— Кто ты? — он не говорит, скорее, выдыхает.
[1] Бог Перун — один из самых известных славянских Богов, его почитают, как покровителя воинов, защитника Мира Яви. Передают рассказы о разных деяниях Бога Перуна, одно из самых важных — бой с порождением Хаоса, Скипер Змеем. Явление Перуна мы видим во время грозы — сверкающие молнии и небесный гром.
[2] Мовница — баня.
[3] Листопад — октябрь.
Глава 16 Родной отец, мой
Начало осени, город кривичей Плесков.
— Кто ты? — он не говорит, скорее, выдыхает.
В темноте, когда горят только факелы, мне плохо виден весь облик мужчины, но то что он очень крупный я вижу.
— Ты словенка, или из западных? — он делает шаг ближе ко мне.
Ничего не понимая, я просто смотрю на него. Про словен я слышала, а кто такие западные и не знаю. Молчание затягивается, и потому я выдавливаю из себя.
— Из кривичей я.
— С запада? — он не сводит с меня глаз.
Чуть пытаюсь отстраниться, делаю шаг назад и наталкиваюсь на стражника, что стоит за моей спиной.
— С вами я потом потолкую, — грозно говорит мужчина, что спустился с коня, переводит взгляд на стражника.
— Имя своё скажи и откуда ты? — его рука, опускается мне на плечо.
— Князь, она… — стражник пытается, что-то сказать про меня.
У меня глаза лезут на лоб от удивления, я ничего больше не слышу, из того что говорит страж.
Князь!? Как князь? Он же в отъезде…
Разворачиваюсь и смотрю на мужчину, крупный он. Он отрывает взгляд от стражника и вновь смотрит на меня, я замираю, потому, что узнаю в нём мужчину из сна. Он держал меня на руках, маленькую, темноволосый и кареглазый, я помню его взгляд, как он смотрел на меня.
— Ясина, — срывается с моих губ.
Мужчина вздрагивает, открывает рот и хочет, что-то сказать, но не может и как рыба, хватает ртом воздух.
А потом он обхватывает меня двумя руками и обнимает.
Я замираю, боюсь даже сдвинуться иль вздохнуть.
— Дочччааа….
Я слышу, но не могу поверить, он меня дочей назвал, как это может быть?
— Эээ, отпустите меня, чего это вы удумали? — чуть шевелю губами.
Он отрывается от меня, вновь смотрит, глаза блестят.
Он что плачет? Или это отблески огней?
Дышать становится тяжело, к горлу подступает ком, пытаюсь его проглотить. Чувствую, как становится жарко и на глаза наплывает темнота.
В глазах меркнет свет, и гулко бьется сердце, и я погружаюсь в тишину…
Глаза открываю, темно вокруг. Где я? Оглядываю силуэты в темноте.
Я лежу явно в избе, ощупываю на чём лежу, мягкое что-то под рукой. Странные ощущения сдавливают грудь, вспоминаю, обнимающего меня князя.
Не уверенна, что это был князь. Да и странно, что назвал меня — "дочей". Или мне уж тогда стало плохо, верно послышалось мне.
Поднимаю голову, смотрю и точно лежу я на широкой лежанке, мехами застелена, от того и мягкая. Пытаюсь привстать и вижу как в этот момент, рядом кто-то вскакивает и устремляется ко мне.
— Пришла в себя, княжна! — орет женский голос так, что я чуть не подпрыгиваю, хватаюсь за край, боюсь с лежанки, как бы не свалится.
Надо мной склоняются, и я вижу лицо девушки, примерно моей ровесницы.
За дверями, где-то в коридорах. послышался шум, грохот, похоже, что-то упало. У меня округляются глаза, и у девушки, что смотрит на меня, уж точно округлились. Мы обе шумно выдыхаем.
Именно в этот момент, распахивается входная дверь и на пороге появляется князь, хотя я не уверенна, что это князь.
— Зажги огонь, — произносит, и девушку, точно ветром сдувает.
Он мечется из угла в угол, поджигает два маленьких факела и две лучины у стен. Комната наполняется светом, и я перевожу взгляд с девушки на мужчину, который приближается ко мне.
— Ты лежи-лежи Ясина. Пить или кушать может хочешь? — произносит с беспокойством в голосе.
Я смотрю на него, но молчу, будто онемела.
Он тянет руку к моему плечу, прикасается одними пальцами., а я вздрагиваю и смотрю на его руку.
— Боги вернули мне тебя, Ясина.
— Ты князь? — задаю вопрос, чтобы хоть что-то понять.
— Князь, доча. А ты княжна.
Он говорит спокойно, а меня от этих слов, будто ледяной водой обдает. Бросает сначало в холод, а затем жаром, как во время болезни.
— Но ведь…Почему так решил?
— Ты сильно на свою покойную мать похожа, и имя твоё…
— Нет, думаю ты ошибаешься… Мало ли кто на кого похож.
Он качает головой, а потом произносит:
— Нет, я не ошибаюсь. Ты отдохни немного Ясина, мы поговорим об этом позже. И не бойся, тебя больше никто не обидит.
Он выходит, а я провожаю его взглядом и прикрываю на миг глаза, с шумом выдыхаю и устремляю взгляд на рубленный потолок.
Мне вдруг нестерпимо хочется уснуть, и оказаться возле дома конунга в поселении гётов, пусть уж весь этот ужас закончится и я вернусь, как раз к возвращению Сверра из похода.
