— Оля, что случилось?
Артем обнял девушку. Ее трясло, она не могла выговорить ни единого слова, лишь широко раскрытые застывшие глаза смотрели куда-то в сторону Исаакия.
Морис отер рукавом мокрое лицо. Черные кудри облепили лоб мокрыми полукольцами, лицо было непривычно хмурым, даже жестким.
— Кто-то толкнул меня в спину… — фраза по-английски далась ему далеко не с первого раза. Голос дрожал.
— Заткнись, я не с тобой говорю! — рявкнул Артём и, повернувшись в Ольге, схватил ее за руки.
— Оля, кто тебя толкнул?
— Н-не знаю, — испуганно прошептала девушка, приходя в себя. Ее блуждающий взгляд остановился на Дальбане. — Наверное, он… Кроме него рядом со мной никого не было. Я смотрела в другую сторону, на фотографа, а потом вдруг оказалась на скользкой кровле. Но зачем ему меня толкать? Он же меня совсем не знает!
— Тот, на перроне, тебя тоже не знал!
Артём выругался сквозь зубы. В голове пронесся целый ураган мыслей. Марина вчера предупреждала насчет Дальбана, что тот опасен. Надо было сразу отменить экскурсию, как только француз появился. Только что сейчас думать об этом, фарш невозможно провернуть назад… Но при чем тут Ольга? И как он мог узнать ее в наряде провинциальной пэтэушницы? Хотя тут как раз есть объяснение — не вовремя появившаяся старая знакомая. Но откуда он вообще мог знать Ольгу? И что настолько страшное может связывать Марину, Дальбана и Ольгу, что ради этого можно убить?
— Кто-нибудь видел, что произошло? — громко спросил Артём.
— По-моему она сама поскользнулась и схватилась за того человека, пытаясь удержаться, — прозвучало рядом по-английски.
— А по-моему все было наоборот. Он ее толкнул, а она уже схватилась за него, — возразили с другой стороны, — возразил другой голос.
— А я вообще ничего не видел, я на девушек смотрел.
— Да мы все на них смотрели!
— Там был еще кто-то, — немного смущаясь, на плохом английском произнес совсем молодой парнишка. — Заметил краем глаза. Этот человек не из нашей группы.
Последняя фраза с трудом проникла в сознание Артёма.
— Что? — не понял он.
— Какой-то человек в черной ветровке с капюшоном прошел по мосткам. Он и толкнул брюнета, — подтвердил другой экскурсант. Лгать ему не было никакого резона.
Артём бросился к гиду.
— Какого черта ты не смотришь за своими?
— Я не смотрю? — обиделся тот. — Все мои со мной. Я думал, тот парень в черном из твоих.
— Да-да, он не наш, — подтвердила блондинка. — Стоял немного в стороне — я думала, он просто отошел в сторону от вашей группы — а потом вдруг быстро направился прямиком к тому месту, где стояли девушка в зеленых джинсах и курчавый брюнет.
— Да, пёр как носорог прямо к ним. Но кто кого спихнул, я не видела, — добавила брюнетка и, повернувшись в Ольге, плачущим голосом потребовала: — Молчанова, ну будь человеком, признайся, это ведь ты?
— Уходим, — резко бросил Артём. Скользкая крыша — не лучшее место для выяснения отношений.
Ольгу пришлось поддерживать под руку, у нее подкашивались ноги. Дальбан шел сам — он уже вполне оправился.
Внизу Артём наскоро попрощался с экскурсантами, но они и сами не собирались задерживаться под дождем. Морис куда-то исчез, словно и не было его на крыше, хотя именно сейчас к нему поднакопились вопросы.
С трудом сдерживая бешенство, Артём почти бросился под проезжающее мимо такси, запихал Ольгу в машину и повез домой.
Горячий Дарджилинг с каплей коньяка сделал свое дело — Ольгу перестала бить нервная дрожь. Она даже стала походить на живого человека.
— Оля, вспомни, пожалуйста, как было дело. Кто тебя толкнул? Дальбан?
Она неуверенно покачала головой.
— Там, на мостках, был кто-то в черном?
Еще одно неуверенное покачивание головой.
— Оля, о чем ты наверху говорила с Дальбаном?
Теперь ответом было пожатие плечами.
— Я же видел, что вы какое-то время шли вместе, — не успокаивался Артём. — Вспомни, пожалуйста, это очень важно.
— Ерунду всякую, — вяло ответила Ольга. — Он о тебе расспрашивал. Давно ли я тебя знаю, ходил ли ты к психологу, был ли знаком с француженкой… Имя еще у нее такое, на парфюм похоже…
Ее клонило в сон. После выброса адреналина организм требовал отдыха.
Артём закутал Ольгу в одеяло и уложил на тахту. Приставать с расспросами к человеку, который в третий раз за несколько дней чудом избежал гибели, было жестоко. Зато пока она отдыхает, он сам может заняться расследованием. И начнет с француза.
Первым делом Артём позвонил в «Кемпински». К счастью, трубку на ресепшене взяла Катя, которая всегда ему симпатизировала.
— Катюш, что ты можешь сказать о месье Дальбане?
— Ничего предосудительного, — засмеялись в трубке. — Простыни вином не заливает, соседям спать дает.
— Приехал когда?
Девушка пощелкала мышкой и назвала дату: это было за день до того, как Ольгу чуть не столкнули под поезд.
— Еще, кажется, был в мае, подожди минутку, скажу точнее.
