— Но почему ты ничего не сказала мне? — шипел он на девушку.
— Испугалась, наверное. Они ведь могли подумать, что это мы ее убили.
— А что они подумают сейчас?! Как мы выглядим? Убили и сбежали! Ты понимаешь, что натворила?
Артём выругался сквозь зубы.
— Мы им все объясним, расскажем про убийства…
Он с трудом сдержался, чтобы не обозвать ее дурой.
— Ты себе представляешь, как твой рассказ воспримут со стороны?! Бредни про серийных убийц, которые играют в пятнашки и рисуют на асфальте смайлики!
— Надо позвонить Викентию Сергеевичу.
Первая здравая мысль. Но он не удержался, чтобы не съязвить:
— А то я не догадался! Как только, так сразу.
Телефоны вместе с другими вещами у них отобрали. Да и как скоро разрешат сделать звонок — еще вопрос. Скорее всего, сначала допросят. «Звонок еще надо заслужить», — так любят говорить в полиции.
«Уазик» свернул к невзрачному трехэтажному кирпичному зданию.
— Значит так, — прошептал Артём. — Ни слова об убийствах. Мы просто приезжали поговорить с монахиней. Никаких подробностей. И все время проси, чтобы дали позвонить или сами связались с Брагиным, который помогает питерской полиции в расследовании.
Их высадили на закрытой стоянке, где кроме «Патриота» стояло еще несколько полицейских автомобилей, провели в комнату с зарешеченным окном и усадили на жесткие стулья.
— Можно позвонить? — жалостливо попросила полицейского Ольга. — Пожалуйста.
— Не положено, — нехотя ответил тот и, смягчившись, добавил: — Скоро подойдет майор, у нее спросите.
Несколько минут прошло в полной тишине. Артём покосился на Ольгу. Она опять впала в ступор, с безучастным видом глядя на оконную решетку. Артёму тоже было не по себе. В полиции, вернее, тогда еще милиции он был всего однажды, еще на первом курсе Университета, когда после матча «Зенита» угодил в разборку «виража» и фанатов красно-белых. Тогда обошлось — отпустили, продержав в «обезьяннике» всего пару часов. Обойдется ли сейчас, когда все намного серьезнее?
Наверное, он задумался, потому что скрип открывающейся двери заставил его вздрогнуть. В комнату вошла женщина с погонами майора.
— Можно сделать звонок? — встрепенулся Артём. — Мы помогаем подполковнику Брагину, он раньше работал в Следственном комитете. Или сами позвоните. Вам же проще будет…
— Брагину? Это какому Брагину?
— Викентию Сергеевичу. Он сейчас…
Но майор, не дослушав, скрылась за дверью. Больше они ее не видели. Зато через некоторое время появился другой полицейский и приказал следовать за ним. Их вновь посадили все в тот же «Патриот». Когда прошло около часа, а «уазик» по-прежнему лихо катил по шоссе, Артём решил, что их везут в Петербург.
Ольга выглядела подавленной, и Артём не стал ее беспокоить расспросами. Он все еще был зол на девушку. Поэтому, когда она заговорила, он не сразу понял ее слова.
— Ее убили, — повторила Ольга.
Теперь, когда шок от увиденного прошел, ей хотелось выговориться.
Двухэтажное здание, куда ее привела монахиня, оказалось чем-то средним между кухней и заготовительным цехом — большое помещение с длинным столом, на котором стояли два таза с черникой. Возле стены на полках смутно угадывались готовые банки с вареньем. В помещении царил полумрак — лампы под потолком были выключены, а дневного света, пробивающегося сквозь пару небольших окон, на большой зал едва хватало.
Сестра Дарья сидела спиной ко входу, низко склонившись над столом. Ольга поздоровалась, но монахиня ничего не ответила, даже не повернула головы. Ольга окликнула ее еще раз, думая, что та заснула, и вновь никакой реакции. Тогда девушка тронула монахиню за плечо. От прикосновения тело покачнулось и сползло на пол. Ольга бросилась к женщине, перевернула на спину, попыталась стащить с головы апостольник и ослабить ворот. Бесполезно. На нее смотрели безжизненные кроваво-красные глаза.
— Почему красные? — глупо спросил Артём, но девушка уже отвернулась к окну и замолчала.
Из машины их высадили прямо в руки Брагину. Подполковник был зол, но вида старался не показывать.
— Пошли, — буркнул он, открывая перед Ольгой и Артёмом двери. Сделано это было настолько быстро, что Артём даже не успел посмотреть, куда их привезли.
Выписка пропусков, недолгое ожидание, затем к ним в вестибюль вышел мужчина в сером костюме чуть постарше Артёма.
— Капитан Кравчено, — представился он. — Прошу за мной.
Красивое лицо капитана выглядело уставшим, под глазами набухли мешки, как если бы он нормально не спал уже неделю. Ольгу Кравчено забрал с собой в кабинет, а Артём с Брагиным остались в коридоре.
— Какого рожна вы сбежали? Не знали, что делать, могли позвонить мне, — голос подполковника звучал резко. — Вам повезло, что майор в Тихвине хорошо меня знает. Это не шутки, вы могли загреметь по полной!
— Я даже не догадывался о смерти монахини, — вот и все, что мог сказать в свое оправдание Артём. — Ольга ходила к ней одна.
