Артём возбужденно хлопнул себя по лбу.
— Черт! Вот вам еще одно доказательство! Я совсем забыл сказать про знак в дневнике сыщика.
Он быстро нарисовал на доске две заходящие друг на друга дуги — верхнюю и нижнюю.
— Это знак, который оставляли рядом с местом убийства сто лет назад.
Затем рядом нарисовал точно такой же знак, только внутри поставил две точки и пририсовал «рот».
— А это сейчас. Форма такая же, только добавлена «рожица», как у американцев.
— Хм…
Брагин задумчиво смотрел на доску.
— Все питерские смерти связаны с водой, — наконец проговорил он. — В двух случаях тело плавало в воде, отель находится на берегу Мойки, Ирина сидела рядом с фонтаном. В Висконсине, в деле смайликов, тела тоже находили в воде.
— Получается, наш убийца откуда-то знал об американской серии? — живо спросила Ольга.
— Тут как раз ничего удивительного, в интернете полно информации. Странно другое: он скопировал форму знака, которым отмечали убийства сто лет назад. Получается, знал о них. Откуда? Этот дневник был опубликован?
Брагин многозначительно посмотрел на француза, но тот лишь пожал плечами.
— Подождите… — растерялся Артём. — Почему вы говорите «он», когда убийца в каждом случае разный?
— Потому что за этой серий стоит организатор. Кто-то должен был связывать заказчиков и исполнителей в цепочку, — заметил Брагин, чем заслужил одобрительный кивок француза. — Не найдем организатора — не остановим серию.
Дальбан вновь энергично кивнул и сразу же болезненно скривился.
Подполковник устало потер подбородок.
— Ладно, хватит на сегодня. Мальчики-девочки, по домам.
Артём понял, что последняя фраза относилась к нему с Ольгой.
Брагин с Дальбаном первыми вышли из конференц-зала. Ольга спрыгнула с подоконника и вопросительно уставилась на Артёма. «Что дальше?» — спрашивал ее взгляд.
— Посиди в лобби, — попросил он. — Мне нужно уладить небольшое дело, а потом пойдем домой.
Не дожидаясь лифта, он взбежал по лестнице на этаж, где находился номер Марины. На стук никто не ответил. Пришлось возвращаться назад.
На ресепшене работала Катя. Увидев Артёма, девушка расцвела.
— Катюш, срочно нужна твоя помощь. Продиктуй мне мобильный туристки из номера… — Артём назвал комнату Марины. — Мы с ней договорились насчет экскурсии, я должен был сегодня позвонить, но, дурак такой, не вбил номер в мобильный, записал на бумажке. Теперь вот нигде не найду. Звоню ей по городскому, не берет трубку. Если не позвоню сегодня, некрасиво получится.
Артём молитвенно сложил на груди руки и сделал виноватое лицо. Девушка улыбнулась.
— Конечно, сейчас. Вот, пожалуйста.
Она протянула клочок бумаги с логотипом отеля. На нем круглым девчачьим почерком были написаны цифры. Но Артём не отрываясь смотрел на имя: «Марина де Вержи».
Глава 12
Дальбан набрал номер и протянул смартфон Брагину.
— Что это?
— Телефон капитана криминальной полиции Парижа из «Бастиона», он вел следствие по делу де Вержи. Позвоните, спросите про меня.
— Зачем это? — нахмурился Брагин.
— Вижу, у вас еще есть сомнения на мой счет.
Морис старался говорить по-английски простыми фразами, чтобы между ними не возникло недопонимание.
— Не нужно, — проворчал подполковник.
Дальбан кивнул и убрал смартфон в карман.
— Раз мы все выяснили, тогда что будем делать дальше?
Он сказал «мы», неявно предлагая сотрудничество.
«Француз и так погряз в этом деле по самые уши, так почему бы нет», — подумал Брагин.
— Вам надо привести себя в порядок, — подполковник кивнул на залитую кровью рубашку Дальбана.
— Подождете?
Брагин кивнул.
Второй раз за сегодняшний день он оказался в номере Мориса, только на этот раз по приглашению.
— Присаживайтесь, — произнес Дальбан и скрылся в ванной.
Спустя несколько минут он появился в чистой одежде, достал из мини-бара пару бутыльков, один протянул подполковнику. Но Брагин отрицательно покачал головой, и бутыльки отправились обратно. Их место заняли две бутылки минералки.
Дальбан, поморщившись, занялся лицом.
— Я быстро, а вы пока попробуйте договориться насчет встречи с экспертом, к которому приезжал де Вержи. Его фамилия Познанский.
Если верить интернету, Познанский являлся «начальником отдела Русского музея, доктором искусствоведения, почетным профессором Лондонской Королевской академии искусств и вообще крупнейшим специалистом по русской живописи». Звонку Брагина «крупнейший специалист» совсем не удивился, ответил даже с каким-то облегчением — видимо, был в курсе гибели своего бывшего клиента и давно ждал визита полиции. Хотя, когда он услышал, что разговаривает всего лишь с консультантом Следкома (это было не совсем правдой, хотя сегодняшнее сотрудничество с Кравченко позволило Брагину так называть себя), тон эксперта стал высокомерным и менее приветливым. Несмотря на вечер, Познанский согласился не откладывать визит и ответить на вопросы прямо сегодня. «Кемпински? Да, знаю. Отличный ресторан», — сказал он.
