л ее молитвы и послал быструю смерть.
— Позвоните господину Аносову, я уже отправил вам эсэмэску с его номером, — сказал я. — Юрий объяснит, где сейчас тело вашей матушки. Поверьте, оно покоится в достойных условиях. Извините, я не знал о болезни Надежды Васильевны. Видел, что у нее слегка подрагивают пальцы, но не придал тремору значения.
— Никто, кроме меня, и не знал, — устало произнесла Лидия. — Мама очень сильный человек. Была. Она столько пережила! Столько крови у нее Майя выпила! Сестра еще в школе начала безобразничать, учиться не хотела. Мамочка ее устроила горничной к Кириллу Алексеевичу. Дом богатый, хозяин щедрый, работай, иди на вечернее отделение института, получай профессию. Так нет, Майя забеременела от Семена… Ой!
Дочь Надежды Васильевны зажала рот рукой.
— Погодите‑ка, муж Елизаветы Матвеевны — отец Кати? — оторопел я. — Семен Кириллович изменил жене с горничной?
Собеседница покраснела:
— Давайте забудем, что я сейчас сказала. И вообще, нам с Майей давно пора.
— Далеко вам ехать? — поинтересовался я.
Лидия поправила висящую через плечо сумку.
— Квартира Майи в Капотне, а я живу в Марьино.
Я открыл дверцу машины:
— Смотрите, ваша сестра крепко спит. Давайте поступим так: сначала отвезем Майю, вы уложите ее в кровать, потом я доставлю вас домой.
— Нет‑нет, это неудобно! — засопротивлялась Лидия.
Я спокойно продолжил:
— В метро с наркоманкой вас не пустят, от нее плохо пахнет, она грязно одета и не сможет самостоятельно идти. В такси тоже вряд ли вас посадят. Как вы поступите? Пойдете пешком? Когда ваш внук из школы придет?
Лидия взглянула на часы.
— Через два с половиной часа. У Мити сегодня куча уроков и дополнительные занятия. Совсем детей не берегут. В Минобразования начисто забыли о санитарных нормах. А ведь маленькому ребенку нельзя долго сидеть за партой. Вот почему современные дети насквозь больные. Вместо подвижных игр на воздухе проводят время у компьютеров.
Я захлопнул заднюю и распахнул переднюю дверцу:
— Садитесь и поехали. Постараюсь, чтобы вы успели вернуться домой до прихода мальчика. А в качестве платы за проезд вы мне расскажете про Семена и Майю. Я намерен работать у Винивитиновых не один год, нужно знать историю семьи, чтобы не попасть впросак.
Лидия явно хотела возразить, но я демонстративно сел за руль, она потопталась пару секунд на улице, потом устроилась на сиденье около меня.
— Ладно, слушайте. Мама умерла, а на остальных мне плевать, незачем хранить их гаденькие тайны.
Я завел мотор и порулил по проспекту, радуясь пробкам. Пока доберемся до Капотни, дочь Надежды Васильевны успеет изложить события прошлого в деталях. Главное, не перебивать ее, слушать молча.
…В юности, до того как подружиться с бутылкой, Майя была очень хорошенькой. А еще девушка отличалась большой хитростью. Очутившись в богатом шумном поместье Винивитиновых, горничная решила: она должна навсегда остаться здесь. Но не на правах прислуги. Майя хотела стать хозяйкой большого дома и парка, а для этого нужно женить на себе Семена. Маленькая деталь: единственный сын и полноправный наследник Кирилла Алексеевича был к тому времени помолвлен с Елизаветой, свадьбу собрались сыграть в августе. Майя попала в особняк в конце мая и, понимая, что времени у нее нет, сразу начала действовать. В середине июня Кирилл Алексеевич, которому очень нравилась будущая невестка, выбранная им сыну, повез Лизу в Лондон покупать подвенечное платье. Семен же остался в Москве. Всем известно, что жених ни в коем случае не должен видеть до свадьбы наряд невесты, это очень плохая примета.
Лето, жара, отсутствие старшего барина — обстоятельства здорово помогли Майе. Через день после отлета Лизы около восьми вечера она вошла в кабинет Семена с подносом и прочирикала:
— Решила вам принести домашний лимонад. Мой рабочий день закончен, скоро уеду домой, вот и подумала: вдруг холодненького попить захотите, а подать‑то некому. Извините, я форму сняла, в своем к вам зашла.
— Спасибо, очень благодарен, — кивнул Семен, — поставьте у кресла.
Но Майя, сделав вид, будто не слышит его слов, опустила поднос на письменный стол и наклонилась. Семен заглянул в глубокий вырез кофты… Наверное, не надо объяснять, что случилось потом.
Две недели, пока Елизаветы и Кирилла Алексеевича не было в Москве, Майя ровно в восемь вместе с остальной прислугой уходила домой. Семен объявил всем работникам, что никому в усадьбе ночевать не надо, он хочет отдохнуть в одиночестве. Но без компании он оставался меньше часа. Майя доезжала на автобусе до метро, прощалась с коллегами, делала вид, что торопится на маршрутку, а сама отправлялась назад.
Семен беспечно не пользовался презервативами, а Майя очень надеялась забеременеть, и ей это удалось почти с первого раза.
