– Это мой лосьон после бритья, бергамот и лилии.
Себ поправляет маску, выбегает и захлопывает за собой дверь.
Громкие фанфары свидетельствуют о продолжении турнира. Лукреция ждет, пока стихнут торопливые шаги, и крадучись возвращается на свой наблюдательный пост наверху.
Тадеуш в блестящем стиле конферанса представляет соперников в последнем раунде:
– Встречайте нашего нового бойца, опытнейшего среди нас! Аплодисменты Многомудрому Себу!
Зал взрывается, как по щелчку:
– СЕБ! СЕБ! СЕБ!
– Когда-то Себастьян был близким другом нашего Дариуса. Они даже делились идеями скетчей. Все это поросло быльем, все забыто. Тем не менее для всех юмористов Себ остается примером высочайшего качества, не так ли, Себ? Поприветствуем его!
Лукреция Немрод устраивается поудобнее и готовится фотографировать.
– Его соперница – победительница прошлых раундов, удивительная и отважная Кати Серебристая Ласка. Напоминаю, допустимы любые удары, главное, чтобы было смешно!
Себастьян Долин достает из мешка белый камешек. Начинать ему.
Его привязывают к креслу.
Он выглядит расслабленным, не то что его противница, еще не опомнившаяся после предыдущей схватки.
Сигнал начинать.
Себастьян Долин подыскивает правильный дебют, следя за Лаской, и спокойно шутит.
В зале смех.
Но сопернице не очень смешно: гальванометр показывает всего 12 из 20.
Зал в нетерпении, раздается свист, улюлюканье. Потом по рядам прокатывается волной:
– РАССМЕШИ ИЛИ УМРИ!
Кати отвечает анекдотом про собачек.
Зал смеется, Себ нет: он полностью владеет своими эмоциями. Его гальванометр замирает на цифре 11 из 20.
Предстоит упорная схватка.
Дуэлянты обмениваются шутками.
От шутки про младенцев у Кати 13 из 20.
От шутки про испанцев у Сэба 11.
От русского анекдота у Кати 14.
От анекдота про врачей у Себа 11.
Анекдот про священников: 13 у Кати.
– СЕБ! СЕБ! СЕБ! – скандирует половина зала.
– КА-ТИ! КА-ТИ! – отвечает вторая половина.
Дуэлянты полностью владеют собой, у обоих средний показатель реакции – 12. Публика недовольна, напряжение в зале растет. Цирковой номер недостаточно жесток, зрители проявляют нетерпение.
Половина зала орет:
– РАССМЕШИ!..
Другая половина подхватывает:
– ИЛИ УМРИ!
Себастьян Долин выстреливает шуткой про военных. Реакция Кати – 15 из 20.
Ее ответ – шутка про полицейских. У Себа всего 11.
Судя по всему, обоим трудно найти слабое место в психологических доспехах соперника. Обоим надо поднажать.
Шутка Себастьяна про коров. Неудача: всего 10 из 20.
Ответная шутка про кур еще неудачнее: 9.
Два мозга сталкиваются и не находят зацепок. Зал уже на грани срыва голосовых связок:
– РАССМЕШИ ИЛИ УМРИ!!!
Новое столкновение с теми же результатами. И тут Себастьян вопреки всем ожиданиям, возможно, от усталости, дает слабину: у него сокращается мышца щеки. Он корчит гримасу, хотя противница молчит.
Вот он, подлый подвох – нервный смех от напряжения. У Ласки фора в 5 очков еще до того, как она откроет рот. Уж не выпил ли он для храбрости?
Впервые шутка Кати преодолевает психологический барьер Себа. Его гальванометр не останавливается на 13, где пролегает его линия обороны, а прыгает к 15.
Шутка, как торпеда, пробивает второй защитный рубеж. 16 из 20. Вот позади и третий рубеж: 17. 18…
В зале слышно, как пролетает муха. Слышно и хриплое дыхание Себа, улавливаемое микрофоном на пистолетном дуле.
19 из 20…
Лукреция Немрод щелкает затвором со скоростью автоматной очереди, запечатлевая, как при замедленной съемке, все подробности развязки.
В нескольких метрах ниже, пробуждаемый электромагнитным импульсом, приходит в движение курок пистолета на треноге.
Удар бойка по гильзе, врыв пороха, пролет пули по стволу в огненном вихре, вылет наружу. Пуля 22-го калибра пролетает несколько сантиметров, пробивает кожный покров, кость черепа и мозговую массу, чтобы вылететь с другой стороны. С тем же перекошенным судорогой лицом Себ размякает в кресле.
Публика получила свое, она вскакивает и радостно вопит:
– П-З-П-П! П-З-П-П! П-З-П-П!
Выбежавшие на ринг полуодетые женщины отвязывают от кресла теплое еще тело, накрывают красной попоной и уносят на носилках.
Тадеуш Возняк произносит в микрофон:
– Так завершил свои дни опытнейший Многомудрый Себ.
Зал доволен, и конферансье с улыбкой продолжает:
– Как сказал уже не помню кто: «Опыт – это имя, которое каждый дает своим ошибкам»! А сегодняшняя победительница – Кати Серебристая Ласка. Она – наша чемпионка недели, ей выступать в следующем матче. Продержится ли она еще неделю? Мы узнаем это на очередном состязании ПЗПП уже… в следующий понедельник!