Однако перспектива встретиться с экспертом в «Бельвью» — панорамном ресторане на крыше отеля — вызвала у Мориса приступ негодования. Из его смешанных франко-английских стенаний Брагин понял, что француз никак не сможет предъявить клиенту грабительский счет, который ему выпишут «эти бандиты, именуемые рестораторами», а сам он не собирается платить за бокал «самого обычного бургундского, которое на его родине подают на обед в столовой „Пежо“, как за крыло от Боинга».
— Не понимаю я вас, русских. Вы совершенно не умеете обращаться с деньгами! — заклеенный пластырем длинный нос француза повернулся к Брагину. — Вот вы. В этом бандитском заведении за вечер вы просадите свою пенсию! Можете ничего не отвечать, я знаю, какие в России пенсии.
— Не такая уж у меня и маленькая пенсия, — обиделся Брагин. — На бифштекс хватит. К тому же деньги для русских не главное. Русская душа широка. Намного шире, чем у мелочных европейцев, которые пригласив в ресторан даму, заставляют ее разделить чек.
Дальбан, к удивлению, не обиделся за «мелочных европейцев».
— Эти цены никакая душа не переживет, даже широкая! — фыркнул он.
Он подскочил к столику, схватил красочный проспект с надписью «Доставка в номер» и протянул подполковнику.
— Вот! Смотрите сами! Это грабеж!
Брагин перелистнул несколько страниц и согласился с французом — действительно, грабители и бандиты. Что ж, искусствоведу придется обойтись без ужина.
Познанского подполковник узнал, едва тот появился в отеле — из дверей бара отлично просматривался холл. Аккуратно зачесанные назад седеющие волосы, дорогая металлическая оправа и по-бульдожьи обвисшие щеки — именно так он выглядел на фотографиях. Однако импозантный и благодушный вид человека, рассчитывающего на отличный ужин, сменился обиженной миной, когда служащий отеля проводил его в бар.
Эксперт недовольно поджал губы, но уселся в предложенное кресло.
— Нас интересует, зачем к вам обращался де Вержи, — сказал по-английски Дальбан после сдержанного приветствия.
Губы эксперта совсем пропали, он окинул мужчин надменным взглядом и мстительно произнес на хорошем английском:
— Это личная информация, я не имею права ее разглашать.
— Но де Вержи мертв, ему уже все равно, разгласите вы что-то или нет! Зато вы сможете спасти другие жизни! Ваша информация имеет большое значение для расследования убийств, в том числе и убийства самого де Вержи! — горячился Морис.
Услышав про убийство де Вержи, Познанский побледнел, но не уступил. Он демонстративно развернулся, подзывая официанта, и затем затеял долгий разговор о том, какой сорт виски предпочтителен в летнюю жару — односолодовый или двусолодовый.
— Мы не собираемся передавать информацию СМИ, — предпринял еще одну попытку француз, но проблема выбора виски занимала Познанского куда больше.
Морис растерялся. Наверняка у себя в Париже он знал, что делать в таких случаях, Брагин видел, как сжались его кулаки, но здесь была чужая территория… Он растерянно взглянул на Брагина, словно говоря: «Твой выход». Дважды просить не пришлось.
— Принесите ему бутылку воды, — попросил официанта подполковник.
— Я… — Познанский приподнялся с места.
— Сядьте! — рявкнул Брагин.
Резкий окрик заставил искусствоведа опуститься в кресло. Брагин наклонился к эксперту через стол и уставился на него наливающимися кровью глазами. «Старею, — подумал подполковник, — перенимаю манеры у эффективных».
— А теперь слушай меня внимательно, — Брагин намеренно перешел на «ты». Почему-то подобное обращение всегда действовало на зарвавшуюся интеллигенцию отрезвляюще. — Мы можем поговорить здесь. Спокойно, без протокола. Не исключено, что на этом твое участие закончится. А можем действовать по протоколу. Официальная повестка, полицейская машина к дому, сопровождение, чтобы все соседи видели. Ну и налоговая проверка — куда же без нее. Небось, содрал с француза кругленькую сумму и положил в карман, забыв про государство? Много за это, конечно, не дадут, но тебе хватит. Откроешь на зоне кружок рисования.
Дальбан не понимал ни слова — Брагин говорил по-русски — но физиономия француза выглядела так, словно он был согласен с каждой сказанной фразой.
Искусствовед повел шеей, будто ему жал галстук, и буркнул:
— Что вы хотите знать?
Брагин кивнул Дальбану, передавая инициативу французу.
— Де Вержи приезжал из-за картины? Его интересовала подлинность «Подавление индийского восстания англичанами»?
— Не столько подлинность — он не сомневался, что это подделка — сколько то, на каком этапе экспертизы была допущена оплошность.
И видя непонимание на лице Брагина, добавил по-русски:
— Мы с ним не говорили об этом, но я думаю, он хотел вычислить, кто в его галерее нечист на руку. Так понятнее?
— Но как это можно узнать? — перешел на английский Брагин. — Кто-то фальсифицировал данные экспертизы?