Что делать?
Артём беспомощно озирался вокруг. Отчаяние, злость на Ольгу, злость на себя смешались в один зудящий и рвущийся наружу комок. Ну почему с ней так сложно? Почему с ней всегда приключаются какие-то напасти?
Проход на крепостную стену загораживал невысокий железный забор, за которым аккуратной стопкой высились поддоны с кирпичом и мешки с цементом — внутри бастиона действительно шел ремонт. Одинокий рабочий в оранжевом жилете таскал мешки мусором.
— Вы не видели здесь девушку? Блондинку…
— Ха, от блондинки я бы и сам не отказался, — усмехнулся рабочий.
Сам не зная зачем, Артём протиснулся в небольшую щель, отделяющую забор от стены — может, там есть проход внутрь? Незаметная дверь, ведущая во внутренние помещения бастиона, обнаружилась метрах в пяти впереди. Низко нависающий козырек, вытертые ступени, ведущие в подвал, и пролом вместо замка. Не раздумывая ни секунды, он схватился за дверную ручку и потянул ее на себя.
Темно. Тусклый свет слабых настенных ламп едва разгонял мрак, выставляя напоказ облупившийся трехсотлетний кирпич и остатки еще не срытой земляной насыпи. Невидимую в темноте кровлю подпирали наскоро сколоченные из досок подпорки. Под ногами хрустнула кирпичная крошка, а затем откуда-то из темноты, из противоположного от входа угла, раздался сдавленный женский крик.
Ольга!
Артём бросился за звук. Больно ударился коленом о незамеченную стопку металлических прутьев, которые с грохотом покатились по полу.
Красная маска «палача» в скудном электрическом освещении казалась зловеще-багровой. Убийца поднял голову на звук и вновь склонился над извивающимся телом. Ноги в светлых туфельках — такие туфли были у Ольги! — судорожно скребли по полу.
Ее душат!
Налетев на «палача», Артём саданул кулаком туда, где под маской должен быть висок, схватил за одежду и попытался оттащить убийцу от девушки, но тот не отпустил жертву.
Со всей силой Артём навалился на него сверху, удушающим захватом обвил левой рукой за шею и потянул назад. Ему удалось оторвать руки противника от горла девушки. Ольга закашлялась. Артём разжал захват, собираясь ударить «палача» по ушам, и это было ошибкой. Довольно болезненный и эффективный прием в данном случае не сработал — удар смягчила маска. Однако он все же сумел выиграть для Ольги пару секунд. Девушка перевернулась на живот и почти поднялась на ноги, но «палач» вновь набросился на нее, повалив лицом вниз.
Ольга вскрикнула.
Артём пнул его ногой, целясь в лицо. Раз, потом другой. «Палач» отшвырнул Ольгу, она ударилась о кирпичную стену и сползла вниз, свернувшись калачиком. Убийца развернулся и кинулся на противника. Ниже ростом, но крепче и, похоже, гораздо опытнее в драках. Артём уже и не помнил, когда дрался в последний раз — наверное, на первых курсах университета, когда после матча «Зенита» случалось схлестнуться с фанатами «красно-белых».
Бил он сильно, но у Артёма создалось впечатление, что «палач» не собирается убить или покалечить его, просто хочет вырубить побыстрее, чтобы не мешал разделаться с Ольгой. Удары, умелые, резкие, оттесняли Артёма. Кровь заливала лицо — наверное, ему рассекли бровь.
Последним отчаянным броском Артём перекинул тело вперед. Этот порыв не был сознательным, обдуманным шагом. Просчитать, что в ближнем бою у него больше шансов, он бы уже не смог — мысли путались, красная пелена застилала глаза. Просто в это движение он вложил все оставшиеся силы.
— Оля, беги! — прохрипел он, обхватив противника.
Но Ольга даже не пошевелилась.
«Сорвать с него маску! — пришла неожиданная мысль. — Узнать, кто он!»
Артём вцепился обеими руками в красную ткань и потянул на себя.
«Палач» застыл на мгновение. Затем резким ударом сбросил его руки и кинулся к выходу. Артём, пошатываясь, направился к Ольге.
Девушка оказалась жива, хотя и была без сознания. Крови нигде не было видно, разве что красные пятна на шее, да небольшая ссадина на лбу. Пытаясь привести Ольгу в чувство, он не заметил, как в дверях бастиона показался Дальбан. Сделал несколько неуверенных шагов, остановился, ожидая, когда глаза привыкнут к сумраку. Его фигура отчетливо виднелась на фоне дневного света, просачивающегося сквозь открытую настежь дверь. Вглядываясь в темноту, француз не видел, что к нему медленно, стараясь не наступать на обломки кирпича, приближается мужской силуэт. Силуэт нагнулся, поднял железный прут, и смертоносный, сокрушительный удар обрушился на голову Мориса.
В последнее мгновение Дальбан почувствовал опасность, тело успело среагировать, уклонившись с траектории удара, — сказался опыт. Но удар все равно оказался мощнейшим, Морис упал.
И опять перед Артёмом, как уже было на крыше, встала дилемма: к кому бросаться на помощь — к Морису или Ольге. Тогда он выбрал Ольгу, но теперь был нужнее Морису. «Палач» явно вознамерился убить француза, пока не подоспел Артём, ему удалось ударить еще дважды.
Дальбан был жив, но дышал с трудом.
