[9] Так в районе Гнёздово, в 14 км к западу от Смоленска между Днепром и Касплей имелся «Касплянский волок».
Глава 34 Волоки и нападения
Цветень, дельта Въсвяча, пороги и волок.
ЯСИНА
Когда корабли один за другим стали входили в эту дельту. Из разговоров ранее я слышала, что это вход в реку Ловать, по которой мы идем дальше. Но то что случилось потом было для меня страшным испытанием, меня так укачало, от этого то ли плаванья, то ли трясучки.
Есть я не могла, спать не могла, почти ничего из этих дней не помню. Как Хват таскался со мной все эти дни, не могу даже вспомнить.
Прийти в себя мне удалось только в каком-то городке на берегу реки, мы остановились здесь на ночлег. Мне было настолько плохо, что я совсем забыла где я, и что нужно быть осторожней. Как на кнорре не замечали, что я женщина не знаю.
Как-то один из гребцов, проходя мимо меня, свесившейся через борт, меня выворачивало, даже если я просто пила воду, так вот он ко мне обратился:
— Держись парень, скоро пройдет, я в первое своё плаванье, тоже все борта обтер.
Он похлопал меня по мягкому месту, что ниже спины, и заржал.
А ещё через миг я услышала звуки ударов. Оторвавшись от борта, увидела, что Хват наносит ему удары, варяг отлетает к борту, но тут же вскакивает. Вновь наклоняюсь и свешиваюсь через борт, и уже не вижу, как двух дерущихся разнимают.
В городке Въсвяче мне удалось прийти в себя, и как только я смогла немного понять, что вокруг меня, Хват сев рядом заговорил:
— Княжна, тебе не перенести этого похода, давай домой вернемся.
Я молчала, смотрела на корабль под стягом гётов, белый стяг развивался над кораблем.
— Завтра же договорюсь, с кем-нибудь из наших, и вернёмся.
— Нет, — произношу тихо, но твёрдо.
— Яссяя, — тянет он, и машет осуждающе головой.
Мне сейчас абсолютно все равно, даже если я сдохну где-то на одной из рек, которых будет похоже очень много, главное, что он рядом.
Поднимаюсь на ноги, хотя от слабости меня машет из стороны в сторону. Направляюсь к его драккару, хочу хотя бы посмотреть на него, пусть издали, пусть недолго.
Прохожу мимо костра, пытаюсь отвернуться, чтобы не узнали, потому что у берега драккар с драконом. Голоса Эльрика и Кнута, моих друзей.
У драккара Рёрика меня окрикивают:
— Эй парень, как тебя там? Иди сюда.
Подхожу, голову наклоняю и глаза в пол.
— Есть будешь? — это сам Рёрик.
От запаха еды у меня снова подкатывает приступ тошноты.
Хватаюсь рукой за рот, и пытаюсь сказать:
— Благодарю, — срываюсь с места и несусь в ближайшие кусты.
— Лягушонок, домой возвращайся, — летит мне в спину его смех.
Вскоре Хват находит меня в кустах, и почти на руках уносит, к нашему кнорру, укладывает на шкуру спать.
После ночёвки, мы продолжили по утру путь, а он лежал по Въсвячу извилистой и небольшой речке, до Западной Двины, из Двины проплыв полдня мы направимся в реку Каспля, именно с этой реки через большой, сухой волок мы уйдём в Днепр. Пока плыли по Двине, а она широкая и спокойная, мне полегчала, я уж обрадовалась.
Намыла деревянный пол в кнорре, выскоблила все лавки гребцов. Заметив, что мне лучше варяги, подбадривали меня, шутили и конечно совали мне выпить горячего пива, которое они грогом называли.
Я стойко отказывалась, только поела немного, Двина сменилась речкой Касплей. Она была спокойной, но очень извилистой, от бесконечных поворотов, мне вновь пришлось, перевалиться через борт.
Перед Касплянским волоком[1], мы встаем на привал, моё нутро вновь не принимает не воду не пищу, умучившись, я отключаюсь на шкуре, что постелил Хват. Забываюсь сном беспокойным, мне снятся сражения, удары мечей о щиты, свист от пролетающих стрел. Открываю глаза, в небольшом шалаше, что поставил Хват, для меня.
Просыпаюсь в беспокойстве, вдруг с Сверром случится что в этом походе, смотрю на стоящие у берега корабли, горят несколько костров, с трудом, взглядом, нахожу драккар Сверра. Поднимаюсь на ноги, перебираюсь через Хвата, что спит у входа. Хочу подойти к кораблю, конунга, вблизи замечаю, что драккар Эльрика стоит рядом.
Драккар сына и отца рядом, оба под белым стягом гётов.
Варяги спят, только где-то вдалеке, знаю, караульные стоят. Сверр в этом всегда непреклонен, и никогда без охраны не уйдет на отдых. Осматриваюсь, драккары далеко от берега, стоят на якорях, до них мне только на лодке или вплавь, можно добраться.
Лодки поблизости я не вижу, а потому только плыть. Недалеко, вполне доплыву, по веревке думаю тоже доберусь. Мысли сейчас у меня только об одном, хочу увидеть Сверра, тихонько посижу рядом, а потом вернусь. Столько дней мы должны быть рядом, но я даже и не видела конунга.
Вытираю слезы, смотрю на корабль, страшно мне, но всё же решаюсь.
Стаскиваю с себя штаны, рубаху оставляю.
Вхожу в воду, и направляюсь к драккару.
Плыть стараюсь тихо, главное, чтобы никто не заметил.
