— Понимаю…
Весь остаток утра, варяги снуют по двору, где встали на стоянку кривичи. Я уже поняла, что на меня в мужской одежде и с коротким волосами не обращают внимания. Мне было не жаль волос, за миг рядом со Сверром я бы и не только это отдала.
Я сидела в углу двора, рядом с Хватом, он чистил ножны меча и точил нож. Опустив голову, я размышляла над тем, что буду делать дальше. И тут вдруг мне послышался, иль мне это только показалось, голос конунга гётов, где-то поблизости.
Я подняла глаза и увидела его…
Не моргая я смотрела, как он спускался по ступенькам невысокого крыльца, и рядом с ним шёл Деян. Я привстала наблюдая за ним, и взгляд отвести не получалось.
Вот он уж совсем близко, если крикнуть, он услышит.
Только крикнуть я не могу, не могу, не могу.
Только шепот слетает с губ:
— Сверр… Сверр…
Конунг не видел меня, он шёл прямо. И вот я уже смотрела ему в спину, а он удалялся от меня всё дальше и дальше.
Мне не выносимо горько, от того что он уже не свободен, и я не свободна в своем выборе, на мне тяжёлая ноша ответственности. Я не могу предать отца, и людей жизнь которых, зависит от моего решения.
Как сказал мне отец:
— Главное в жизни, что останется после нас…
[1] Кадка — ёмкость цилиндрической формы, сделанная из деревянных клёпок (дощечек) и обтянутая металлическими или деревянными обручами. Основное отличие кадки от бочки — кадка может находиться только в стоячем положении, а бочки, закрыв крышками и затычками, можно положить и перемещать в лежачем положении. Это отмечал ещё Владимир Иванович Даль и назвал кадку «стойковой посудиной».
Глава 30 Ты уже не моя
Весна, Ладога.
СВЕРР
Утром следующего дня, я с Кнутом и Хальсом, направился к стоянке кривичей. Приближаясь, мне не терпелось и хотелось быстрее найти любимую, сил ждать, уж не было, а потому спешил.
Рёрик отправил со мной своих людей, я не отказался, так мы быстрее найдём Ясю, и не сомневался в этом. А ещё его люди должны были сообщить посланнику, что он берёт в жены княжну кривичей.
Приблизившись к дому кривичей, отправил людей искать Ясю, а сам стал ждать, когда от Деяна выйдут люди конунга Рёрика и тоже поговорить и расспросить о Ясине.
Я вошел в дом, Деян сидел за столом. Услышав шум, он повернул голову в мою сторону, и произнёс:
— А конунг… Ну, проходи.
— Добра, Деян.
Я заметил, у него был хмельной взгляд. Мне было непонятно, как он уж с утра, успел захмелеть.
— Садись конунг, будешь? — он показал мне на чарку.
— Нет, поговорить хочу, — какое мне дело, до того отчего он напивается.
— Говори, что хочешь? — он опустил голову, и вновь опустошил чарку.
— Я ищу девушку из ваших, Ясиной зовут. Помоги найти, отблагодарю щедро.
Только проговорил, Деян тут же опустил чарку и посмотрел на меня. Долго смотрел, потом вновь опустил голову, я уж думал, он от хмеля не соображает совсем.
— Ясина…. Ясина…
— Да, верно. Пятнадцать лет, светловолосая, голубоглазая и худенькая, должна с тобой в Альдейгьюборге быть.
— В Альдейгьюборге? — повторил кривич.
— В Ладоге по вашему, — добавил я.
— Нет её здесь, в Плескове она, — он вновь выпил из чарки.
— Я был там, нет её. Если не можешь дать мне с ней встретиться, покажи издалека и скажи ей, что я её ищу, — мне пришлось сжать зубы, от боли в груди.
— Со мной её нет, но ты не ищи её более, она засватана. Кто бы тебе в Плескове дал встретиться с засватанной девкой, а?
Его слова стали для меня ударом боевого топора в грудь, дыхание сбилось и на глаза опустилась пелена. Я почти не видел ничего и не слышал.
Открыл глаза и повернул голову к кривичу:
— Ты уверен? — ели выдавил из себя.
Кривич закрыл лицо рукой и потер глаза.
— Я бы хотел ошибиться, очень хотел…
Кривич застонал.
— Ты конунг откуда её знаешь? Ааа?
— Она жила в моем поселении…
Я не успел договорить, кривич встал и с ненавистью в глазах, громко заговорил
— И ты пришёл… Уходи… Не смей ей на глаза показаться, мало тебе её слёз — он кричал.
Мне было уже всё равно, что он говорит, оправдываться уже не было смысла. Было понятно Яся выбрала жизнь в своем племени, её будущее с человеком из кривичей. Влезть в это и разрушить её мечты и надежды, я не мог. Она мне очень нужна, но её счастье и улыбка главнее.
Почти ничего не видя, я пошел на выход, как спускался по ступенькам крыльца, не помню. Как отдал приказ своим людям уходить, и как шел к дому, где встали мои люди, тоже не помню.
Несколько дней, провел в хмельном угаре, на Хальса свалит все заботы и хлопоты о приготовлении к плаванью. Мне совсем не хотелось идти в поход, к чему-то стремиться и чего-то добиваться.
Ничего не хотелось…
Я пришел в себя в каком-то сарае, от того, что Хальс облил меня из ведра ледяной весенней водой.
— Сверр, твой сын прибыл в Альдейгьюборг.
— Эльрик.?
— У тебя один сын. Давай вставай уже, он ищет тебя.