– ПЗПП! ПЗПП! ПЗПП! – отвечает толпа.
Тадеуш Возняк поднимает руку и закрывает тремя пальцами правый глаз. Зал дружно повторяет его жест.
Лукрецию Немрод сейчас опять вывернет наизнанку. Усилием воли она предотвращает новый приступ рвоты.
Она настраивает камеру, чтобы увеличить лица, но тут бумажка с буквами GLH, полученная от Себастьяна Долина, выпархивает из ее кармана и планирует, как мертвый листок, пока не опускается между двумя ярко освещенными креслами.
Зрители задирают голову и видят притаившуюся над ними молодую женщину с фотоаппаратом.
47
«Спорят три мыши.
Первая гордо сообщает:
– Я нашла мышеловки и стащила сыр, оставшись невредимой. Просто не надо медлить.
Вторая отвечает
– Подумаешь! Знаешь, такие розовые шарики? Крысиный яд? Я ем их на закуску.
Третья смотрит на часы и говорит равнодушно:
– Жаль, девчонки, уже пять часов, мне пора вас оставить. Пойду изнасилую кота».
Из скетча Дариуса Возняка «Друзья наши звери».
48
Стиснутые зубы, скрежет тормозов, ветер треплет выбившиеся из-под шлема длинные рыжие волосы.
Лукреция Немрод крутит рукоятку газа, ее мотоцикл с коляской лихо разгоняется, издавая нарастающий стальной рев.
В зеркальце стремительно увеличивается мотоцикл ее преследователя.
С каждым виражом расстояние между ними сокращается. Она уже может разглядеть мотоцикл, розовый «Харли-Дэвидсон», и седока – телохранителя с физиономией питбуля. На нем флуоресцирующий розовый жилет с зеленой надписью DARIUS на груди. Шлема нет, он держится в седле спокойно и уверенно, как будто знает, что сейчас ее догонит.
Ошибка мужчин – хроническая недооценка женщин. Века сменяются тысячелетиями, но предрассудки мачо неизменны. Особенно у байкеров.
Молодая журналистка пролетает на красный сигнал светофора, устраивает дерзкий слалом между машинами.
К преследователю присоединилось подкрепление – еще двое на таких же мотоциклах и в таком же наряде.
На счастье, в этот поздний час движение в столице вялое. Лукреция несется, обгоняя ветер.
Свой трехколесный мотоцикл она знает, как всадник – четвероногого скакуна, даже лучше. Она вслушивается в рык его мотора, как если бы это было дыхание галопирующего чистокровного рысака, звук покрышек для нее так же выразителен, как стук копыт, она выжимает из чуда итальянской инженерии даже больше его расчетных возможностей. Но коляска – вот помеха!
Трехколесное чудище уступает маневренностью и скоростью двухколесным байкам.
Лукреция Немрод приобрела его на свою первую получку в «Геттёр Модерн».
Ни о чем лучшем она и не помышляет. В коляске можно возить чемоданы, всевозможный хлам, пассажиров.
На всем скаку она минует неуклюжий дом на колесах, чудом не врезается в грузовик, сворачивает на улицу с односторонним движением и едет в противоток, потом заезжает на тротуар, распугивая пешеходов.
Но трое байкеров по-прежнему висят у нее на хвосте.
Мотоцикл с коляской вылетает на широкий проспект.
На спидометре 110 км/час. При постоянном риске куда-нибудь врезаться быстрее уже некуда.
Окружная. Снование между фурами. Три кляксы в ее зеркальце не растут, но и не уменьшаются в размере.
Внезапно мотоциклист с песьей головой открывает пальбу. Одна пуля свистит у нее над головой, другая раскалывает фару встречной машины, третья разбивает вдребезги драгоценность Лукреции – фотокамеру.
Ого, игра пошла всерьез! Они никак не поймут, с кем связались. Тем хуже для них. Не на ту напали!
Она мысленно перебирает экстренные меры воздействия.
И останавливается на худшей.
49
«Двое за столом. Один режет пирожное на две неравные части и берет ту, что больше. Второй возмущен:
– Тебя не учили вежливости?
– А что сделал бы на моем месте ты?
– Я бы взял меньший кусок.
– Вот и не ной, ты его и получил!»
Из скетча Дариуса Возняка «По логике вещей».
50
Нет такого замка, который не поддался бы всесильной Лукреции Немрод.
Она толкает крышку люка и, запыхавшись, вылезает на остров.
На сей раз Исидор Каценберг не плещется с дельфинами и не медитирует, а ест перед телевизором под выпуск новостей. Звук выключен, вместо голоса ведущего над водой плывут звуки классической музыки.
Это «Нептун» из симфонии Густава Холста «Пла-неты».
На экране бригады спасателей раскапывают развалины, оставленные землетрясением, сотни скрипок из стереоколонок – подходящий аккомпанемент к картинке.
Научный журналист, как околдованный, не отрывает взгляд от страшных кадров, не желая слышать комментарий. Потом на экране возникает лидер пережившей катастрофу страны в военном мундире, яростно грозящий кулаком – вероятно, вулкану. Возможно, его проклятия адресованы министру, не позаботившемуся о мерах предосторожности, возможно, соседней страны.
– Живо! – командует Лукреция Немрод.
Заслонив от Исидора телеэкран, она жестикулирует, чтобы привлечь его внимание.
Он наклоняет голову, чтобы продолжать смотреть.