следует». Но вслух он произнёс:
– Маги всегда действовали и действуют так, как выгодно им. И если эльфы не хотят стать разменной монетой, вероятно, не следует соглашаться на сомнительные сделки? Не так ли? Особенно в обход торговой гильдии Эдана, которая придерживается закона и гарантирует караванам безопасность. Ваши старейшины должны понимать, что в интересах города, а значит, и в интересах Леса, – сохранить устоявшийся порядок. Иначе говоря, вести торговлю лаоритом проторёнными за четыреста лет путями, а не пытаться проложить новые в ночных тенях. Какие бы условия ни предлагал Велант, Эдан способен дать не меньше. В противном случае, вам предстоит действовать на свой страх. Я, как наместник, не смогу гарантировать защиту от всех, готовых поживиться эльфийским вином в крепких сундуках… гм, бочках, – оговорился господин Корник.
Ильд’Ор прекрасно понимал, что вполне осознанно.
– Торговля тут не при чём. А Эдан не способен дать то, за чем мы приехали, – наконец заговорил он.
– И что же это? – удивлённо поднял бровь наместник.
– Месть, – коротко ответил воин.
Если Аллис Корник и не был готов к такому ответу, то вида он не показал. Взял бокал из минуту назад выстроенного порядка и налил вина. Пригубив, наместник покатал напиток на языке, проглотил, причмокнул и взглянул на Ильд’Ора.
– Вот как. Объясни, – потребовал он.
– Это дело чести, не касающееся никого, кроме эльфийских старейшин и магов из Веланта.
Господин Корник поставил бокал и посмотрел Ильд’Ору в глаза.
– Ты еще очень юн, эльф. Но запомни простую вещь: всё, что имеет отношение к лаориту и Эдану, – это дело наместника и только наместника.
Ильд’Ору очень хотелось ответить, что есть вопросы, в которые людям не стоит совать свой нос, но он промолчал. Мнение Лесного народа – последнее, что беспокоило Аллиса Корника.
– Полагаю, мы поняли друг друга, и больше проблем не возникнет, верно? – наместник утверждал, а не спрашивал.
Эльф опять вперил взгляд в карту за его спиной, уставившись на один конкретный склад в порту, мастерски вырезанный из дерева.
Всю прошлую неделю Ильд’Ор обдумывал произошедшее. Ограбление не было простым налётом городских бандитов, оно выглядело как заранее спланированная операция. Кем? Гильдией торговцев? Плутами Эдана? Воры определённо знали, за чем они шли. И эльф был практически уверен, что истинный заказчик сидит прямо перед ним, независимо от того, чьими руками он действовал. Тем временем господин Корник занялся бумагами на столе, демонстрируя, что беседа окончена. Ильд’Ор повернулся к дверям и, уходя, запнулся от внезапно посетившей его мысли. Словно ему с силой вогнали кинжал между лопаток. Откуда наместник узнал об особенном грузе, который везли эльфы? Кто-то сдал караван. Кто-то… из своих?
Воин расправил напрягшиеся плечи и заставил себя выйти из кабинета, чувствуя такое же бессилие, как ночью на складе, когда его тело отключалось, поддавшись действию сонного зелья. Вот бы вернуться и выбить из этого Корника всё, что тому известно о нападении! Перевернуть поднос с графином, пусть стеклянные бокалы разлетятся тысячей осколков! Но Ильд’Ор никогда бы не позволил себе опуститься до такого. Он побрёл по коридору обратно к приёмному залу, провожаемый подозрительными взглядами охранников у дверей кабинета.
Глава 9. В ратуше
Глава 9. В ратуше
Зайти в ратушу оказалось проще, чем я рассчитывала. Охрана на входе никого не останавливала и ни о чём не расспрашивала. А в приёмной «для простых» суетилась целая толпа просителей, от горожан до селян из ближайших деревень. Все желали аудиенции не иначе, как у наместника, и никто кроме их не устраивал. Люди напирали на секретаря и шумели, но сидевший за письменным столом полурослик в двухцветном дублете с вышитым гербом Эдана что-то равнодушно помечал в толстой книге, не отвлекаясь на крики над головой. Стража лениво поглядывала вокруг. Девушка примерно моего возраста укачивала на руках плачущего младенца. Прилично одетый горожанин отпускал несмешные шутки стоявшей рядом с ним старухе. Та вымученно улыбалась и теребила край грязного передника. Бородатый крестьянин зачем-то притащил с собой большого серого гуся, птица шипела и вырывалась. Мужчина краснел, потел и ругался. Рядом толкались две гномские женщины, разбираясь, кто из них первая в очереди. Дело шло к драке.
