Трубку взяла та же тетка, что и давеча, — кажется, Тамара. Теперь она была совсем неласкова, если не сказать груба: сказала, что Валентина уже ушла, и бросила трубку. Сабитов покачал свою трубку в руке, аккуратно положил на рычаги и пошел к ангарам. А Тамара бросилась ко входу: скорая подвезла новую партию больных, в том числе совсем плохого водителя фермы Илью и экспедитора Пал Семеныча, который время от времени надрывно кашлял.
Серега в очередной раз горько всхлипнул и замер. Лохматый бок под его лбом дрогнул. Последний выдох, понял Серега и вскинулся, вытирая слезы. Он совершенно не хотел узнавать, что значит книжное выражение «испустил дыхание», тем более на примере любимого пса, но что-то заставило его выпрямиться и уставиться на Рекса.
Тот лежал тихий и спокойный, и раны спрятались под шерстью, как будто заросли. Он был совсем такой, как обычно — обычно Рекс предпочитал валяться именно так, боком, на травке или, если оказывался допущен в дом, на полу, как будто подремывая и частенько даже похрапывая, — вот только ухо у него шевелилось, ловя всякое интересное.
Больше оно не пошевелится, напомнил себе Серега и судорожно всхлипнул.
Ухо Рекса шевельнулось.
— Рекс, — бормотал Серега, зарываясь лицом в мохнатую шею, и плача, и смеясь, и чихая от шерсти, и отрываясь, чтобы глянуть в виноватые глаза пса, и снова зарываясь в шерсть, потому что Рекс немедленно принимался лизаться. — Рекс, собака такая, ты правда живой. На фига так пугать-то?
От ответа Рекс уклонялся и вообще норовил сбежать или хотя бы вырваться из Серегиного захвата. Серега, конечно, не выпускал.
Постепенно отдышавшись, он принялся разглядывать Рекса, который давно уже не лежал на боку, а сидел, выражая готовность к немедленным действиям как позой, так и звуковым сопровождением, а еще хвостом, что мёл по полу, как автомобильные дворники по стеклу. Он больше не пытался хохотать, и не выгибался, и вообще выглядел вполне бодрым и здоровым. Раны не кровоточили и были даже не слишком заметны под шерстью и запекшейся кровью. А когда Серега, сообразив, напоил его из ладошки, подливая туда воду из фляжки, пес совсем повеселел — хотя выхлестанной фляжки ему, кажется, не хватило.
— Ой, он очнулся? — крикнули сверху.
Райка стояла на краю обрыва, прижимая к боку здоровенную плетенную из бельевого шнура сумку — самодельную, не иначе.
— Ага! — заорал счастливый Серега. — Представляешь, шпионское лекарство помогло!
— Какое шпионское лекарство?
Серега счастливо доложил ей новости под слабое подвякивание Рекса, который явно связывал с явлением соседки надежды на освобождение и, может, даже кормежку.
Мудрая Райка это сразу поняла.
— Ну вот, — сказала она с некоторым огорчением. — А я справочник волоку и лекарства всякие, про которые вычитать успела. А ему, похоже, в основном пожрать бы как следует.
Она не стала говорить про ухищрения, на которые пришлось пойти, чтобы сперва ускользнуть от бабы, которая чего-то завелась настолько, что решила больше внучку в летний лагерь не отпускать, потом проникнуть в школу, не попавшись на глаза свирепо мчавшейся в сторону леса Людмиле Юрьевне, а еще потом выждать, пока баба убежит в магазин, и быстро найти в домашней аптечке хоть какие-то лекарства, упомянутые в главах про раны и воспаления.
— Все равно перевязать как следует нужно, — сказал Серега, выбираясь из кабины. — Кидай давай.
— Ага, щас, — отрезала Райка. — Чтобы раскокалось все? У меня здесь флаконы и пузырьки вообще-то. Сама спущусь.
Она потопталась у привычного спуска, который стерся и осыпался из-за интенсивного использования, и добавила:
— Где-то тут было не так круто. А, вот.
Райка прошла к вершине оврага, где клином сходились его стороны. Один из склонов сточился так, что образовалось зигзагообразное подобие лесенки, почти упиравшейся в огромный валун, косо вогнанный между склонами, тот самый, что будто был наказан постановкой в угол — самый глубокий угол леса.
Райка не без некоторых ухищрений, но довольно ловко сбежала почти до самого дна. Серега, выдвинувшийся для торжественной встречи, принял сумку и, поколебавшись, решил все-таки протянуть руку и подхватить Райку в прыжке.
Пыхтящий Рекс суетливо тыкал его под коленки, пытаясь не отстать от событий.
Райка, сделав вид, что не заметила заминки, спрыгнула на валун и протянула руку Сереге навстречу.
Рука Сереги упала.
Райка, подавив вздох, сама спрыгнула на холмик, подпирающий валун со стороны оврага.
Серега пошатнулся и осел с потрясенным лицом, почти рушась навзничь и не в силах сделать вдох. Свет в его глазах померк, шум леса в ушах поплыл, сливаясь в лопающийся звук, невыносимый, слышанный лишь однажды и тут же забытый. И этот звук остановил сердце мальчика.
— Хорош дурачиться, — посоветовала Райка, но, взглянув в белое до прозелени лицо Сереги, всполошилась и бросилась оказывать первую помощь.
Впрочем, едва она соскочила с холмика, застывшее сердце мальчика толкнулось опять.