Когда Кирилл Алексеевич и счастливая Лиза, купившая себе роскошное платье, вернулись в Москву, отношения Майи и Семена прекратились так же внезапно, как и начались. Правда, юная горничная хотела продолжить роман и через пару дней после приезда хозяина тайком осталась в доме и пришла к Сене ночью. Он не стал прогонять любовницу, но ближе к утру сказал ей:
— Если отец узнает о нашей связи, будет скандал. Давай больше не рисковать. Нам было хорошо вместе, но у меня скоро свадьба.
— Ладно, — неконфликтно согласилась Майя. А про себя подумала: «Конечно, ты распишешься, но не с Лизкой, а со мной».
В конце июля хитрюга убедилась, что ее план удался на все сто, и сказала Семену:
— Я жду ребенка. Как честный человек ты обязан на мне жениться.
Вам ее поведение кажется наивным? Сделайте скидку на то, что Майе едва стукнуло восемнадцать и она обожала романтические фильмы. Дочь Надежды Васильевны ожидала, что любовник поступит именно так, как демонстрировалось на экране: заплачет от счастья, встанет на колени, тут же откажется от свадьбы с Елизаветой и в середине августа поведет в загс ее, Майечку. Но Семен отреагировал иначе. Первым делом он спросил:
— Ты уверена? — Затем заявил: — Только не поднимай шума, я тебе дам денег на аборт.
— Никогда не убью нашего малыша, — заявила Майя. — Кирилл Алексеевич каждый день твердит: «Нам нужен наследник, фамилия Винивитиновых‑Бельских не должна прерваться». Я молодая, точно рожу сына, а сможет ли забеременеть Лизка, еще вопрос. Она плохо выглядит, ей уже не двадцать, вдруг не подарит дитя?
— Моя невеста на третьем месяце, — признался Сеня. — Наш брак событие решенное, отец благословение дал. Сделай аборт, тебе же лучше будет.
— Никогда! — затопала ногами Майя. — Хозяйкой усадьбы должна стать я, а не крыса Лизка. Еще посмотрим, чья возьмет!
Увидев решительный настрой горничной, Семен должен был незамедлительно бежать к отцу и просить его разрулить проблему. Но он представил, как разозлится папенька, какие слова тот скажет ему, и спрятал голову в песок. Майя же, поскандалив, стала вести себя тихо. К Сене она не приставала, работала молча, и тот успокоился, решив, что, наверное, девушка осознала собственную глупость и сбегала к врачу.
В день свадьбы, когда ждали представителей загса (Кирилл Алексеевич в обход всех правил договорился о домашней регистрации брака), Майя разносила гостям вино. Семен видел, как, проходя мимо Елизаветы, она выплеснула на ее белое платье бокал бордо. Горничная, конечно, принялась извиняться, и присутствующие решили, что косорукая прислуга случайно испортила праздник. Но Сеня прекрасно понимал: дочь экономки нарочно облила его невесту. Лиза, увидев изуродованный наряд, заплакала, побежала переодеваться, гости зашептались о плохой примете, а жених незаметно выскользнул из зала, нашел Майю и зашипел:
— С ума сошла?
— Нет, дорогой, просто борюсь за свое счастье, — заявила горничная. — Когда Елизавета вернется в голубом платье, я переоденусь, пусть и в не шикарный, но белый наряд. Выйду и громко заявлю всем о своей беременности. Лизка тебя проклянет и бросит, а я займу ее место. Сегодня нас поженят.
Вот тут Семен перепугался и бросился к отцу.
Старший Винивитинов сумел убедить дочь Надежды Васильевны не затевать скандал. Потом Майя сказала сестре:
— Мне пообещали, если не стану поднимать бучу, давать много денег и воспитывать моего малыша в усадьбе.
— Елизавета никогда на это не согласится, — хмыкнула Лида, — ей не понравится, что ребенок любовницы мужа по дому ходит.
— Лизке правду не расскажут, — протянула Майя. — О том, кто его отец, знают лишь Кирилл Алексеевич и Сеня. Старик мне хорошую работу нашел: в дорогом ресторане официанткой, а туда зажиточные люди ходят, дают хорошие чаевые. Среди них неженатые попадаются, я замуж скоро выйду. Назло Сеньке найду богача, да еще красавца.
— На последнее не стоит рассчитывать, — охладила ее пыл Лида, пораженная глупостью Майи.
— Ты ничего не понимаешь! — отмахнулась та. — У меня все получается, как в кино про маркизу Бейль. Видела фильм?
— Нет, — пробормотала старшая сестра.
— Неужели? — удивилась Майя. — Его во всех кинотеатрах показывали. Ой, совсем забыла, ты же у нас синий чулок, искусством не интересуешься. Маркиза забеременела от сына короля, но ей не позволили выйти за него, посадили в Бастилию, забрали новорожденного сына. Бейль сбежала, служила в трактире, а туда приехал молодой красивый богатый граф. Он влюбился в нее и женился, а потом привел в Лувр на бал. И вот тогда открылась правда про маркизу. Граф обозлился на короля, убил его, сам сел на трон, усыновил мальчика, которого у Бейль отняли, и все они жили очень долго и счастливо. У меня так же получится. Неужели не видишь сходства между мной и маркизой?
У Лиды не нашлось слов, чтобы достойно оценить сюжет фильма и ответить сестре. А та, считавшая себя неземной красавицей, перед чарами которой не устоит ни один мужчина, продолжала строить радужные планы один ярче другого. В мечтах она видела себя владелицей роскошного дома, шикарной машины. Реальность оказалась иной.