Я протискивалась сквозь толпу, на всякий случай придерживая кошель рукой – стащить деньги в такой толчее проще простого! Нужно срочно сообразить, как попасть в закрытые помещения для переговоров, куда отвели эльфов. Простолюдинку не пустят к наместнику без веского повода. Никакого плана у меня не было, и придётся импровизировать на ходу – худшее, что можно придумать. Суета вокруг мешала сосредоточиться. Здоровенный верзила от души наступил мне на ногу. От него разило дешёвым пивом.
– Эй, таверна на соседней улице! – оттолкнула я детину, попутно вытаскивая какой-то свиток у него из-за пояса и пряча добычу под передник.
А нечего так небрежно носить важные документы! Здоровяк невразумительно пробубнил мне вслед, не заметив пропажи.
Приподняв передник, я мельком глянула на свиток. Плотно скрученный лист пергамента был перетянут льняным шнуром с оплывшей сургучной печатью. Рассмотреть изображение на оттиске не представлялось возможным – это мог быть в равной степени и ключ, и дракон, и цветок розы, и что угодно ещё. Прекрасно! Именно то, что мне нужно!
Я подошла к двум охранникам, стоявшим у дверей в крыло наместника, и решительно продемонстрировала украденный свиток, изо всех сил надеясь, что им не придёт в голову проверить его содержание. «Адхан нили» – тихо произнесла я. Городская стража и представители теневого мира зачастую общались на одном языке, а эта фраза, означавшая «Одноглазый говорит», открывала многие двери в Эдане. Я услышала её очень давно от своей матери, но ещё ни разу не использовала и была не уверена, сработает или нет. Вполне вероятно, что меня сразу выпроводят вон из ратуши. Но стражник с пониманием кивнул и приоткрыл дверь. Я прошмыгнула в пустой коридор и дальше, на лестницу, засунув ненужный больше свиток в первую попавшуюся вазу.
Здесь, как и в приёмной, стены были облицованы плитами из серого мрамора с красивыми светлыми прожилками. Его везли с юга, из карьеров гномов, и ценили за особое свойство подавлять магию. Любая иллюзия оказалась бы развеяна, прочитать мысли не удалось, а боевые заклинания попросту бы не сработали. Нынешний наместник, Корник, судя по всему, стремился обезопасить себя всеми возможными способами. Я не обладала даром волшебства, но всё равно это место действовало на меня угнетающе.
Довольно легко для человека, оказавшегося тут впервые, я сориентировалась в коридорах второго этажа и вышла к приёмному залу. Ратушу нельзя было назвать лабиринтом из лестниц и комнат, в отличие от некоторых особняков, в которые мне случалось забираться. Чувствовалось, что её строили с удобством для чиновников и наместников. Хотя и здесь хватало пустых холлов и неприметных тупичков, определённо скрывавших потайные ходы. Опустив глаза как заправская служанка, я семенила вдоль стен, и ни один встреченный сановник даже не посмотрел в мою сторону. Тем лучше.
Над высокими двойными дверями зала приёмов висел огромный портрет наместника. Художник намеренно изобразил его сидящим за столом, так, чтобы скрыть толстое пузо и представить правителя в выгодном свете. Нарисованный Корник держал пышное белое перо и якобы подписывал лежащие перед ним бумаги, стол был завален указами с городской печатью и документами с гербом Веланта. Спокойное лицо и монументальная поза выражали всю значимость и ответственность должности наместника. Светлые глаза под кустистыми бровями смотрели серьёзно и чуть устало – взгляд, положенный правителю. А уж лысина сияла и вовсе нимбом святого. Я презрительно фыркнула, не сдержавшись.