Еще одна пауза, на этот раз более долгая, и, наконец:
— Да, точно был, — она назвала даты. Затем ее голос зазвучал тише, будто она прикрывала трубку рукой. — Я его тогда и запомнила. В те дни у нас чэ-пэ случилось — умер один из вип-гостей. Никакого криминала не нашли, дело закрыли, но нервы нам помотали изрядно. Он тогда везде свой нос совал, все любопытничал. Одно слово — журналист.
Это она про де Вержи рассказывает, сообразил Артём. Он поблагодарил девушку и отключился.
Как бы вывести журналиста на чистую воду? Да и журналист ли он? Просто поговорить по душам за чашечкой кофе в баре «Кемпински» вряд ли получится после сегодняшнего. Нужно что-то особенное…
Телефон в кармане джинсов загудел, выдав несколько тактов рингтона.
— А не выпить ли нам пивка? — осведомилась трубка голосом Гарика.
Артём прикрыл дверь в соседнюю комнату, где спала Ольга, и с сомнением буркнул:
— Давай не сегодня.
— Ты работаешь? Нет? Так в чем дело? Дождь давно закончился, на улице сейчас отлично, солнышко вышло. Да мы недолго, так, по кружечке накатить.
Голос Гарика был каким-то странным. Артём не помнил, чтобы друг вот так когда-то его уговаривал. Обычно бывало наоборот, Гарик для всех друзей служил жилеткой, в которую можно излить слезы или яд. СПП — шутя называл себя Гарик — скорая психологическая помощь. Артём вдруг устыдился. Может, у него стряслось чего и ему нужно выговориться? Сам-то, случись что, первым делом звонил Гарику. Привык, что тот держит все в себе, не вываливая проблемы на друзей.
Гарик вообще был самым закрытым из друзей Артёма. И самым умным, начитанным. Но при этом каким-то невезучим, неустроенным. Закончить мат-мех универа с отличием и не найти хорошей работы? Безответно влюбиться и с тех пор не смотреть на других девушек?
— Ладно, встречаемся на Рубинштейна, — решился Артём.
— Отлично!
Будить Ольгу он не стал, оставил на столе записку, что ненадолго вышел к приятелю.
На улице действительно было очень хорошо, над головой больше не висела серая беспросветность, воздух радовал свежестью. Золотистые лучи вечернего солнца окрасили город в теплые тона, глубокие вечерние тени подчеркнули арки, балконы и лепнину на фасадах домов. Невысокую коренастую фигуру Гарика Артём заприметил рядом с цветочным вазоном, украшавшим вход в бар «Ватерлоо».
Друзьям повезло — как раз освободился столик на террасе. Гарик заказал для них обоих штраффе хендрик, но Артём после недолгого размышления остановил официанта, попросив принести что-нибудь не столь крепкое.
— Какой-то ты встрепанный сегодня, — хмыкнул Гарик. Его водянисто-сизые глаза смотрели внимательно, изучающе.
Артём устало провел ладонью по волосам.
— Станешь встрепанным, когда человек с крыши чуть не свалился. Зря я сегодня повел группу наверх. Там, конечно, здорово, но слишком опасно.
— Понятно. Странно, что власти этот аттракцион до сих пор не прикрыли.
— Вот когда кто-то навернется, тогда и прикроют. Такую деятельность разовьют, никому мало не покажется.
— А тот, кто свалился, как себя чувствует? Тебя по судам не затаскают, что чуть человека не угробил?
— Не затаскают. Он…
Подошедший с заказом официант поставил на стол бокалы и тарелки с закуской.
— Так что он? — напомнил Гарик. Похоже, сегодняшнее происшествие всерьез заинтересовало его.
— Все в порядке. Обошлось.
Артём потянулся за бокалом, сделал большой глоток. Подцепил стружку вяленого мяса.
— Что за тип?
— Французский журналист. Книжки пишет. А еще чего-то вынюхивает и вообще мутный тип.
— А именно?
— Да я сам толком пока не разобрался, но, по-моему, он замешан в чем-то.
— Так может поговорить с ним по душам на животрепещущие темы? Прижать к теплой стенке там, откуда не сбежит?
— Может, и прижать.
— Если нужна помощь, я всегда пожалуйста.
— Спасибо. Надо подумать.
Артём приложился к бокалу, а Гарик захрустел гренками.
— Знаешь, что Марина в городе? — вдруг сменил он тему. И вновь Артём уловил настороженный, испытующий взгляд.
— Знаю. Столкнулся с ней в «Кемпински». Если бы она не окликнула, не узнал бы. Кстати, тот тип, который сегодня чуть не упал, как-то с ней связан. Было бы неплохо выяснить, в чем там дело, и надавать по ушам, чтобы не преследовал женщин.
— Неужели сама окликнула? — удивился Гарик.
— Представь.
— Вы же с ней столько лет не виделись. Или все-таки общались?
— Нет, не общались.
— И? Встретились и все? Неужели ничего не было?
— Что «и»? Что может быть между мной и бизнес-вумен из квартала Дефанс? Все давно закончилось. Кстати, а ты откуда знаешь, что она в Питере?
Гарик неопределенно пожал плечами.
— Сказал кто-то, Кирилл, наверное. Соня, его жена, наверняка в курсе, они же дружат с Мариной.
— А у тебя как дела? — спросил Артём, чтобы перевести тему. — Работу нашел? Ты так ничего и не рассказал о себе.