«Скорая» примчалась мгновенно, видимо, Брагин нажал на какие-то рычаги по своим каналам. Минут через пять появился и сам Викентий Сергеевич. А следом за ним приехал щеголеватый капитан по фамилии Кравченко. Ольга к этому времени уже пришла в себя — она была больше испугана, чем пострадала. Девушка сидела на траве, прислонившись к стволу дерева, и растерянно наблюдала за творившимся вокруг бедламом. В отличие от нее положение Дальбана оставляло желать лучшего. Поджатые губы и торопливые движения врачей выглядели красноречивее слов.
Врубив сирену, «скорая» уехала. Брагин, проводив взглядом машину, подошел к Артёму, которому врачи другой «скорой» уже наложили пару стежков на рассеченную бровь. Несмотря на то, что официальным представителем властей был Кравченко, руководил всем подполковник.
— Ты как? — коротко спросил он.
— В порядке.
— Рассказывай.
Голос подполковника звучал резко, требовательно. Таким голосом только батальоном на передовой командовать. Он не стал выговаривать Артёму, для эмоций — жалости, раздражения, гнева — не было времени. Он просто слушал рассказ.
— Это все?
Тяжелый, пронизывающий взгляд Брагина ощупывал Артёма. Подполковник словно чувствовал, будто от него утаили нечто важное. Дождался кивка, еще раз внимательно посмотрел на Артёма и повернулся к Ольге.
— Собирайся, поедешь со мной.
Он не спрашивал, он отдавал приказ.
Артём отошел в сторону. Сейчас, когда все закончилось, можно было подумать о случившемся. Все складывалось одно к одному — подозрения, нестыковки. Одна за другой в памяти всплывали случайно подмеченные мелочи. Но итог оказывался настолько страшным, что поверить в него было невозможно. Внутри Артёма боролись два человека. Один считал, что надо рассказать Брагину обо всех своих подозрениях. Другой, наоборот, говорил: «Молчи». Он так и не решил, что ему делать, и поэтому не сделал ничего — отпустив ситуацию, позволил ей самой привести его к финалу.
Глава 17
Дома было непривычно пусто. Он и сам не ожидал, что настолько привяжется к Ольге. Она отсутствовала всего несколько часов, а он уже чувствовал себя одиноко. «Ты же так хотел избавиться от нее! Даже из дома уходил, потому что было невмоготу! Так в чем же дело? Наслаждайся», — говорил он себе и с удивлением прислушивался к пустоте внутри. Неужели те пять дней, что Ольга провела в его доме, настолько преобразили его?
«Ничего не изменилось, — убеждал он себя, — просто все стало как раньше». И все же…
«Как ты?» — написал он ей эс-эм-эс.
«Нормально, — пришел ответ. — Я у В.С.».
Телефон Брагина молчал. Лишь спустя несколько минут пришло сообщение: «Ольга в порядке. Дальбан в клинике ВМА».
ВМА — это Военно-медицинская академия. Больница серьезная, на мелочи не разменивающаяся.
В справочную клиники удалось дозвониться далеко не сразу. Отвечать на вопрос о состоянии Дальбана долго не хотели, что-то выясняли, переговаривались между собой, затем все же снизошли до сухого и односложного: «Скончался».
Известие потрясло его. Какая по счету смерть за последние дни? Четвертая? Пятая? Ирина, женщина на кораблике, горничная-монахиня… Еще был Киселёв. Получается, пятая. Когда погибали незнакомые люди, было не так страшно. Но Морис, которого совсем недавно он видел живым, который улыбался, строил планы, вдруг оказался мертв. Поверить в это было невозможно. Еще труднее было поверить в то, что к смерти француза причастен хорошо знакомый человек.
За окном светило солнце, слышались голоса. Жизнь текла своим чередом, не замечая потерь, и от этого становилось еще муторнее.
Послонявшись по комнате, Артём заварил Дарджилинг и уселся в рабочее кресло. Долго не решался включить компьютер, затем все же протянул руку и нажал на кнопку. Программа вывела на экран голубой круг с планетами. Набрал дату и время рождения — знал цифры на память — и планеты изменили свое положение. Он смотрел на гороскоп и удивлялся себе. Как? Почему? Почему раньше ничего этого он не видел? Но одно дело, когда ты анализируешь гороскоп хорошо знакомого и симпатичного тебе человека, и совсем другое, если обладатель гороскопа тебе не знаком. В первом случае невольно подстраиваешь трактовку под уже известные события и черты характера и не видишь того, чего не хочется видеть, во втором — ты более объективен. Но сейчас Артём смотрел на гороскоп другими глазами — ощущение, что он совсем не знает этого человека, было слишком ярким.
Артём достал из шкафа «Характеристики градусов зодиака», «Аспекты натальной карты», еще пару книг. Он больше не полагался на свою память, теперь только трактовки, сделанные независимыми авторами.
Солнце в двадцатом градусе Девы. Раньше Артём видел проявление этого градуса в некоторой нелюдимости, умении приспосабливаться к любым обстоятельствам, отличных аналитических способностях. Тогда он отмел весь негатив, который содержался в описании. Решительно, без сомнения. Но сейчас, желая остаться беспристрастным, потянулся к книге. «Очень мрачная, тяжелая натура, которая умеет добиваться поставленной цели. Одержимость идеей или человеком. Скрытая агрессивность, жизнь, полная препятствий. Такой человек умеет делать все незаметно, не оставлять следов. Возможность насильственной смерти», — прочитал он.