— И что? Не видел, что с девчонкой творится неладное? Она и сейчас не в себе, представляю, что с ней было в Тихвине, — проворчал подполковник.
— Видел, не видел, я ей нянька что ли? — огрызнулся Артём.
Брагин внимательно взглянул на него, но промолчал. Затем поднялся, несколько раз прошел вперед-назад по коридору, вынул из кармана пачку сигарет, покрутил в руках, и со вздохом убрал обратно. Замена сигаретам нашлась в виде бумажного стаканчика эспрессо из кофейного аппарата.
Ольга вышла часа через два.
— Ну что? — спросил девушку Артём.
— Сняли показания, — ответила она, усаживаясь рядом. — Сначала о том, что произошло сегодня, затем насчет гибели Ирины и той истории с ондатрами на Удельной.
— И как прошло?
— Вроде нормально. Даже паспорт отдали. Сейчас будет очная ставка с тем типом, который хотел столкнуть меня с перрона на Удельной, и на сегодня все.
— Отлично.
Артём откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, а Брагин, наоборот, поднялся навстречу показавшему из кабинета Кравченко, затем вместе с капитаном направился к лифту.
Разговаривать не хотелось, да и о чем говорить? Они так и сидели молча до тех пор, пока в конце коридора не показались Брагин с капитаном Кравченко. Киселёва с ними не было. Брагин выглядел злым, но держался, зато капитан не скрывал свое бешенство. Громыхнув дверью, он вошел в свой кабинет, подписал пропуска, чуть не прорвав авторучкой бумагу, и протянул их молодым людям.
— На сегодня все.
Ольга удивленно подняла на капитана глаза, но тот уже повернулся к ней спиной.
— Отбой, — вместо капитана коротко скомандовал Брагин. — Дуйте домой и до моего звонка не показывайте оттуда носа.
Фраза напомнила что-то давно забытое, не слышанное со времен средней школы. Наверняка что-то случилось, причем, нехорошее, но выяснять не хотелось. Хватит на сегодня неприятностей.
— Ты не против заехать в ресторан? — спросил Артём девушку, когда они оказались на улице. — У моего друга сегодня важный день, он обидится, если я не приду.
— Не против, но…
Ольга растерянно посмотрела на кроссовки.
— Я не одета…
— Будто я одет, — хмыкнул Артём. На нем, как обычно, были вытертые джинсы и футболка. — И что? Просто поздравим и пойдем домой. Можем даже за стол не садиться.
— Если только на минутку…
Однако в такси Ольга вывернула свою сумку на сидение. В ход пошли помада, тушь, лак для волос. На шее откуда-то взялась нитка жемчуга. Изменилась и прическа — теперь вместо тугого пучка на затылке волосы были уложены как после салона красоты.
— Подожди немного, — попросила Ольга, когда они вышли из машины.
Что она сделала с блузкой, он так и не понял. Вроде завязала полы спереди, подчеркнув талию, и что-то сделала с воротником, но теперь блузка смотрелась нарядно, а вовсе не затрапезной рубашкой. А кроссовки вдруг стали выглядеть пикантным дополнением наряда.
Веселье в ресторане было в самом разгаре. Поискав глазами Кирилла, Артём начал пробираться к другу через толпу малознакомых и совсем незнакомых людей. Ольга скромно держалась позади.
— Со степенью! Ты все-таки это сделал! Круто! Поздравляю!
Друзья обнялись.
— Спасибо, Тёмка!
Кирилл с интересом взглянул на Ольгу.
— Привет, — произнесла она. Спокойно, без смущения и жеманства. — Поздравляю от души.
— Знакомьтесь, — спохватился Артём. — Кирилл — мой лучший друг, Ольга — моя…
Он споткнулся, не зная, как представить девушку. Возлюбленная? Нет. Подруга? Тоже нет. И ведь не скажешь, что просто знакомая. Подопечная — так будет вернее. Но это слово потребует долгих объяснений, давать которые ему совсем не хотелось. На помощь пришла Ольга.
— Тёма приютил меня на несколько дней, когда я свалилась ему на голову.
По лицу Кирилла было видно, что он просто лопается от любопытства, однако спрашивать подробности приятель постеснялся, а Ольга не пожелала объяснить.
К ним подошла Соня, жена Кирилла:
— Привет, ребята, я уже думала, не придете.
Женская интуиция мгновенно просекла то, что не сумел увидеть Кирилл:
— Какие-то вы серьезные оба…
— Мы за городом были, — быстро сказала Ольга. — По делам.
— Не слишком приятным, — не удержался Артём.
— Так вы голодные? Давайте быстрее к столу. Гарик тоже только перед вами пришел.
Кирилл потащил их к уже порядком разоренному столу, за которым сидела одинокая фигура Гарика. Он выглядел мрачнее обычного, перед ним стояла початая бутылка водки.
— Здорово!
Пришлось тронуть друга за плечо, тот настолько был погружен в свои мысли, что не заметил подошедшего к нему приятеля. Гарик вздрогнул и поднял глаза. Его лицо было мрачным и каким-то отрешенным, мыслями он витал в каком-то ином мире. Узнав Артёма, его лицо слегка разъяснилось.
— Кирилл говорил, ты не придешь. Как съездил? Успешно?
— Как сказать… — замялся Артём, подбирая слова. Рассказывать об убийстве монахини не хотелось, да и не стоило.