Серега, с силой вдохнув и выдохнув, быстро пришел в себя и пару секунд просто млел в руках Райки. Но тут она выхватила из сумки нашатырный спирт, сунула смоченную в нем ватку под нос Сереги, и чары развеялись.
Серега, чихая и жмурясь, вскочил с воплем:
— Ты чо, блин, совсем?..
Окончательно испортить момент он не успел — спасибо Рексу, взявшемуся гулко поддакивать братану. Серега отвлекся на него — и снова засиял.
— Стой, — скомандовала Райка, ухватила его за плечи и принялась осматривать, как давеча сам Серега разглядывал Рекса.
— Да нормально все, споткнулся просто, — заверил Серега, вырываясь. — Побежали домой, пока он охотиться не ускакал. Жрать хочет, как этот. Я, кстати, тоже.
В подтверждение этого живот Сереги издал жалостно тонкую и довольно громкую руладу. Серега торопливо прижал ладони к животу, но приглушить трансляцию не смог. Райка прыснула и поспешно, чтобы Серега не успел по привычке обидеться, присела перед прыгающим Рексом. Досмотр состояния пса она провела тем же манером.
Серега не обиделся, а Рекс, убедившись, что удрать непросто, покорно замер — лишь хвост работал с такой скоростью, что становился почти невидимым.
— Ты ж мой хороший, — сказала наконец Райка, напоследок потрепав Рекса по макушке, и тот радостно заскакал между ребятами, лупя их по ногам хвостом. — Вообще не кашляет больше?
Серега помотал головой. Он малость взревновал, хотя не очень понял, кого к кому ревнует.
— А ты? — продолжила Райка, зачем-то выкладывая содержимое сумки на траву.
— Чего я?
— Не кашляешь, не хохочешь, не изгибаешься?
Серега изогнулся и сказал:
— Хэ. Хэ. Хэ.
Рекс озадаченно склонил голову, а Райка неодобрительно отметила:
— Так себе шуточка.
— Ну да, — согласился Серега. — Потащили животное? Я под мышки, а ты подстраховываешь?
— Вот спасибо-то. Не торопись, я почти всё уже.
— В смысле? — не понял Серега, и тут же понял. — О. Класс.
Райка, оказывается, успела распустить освобожденную сумку — почти что одним движением, — и теперь почти не глядя вывязала подобие гамака. Не очень большого, как раз под размер Рекса, — и с чуть увеличенными отверстиями для ног.
— Держи-ка его, — велела Райка и подступила к псу, пока тот не успел насторожиться.
Она проворно поддела гамак под Рекса. Тот на всякий случай испугался, подергался и даже повизжал, обреченно заглядывая в лицо Сереге. Но когда ребята двинулись вверх — уже не от валуна и не по старому маршруту, а по противоположному склону, где кустарники скрывали, оказывается, не менее удобный подъем, — Рекс быстро успокоился, скакал по глиняным выступам преимущественно сам и лишь дежурно порыкивал, когда Серега, потеряв терпение, принимался тянуть гамак вопреки обстоятельствам. Серега рычание игнорировал, потому что поглядывал за тем, не обронила ли Райка врученный ей волшебный сундучок. Туда ребята заново сложили содержимое вместе с вытряхнутыми из сумки медикаментами и заодно ржавой копией швейцарского ножичка из Серегиного кармана.
Перехватив один из надзорных взглядов, Райка подняла бровь. Серега рванул вверх, обрушивая ручьи глины. Райке пришлось опустить бровь, зажмуриться и прикрикнуть.
Валентина была дома. Она вымоталась до вялого равнодушия ко всему, но явление сына, который вообще-то должен был впитывать основы трудового воспитания в школьном лагере, Валентину слегка удивило. Не сильнее, однако, чем компания настороженной более обычного Раечки и небывало истерзанного, при этом удивительно бодрого Рекса, отсутствия которого во дворе она умудрилась не заметить. Хороша хозяюшка.
Не дослушав еще краткое сбивчивое повествование о пережитых приключениях, драмах и подвигах, постоянно грозящее перерасти в столь же сбивчивое, но бесконечное, Валентина принялась тщательно осматривать Серегу и Райку на предмет укусов и царапин. Уверения, что ни Рекс, ни лисы или волки их не кусали, она проигнорировала.
Успокоилась она не совсем, однако решила расправляться с задачами поэтапно, потому отправила детей кормить пса, умываться и быстренько садиться за стол. Серега пытался возражать, упирая на срочность медицинских процедур, но Валентина веско сообщила, что питание — основа здоровья, и если пациент способен есть, значит, он, во-первых, еще не умирает, во-вторых, должен сперва поесть. На этих словах у Сереги в животе снова пронзительно запело. Рекс вскинул морду, явно намереваясь подхватить мотив, и Серега, ухватив его за загривок, спешно поволок кормить и поить пса. Райка, давя улыбку, пошла следом. А Валентина протерла на всякий случай хлоркой все поверхности, которых касался Рекс, и побрела отваривать макароны к еще оставшимся, к счастью, котлетам. Попутно она обнаружила тосковавшее на жаре молоко, брезгливо вывалила омерзительное черное месиво в помойку и промыла кружки сперва с хлоркой, потом с содой.
Сама она есть не стала, чтобы не вырубиться тут же, за столом. Да и дети мели так, что добавки еле хватило — правда, Райке пришлось пригрозить внутривенным питанием, стеснительностью она пошла явно не в бабку.