Немного погодя, когда я наконец смог прийти в себя, я встретился с сыном.
— Сын, — я потянулся его обнять.
— Отец, — Эльрик обхватил меня.
— Эльрик, как ты тут оказался? — мы сели за стол рядом.
— Это мой драккар и я решил пойти в поход с тобой и Рёриком.
— А твой отец? Он что отпустил тебя? — я удивленно поднял брови.
— Он выделил мне земли и дал самостоятельность, ты не забыл мне скоро девятнадцать?
— Нет не забыл, хорошо значит идём в поход.
— Отец, как Ясина? Она здорова? — он смотрел на меня, и ждал ответа.
— Ясина в своём племени, собирается замуж, за кого-то из своих
— Что? Ты отпустил? Почему? — сын засыпал меня вопросами.
— Из похода вернулся и узнал её кривичи захватили. Вернуться она не захотела, хотя приходила к поселению, наши видели. А недавно узнал, засватали её.
— Но ведь ты…
Не дал договорить сыну, встал и отошел, наклонив голову упер её в деревянную стену. Мне было понятно, сын догадывался о моём чувстве.
— Для меня главное она, что бы она была счастлива. Её будущее со своим племенем, там её жизнь. А что бы её ждало со мной? Это неизвестность и оторванность, кем бы были наши дети? И не гёты, и не кривичи.
— Ты уверен? Она так сказала? — Эльрик не мог поверить.
— Я не хочу её мучить, её боли не хочу.
Мы замолчали, тишина разрывала меня изнутри.
Через пару дней Рёрик устроил в городе состязания по отбору в свою дружину, это были парные поединки воинов, состязание лучников. Я не участвовал во всём этом, но знаю, что сын выставил на поединок одного из своих воинов.
Выбрали нескольких из местных кривичей и одного словена. Словена определили на один из драккаров Рёрика, по одному из кривичей взяли на драккары я и сын.
В последние дни цветеня, ранним утром, корабли отошли от причалов города, я повернув голову смотрел на всходившее солнце, на голубом небосводе. Мне на миг показалась, что где-то там за лесом, голубоглазая девочка проснувшись, открыла глаза и улыбнулась солнцу.
Будь счастлива, любимая…
Прощай, моя Яся…
Глава 31 Поход на Корсунь
Весна, цветень, Ладога и река Волхов.
ЯСИНА
Несколько дней я мучилась, сколько б я не ходила по городу, но мне так и не удавалось увидеть Сверра. А ходила я уж без опаски, на паренька молодого и щуплого никто не обращал внимания.
Хват обычно ходил со мной, но в этот раз не смог, Деян отослал его на заготовку дичи, кривичи собирались в обратную дорогу. А я в этот день пошла в сторону пристани, встала недалеко, за одной из изб, выглядывала из-за угла, и наблюдала, как к берегу причаливал драккар. На нём был стяг гётов, но люди спускающиеся на деревянные мостки были мне незнакомы.
Уж собралась уходить, развернулась и тут услышала знакомый голос. Резко развернувшись, застыла с улыбкой на губах. По мосткам шагал Эльрик, такой возмужавший и как всегда улыбающийся.
— Эльрик! Друг, рад тебя видеть, — это Кнут, бежавший навстречу.
— Кнут! Хейль о сэль! Добро пожаловать! — Эльрик обнимал друга.
Тихо стою и смотрю, слёз уже нет, выплакала. Мне так хочется подойти и заговорить, но я своим видом только опозорюсь и друзей подведу. Не один варяг не поймет такой вид женщины.
А потому всё что могу, это проводить их взглядом и убедиться, что всё хорошо у моих друзей, они здоровы.
Через день, уже вдвоём с Хватом мы пошли на большую площадь города, что была поблизости от дома конунга Ладоги. Там вновь собралось много народа, я удивлённо на это смотрела.
— Что-то затеяли варяги, — проговорил друг-словен.
— Да, только не пойму, что. Воины все с оружием, вот словени, а там несколько кривичей, — вторила я ему, и крутила головой, осматриваясь.
Мы стояли чуть в стороне, стараясь не привлекать внимания.
В круг выступил один из варягов местных, я не знала его.
— Эй, слушайте меня! — прокричал он, призывая к тишине, потом продолжил.
— Конунги Рёрик Ютландский и Сверр Свирепый объявляют набор в свои дружины, сразитесь с нашими воинами и пойдёте с нами в поход. Добыча будет поделена по справедливости и каждый получит свою долю, — варяг выкрикивал на языке норвегов, но я всё поняла.
После него заговорил громко один из местных словен, толкуя для местных.
— Поединки будут, — проговорила я быстро для Хвата.
— Жаль, что я не умею…
Я сожалела, что в своё время ни Эльрик, ни конунг не научили меня сражаться, тогда б у меня был шанс попасть в поход.
Посмотрев на свои руки и потом на руки Хвата, что были в два раза больше моих, глубоко вздохнув, решила, что мне точно не по плечу, поднять тяжёлый боевой меч.
Мой тяжёлый вздох услышал Хват, и немного отодвинул меня за себя. Сам он занял удобное положение и стал наблюдать за первым поединком.
А поединок выиграл варяг, довольно крепкий и высокий воин, с хорошим ударов с обеих рук. Но и у него были недостатки, он был тяжёл на ноги. Понимать поединки я научилась в поселении гётов, там я наблюдала их не мало. Сражался Сверр и я любовалась за его движениями, набивали с детства руку Эльрик и Кнут, опыт в определении соперника у меня был.