Добираюсь до драккара, долго не могу по верёвке забраться. С трудом, но мне удается, не сразу переваливаюсь через борт, пытаюсь отдышаться. Когда справляюсь с дыханием, тихо на цыпочках, шагаю в тень.
Первое, что делаю, стаскиваю рубаху и отжимаю. Под ногами образуется лужа, не замечая её, я крадусь, рассматривая спящих на корабле.
Знакомые лица, вот муж Улфы, а это Хальс. Иду медленно, вглядываясь в лица, совсем не замечаю, что с меня капает, вот кто-то завернутый в шкуру. Наклоняюсь, чтобы рассмотреть, в этот момент спящий поворачивается лицом ко мне, и я огорченно отшатываюсь. И не вижу, как несколько капель воды, попадает на спящего.
До Сверра я не успеваю добраться, потому, как этот последний, вдруг поднимается.
— Никса[2]…- произносит он тихо.
А я настолько растерялась, что просто смотрю на него и не шевелюсь.
— Никса! — выкрикивает он в полный голос, от чего я срываюсь с места и прыгаю за борт.
Глубоко нырнув, стараюсь бесшумно отплыть от корабля, на котором в это время поднимается целая буря. Варяги, как полоумные бегают по кораблю, и кричат:
— Никса!
— Он видел никсу!
Они создают такой шум, что на кораблях вокруг, тоже все вскакивают, не понимая, что происходит. Во всей этой кутерьме, мне удается отплыть достаточно далеко.
На драккаре Сверра в это время зажигают факелы, и я издали слышу, грозный окрик конунга гётов.
— Заткнитесь все, пока я не выбросил вас за борт!
В наступившей резко тишине, слышны только крики на дальних кораблях.
Коря себя за глупость, я отплываю всё дальше, обернувшись вижу, как с драккара конунга, варяги наклонившись освещают воду вокруг корабля.
Я подплываю к месту, где оставила одежду, но замечаю, что там стоит Хват. Замерзаю так, что зуб на зуб не попадает, а потому как только ноги касаются дна, тихо его зову:
— Хват…
Он оборачивается и смотрит на меня. потом резко разворачивается, и идет в сторону варягов. Только тут я замечаю. что в нашу сторону идет человек пять с факелами. Вот к ним и подходит Хват, он разговаривает с ними.
В этот момент я тихо, почти беззвучно выбираюсь на берег. Ползком, взяв штаны, добираюсь до кустов. Там натягиваю штаны, заворачиваюсь в шкуру и вползаю в шалаш. Тут же накрываюсь шкурой с головой.
Притаившись слышу, разговоры варягов.
— Он говорит Никсу видел… — первый голос.
— Привиделось ему, — другой.
— Ага, привиделось, вся команда видела лужу на палубе.
— Ну и какая она? Что Асмар говорит?
— Вся в белом, даже волосы белые.
— А хвост был? — интересуется тот, что сомневается.
В этот момент, они подходят ближе к шалашу, и свет от факелов попадает на меня. Затем по шелесту, я понимаю они заглядывают внутрь.
— Спит, малой — это голос Хвата.
Я выглядываю из-под шкуры, тру глаза, изображая, что сплю.
— Спи парень, — варяг отходит от шалаша.
Они уходят, и я слышу строгий голос друга:
— Стаскивай рубаху, наденешь сухую.
Я так и делаю, затем, вылезаю из шалаша, чтобы поговорить, объяснить, что случилось.
— Хват…, - начинаю.
— Даже слушать не буду. Ложись спать, завтра тяжелый день. И следующий раз, меня хоть спроси, на каком он корабле.
Я замолкаю, только стою открыв рот. Хват думает, что я перепутала корабль…
Утро и вправду выдалось тяжёлым, пошёл дождь, пусть и весенний, но всё же очень холодный. Волок этот длинный был посуху, с кораблей всё перегрузили, на телеги, что дали нам местные. Сами варяги несли поклажи, на себе.
Я ночью накупавшись в холодной воде, шла и шмыгала носом. Всё, о чём я сейчас думала, лишь бы не свалиться с жаром, в болезни.
Во время привала, пытаюсь найти траву, чтобы приготовить отвар лечебный, по наставлениям бабушки Дорте. Потом присаживаюсь у костра, дожидаюсь когда нагреется вода в малом котелке.
Мимо проходят варяги с драккара Сверра, узнаю голос Хальса. Втянув голову в плечи, наклоняюсь, лишь бы не признали.
Нет, ушли. Немного подкашливая, пью отвар, потом накрывшись шкурой засыпаю.
Просыпаюсь от того, что Хват меня будит. Пора дальше идти, волок продолжается.
— Варяг принес натирку от простуды, — он мне сует маленький глиняный горшочек.
Я узнаю в нем горшочек, в котором Дорте готовила травяные натирки от простуды. Я его помню, в нем когда-то уже я, заготавливала её для Сверра и Эльрика. Как же давно это было.
— А кто принёс? — спрашиваю Хвата.
— Да не твой, — отвечает.
— Светлый, высокий? — мне не верится, что Сверр был рядом.
— Нет, рыжий с корабля со змеем, — смотрит на меня вопросительно.
Значит Эльрик, задумавшись говорю себе.
А про кого Хват думает, что он мой?
Теперь уж я смотрю на друга, но разгадать не получается.
— Чего сидишь, мажься давай, а потом спину давай я натру.
Я старательно мажу грудь, плечи и шею, потом поворачиваюсь спиной к Хвату. Он втирает с силой натирку, так что у меня начинает гореть спина.