Заставляю себя подняться, хоть и чувствую слабость в ногах. Медленно иду к двери, открываю и выглядываю в щелку, никого. Мысли сбежать, меня ещё не покинули и потому тихо, но быстро прошмыгнув, оказываюсь в больших сенях, и приблизившись к крыльцу, вижу в щели яркий солнечный свет. На дворе утро, светло, но я всё же решаюсь попробовать бежать.
Распахиваю дверь, и сделав шаг налетаю на мужчину. От неожиданности начинаю падать, но меня хватают за руки и удерживают.
Почему же я такая несчастливая? Надо же было не раньше выйти и не позже, натыкаюсь я на князя. Он смотрит на меня напряжённым взглядом, и я вижу, как его взгляд теплеет, становится мягче.
— Доченька, что ты встала, отдыхала бы, — берёт меня за руку и тянет внутрь избы.
— Всё, я сказал своё слово. Хор, разберись и не тяните, — это князь повернувшись, кому-то.
— Князь, прости, помилуй… У меня пять ртов останутся…
Это не громкий мужской голос, но от этих слов у меня дрожь.
Вцепляюсь в руку князя, и шепчу:
— Прошу, отпусти его, не губи… Ради меня, если дорога…
Князь замирает, брови хмурятся, но не надолго. Он смотрит на меня изучая, пытаясь, что-то про меня понять. Потом громко говорит, так что все вокруг слышат.
— Хор, отпусти Гдана. Пусть все знают, его помиловала моя дочь княжна Ясина.
Я от этих слов, он уверенности в его голосе, у меня вновь начинает всё кружиться перед глазами.
— Идём в избу, тебе лежать надо, — говорит, а сам, меня на руки поднимает.
— Совсем пушинка, как в детстве, когда маленькой была.
Он говорит, а я начинаю плакать, утыкаюсь ему в рубаху на груди. Начинаю выть, накопилось во мне, хочется выплакаться, хочется чтобы пожалели.
— Тише, тише. Всё Ясинка моя, ты дома, дома. Намучилась, намаялась моя маленькая.
Успокаивает, гладит по голове, по плечам. Прижимает к себе и тихонько баюкает.
— Ясина, доча…
Всхлипываю, и прижимаюсь к отцу, но намучившись, уже никому не верю.
— Почему? Почему ты раньше не нашёл меня, почему бросил? — сомневаюсь, боюсь поверить.
Меня посадили вновь на лежанку, князь сел рядом и обнял меня, прижал мою голову к своей груди.
— Я не бросал, похоронил тебя десять лет как.
— Как это? — мне было не понятно.
— Это долгая история Ясина, я расскажу, тебе легче станет и расскажу.
— Сейчас скажи, а то может путаница это, — я произнесла твердо, потому. как уверена, что нужно разобраться.
Князь посмотрел на меня внимательно, и заговорил.
— Твоя мама, Зоряна, из западных кривичей, там есть несколько родов со светлыми, как у тебя волосами. Говорят они со словенами смешались, они многие со светлыми волосами. Я когда увидел тебя у ворот, подумал, она мне виденьем пришла. Я встретил Зоряну, когда она была не намного старше тебя. Ты очень на нее похожа. Мама твоя…
— Всё как я и говорила, ошибся ты князь. Мамку я помню, она вот твоего возраста была, когда мне пять лет было и не светловолосая она была, а такая же как ты, темноволосая.
Я попыталась привстать с лежанке, но князь взял меня за руку.
— Как её имя? — в его глазах, было смятение.
— Не знала, или в памяти не сохранилось, я в пять лет потерялась, — мне стало жаль, этого большого мужчину.
Я вздохнула, жаль, что он не мой отец.
— Тогда и какие волосы у неё ты тоже могла запамятовать, — он вновь взбодрился.
Ну, может и так, я уж сама засомневалась.
— Вот ты князь, говоришь, я на мамку похожа, так пусть она придет, посмотрим и сравним. Да и сам говоришь, среди западных много со светлыми волосами.
Князь молчал, смотрю глаза даже закрыл. Потом открыл и посмотрел на меня, с печалью.
— Мама твоя, уж десять лет не со мной. Десять лет назад, Зоряна с тобой возвращалась с запада от родичей своих. На середине пути, там где поблизости стоят поселения варягов, на вас напали. Полегли мои верные люди, мама твоя…
Он запнулся, было видно, ему тяжело.
— Она погибла? — мой голос сорвался.
Князь махнул согласно головой.
— С тобой что, не знал. Думал варяги за тебя выкуп запросят, но они молчали. Затем, сам бросился искать, всю округу перерыл, к варягам посланцев отправлял, несколько лет искал, почти сдался. А ты где всё это время была?
— Сначала с мамкой, в поселении малом, за лесом — я запнулась.
— Она мне вот оберёг дала, — я достала из-за пазухи шнурок с обережнным диском.
— Этот оберег когда-то я надел на твою шею, ты моя доча…
Он закрыл глаза, и прикрыл рот рукой, было видно, что ему тяжело. И я прижалась к нему, обняла. Мы долго сидели в тишине, мне никак не удавалось осознать, что теперь у меня есть родной человек.
Дочь князя кривичей.
Остаток дня мы почти не расставались, нам было страшно потерять вновь друг друга. День прошёл спокойно, в нахлынувших ощущениях, я совсем забыла о том, что хотела бежать. Как глупый щенок держится возле ног матери собаки, так и я старалась держаться возле отца.
Спала я очень беспокойно, просыпалась и долго не могла уснуть, меня не оставляли мысли, что возможно