Он остается нем.
– Я думала, это наше общее расследование! – напирает она.
– Я все равно не скажу. Прошу больше не допытываться.
Она в растерянности.
– Вы просто… просто…
– А вы, Лукреция, такая…
– Глупая?
– Нет, молодая.
Она снова не понимает, насмешка это или своеобразный комплимент. Лучше бы он окончательно пал в ее глазах, тогда она бы его не пощадила. Но он не доставляет ей этого удовольствия.
– Вы…
– Нет, вы…
– Что?
Он улыбается.
– Я тоже вас очень ценю, Лукреция. Спасибо. Давайте вспомним наши принципы: 1) информация, 2) размышление, 3) действие.
Он осматривает комнату и видит сундук со взломанным замком.
– Что здесь произошло?
Он указывает на выпотрошенные ящики.
– Подтверждается первое впечатление. Здесь побывали гости. Их встретили люди из GLH.
– Это объясняет, почему им не пришлось проникать в храм способом взлома.
– В храме возникли разногласия. Гости – полагаю, не меньше пяти человек, скорее шесть – в процессе разговора решили прибегнуть к силе. Они явились сюда с оружием и принялись палить не глядя.
Он закрывает глаза, как будто представляет подробности расстрела.
– Первые погибли там, где их настигли пули. Те, кто понял, что происходит, бросились бежать. Некоторых догнали пули, потом их добили выстрелами в голову. Тристан Маньяр был среди тех, кто пытался убежать. Он спрятался в секретной комнате.
Один из преследователей ворвался сюда, прежде чем дверь закрылась, поэтому мы и здесь не видим следов взлома. Он всадил пулю Тристану Маньяру в живот. Его, в отличие от других, собирались не прикончить, а допросить. Вероятно, цель состояла в том, чтобы открыть сундук.
– Все верно, Лукреция. Потом неизвестный забрал его содержимое и бросил Тристана здесь, закрыв потайную дверь.
– Если так, то Дариуса убил не Тристан Маньяр.
– Я этого не говорил. Получается, существуют две враждующие группы. Одна, тайное общество смеха GLH, пряталась под этим маяком. К ней принадлежал Тристан Маньяр. Другая – это Дариус, его братья и их «розовые костюмы».
– «Юмор света против юмора тьмы»…
– Что вы сказали?
– Не я, а Себастьян Долин. По его словам, два эти направления враждовали с незапамятных времен.
Исидор размышляет, внимательно изучая комнату.
– Занятно это слышать. Вы все больше напоминаете мою племянницу Кассандру. Она, как и вы, была сиротой и, подобно вам, сравнивала всех с героями кинофильмов, особенно фантастических. Теперь я понимаю, что меня так в вас трогает: ваше сходство с Кассандрой.
Лукреция Немрод осматривает полки, где недостает книг.
– Продолжайте, Исидор. Вы рассказывали о столкновении между людьми с маяка, защитниками юмора света, и «розовыми костюмами», защитниками юмора тьмы.
Научный журналист предлагает Лукреции сухари из своего рюкзака.
– По-вашему, Исидор, мне сейчас до еды?
Он ожесточенно грызет сухари.
– Ну, развивайте вашу гипотезу.
– Если две группы играют в эту вашу игру ПЗПП, – говорит он с набитым ртом, – то изобрели ее скорее всего здесь, а Дариус и его розовые костоломы ее позаимствовали.
– И?..
– Это все, – отвечает он, яростно двигая челюстями.
– Как это все?
– Пока что это все, что я могу сказать.
– А как же пустые ящики, этот секретный кабинет?
– Наверное, GLH прятала здесь свои богатства. Чужак, выследивший и смертельно ранивший Тристана Маньяра, их похитил.
– Сторонники юмора тьмы одержали верх?
– Да. На этой стадии расследования я бы назвал это вполне вероятным.
– Не согласна! По вашей теории, адепты юмора тьмы – это Дариус с братьями. Но ведь Дариус убит.
– Убит.
– Это значит, что как минимум один рыцарь юмора света, член GLH, сумел спастись, выжить и отомстить за своих собратьев.
Исидор перестает жевать.
– Надо еще убедиться, что Дариуса убили.
– Вы в это не верите?
– На этой стадии я воздерживаюсь от любых выводов.
– Признайте по крайней мере, что ставки чрезвычайно высоки. Силы, сражающиеся за эту проклятую синюю шкатулку, ничем не гнушаются: тут и смертельные турниры ПЗПП, и обыски у нас, и бойня на этом острове…
Научный журналист снимает свои очочки, шарит в рюкзаке, выгребает последние сухари и торопливо их грызет.
– Вкуснятина! Как Тристан мог убить Дариуса? Он же агонизировал здесь! Разве что отправил синюю шкатулку с почтовым голубем…
Она бьет себя кулаком по ладони.
– Не с почтовым голубем, а с грустным клоуном!
Он снова кривит губы в улыбке, так раздражающей Лукрецию.
– Я прекращаю расследование, – говорит он. – Нам осталось только найти способ вернуться назад. Там мы сообщим полиции о трупах.
Мне надо успокоиться. Вся эта история вымотала мне последние нервы. Здесь произошли ужасные события. Не цапаться с Исидором, а приручить его – вот моя задача.
Она соблазнительно изгибается и в такой позе, вынув из рюкзака фотоаппарат, начинает снимать.
– Как думаете, мне хватит материала на статью?
– Половина – еще не целое, Лукреция. Нет смысла публиковать статью, пока у нас нет завершающего ключа. Здесь мы его уже не найдем. Думаю, часть членов GLH сбежала через тайный ход.
Он зажигает оба факела и отправляется искать выход, она за ним.
На звездообразном перекрестке нескольких коридоров они останавливаются.
– Наверное, здесь они оторвались от преследователей, – предполагает Исидор.
Он светит факелом в каждый проход и, подмечая, куда тянет сквозняком дым, находит путь к лестнице, ведущей наверх.
Там они видят надувные катамараны, и Исидор стаскивает один к кромке воды.
– Так что сказал вам на ухо Тристан Маньяр?
– Что мне лучше вернуться к моим дельфинам и акуле. И добавил, что погода улучшается и что нас ждет подходящий денек для морской прогулки. Полезайте в лодку, Лукреция. Я такими никогда не управлял, как и любыми другими, но у меня уже сформировалась привычка тренировать мои мореходные навыки в вашем обществе.
Она послушно устраивается в лодке. Он дергает шнур зажигания, мотор всхрапывает и начинает мерно стучать.
Они отплывают от острова с маяком. Горизонт постепенно светлеет.
– Все, хватит скрытничать, выкладывайте, что вам сказал Тристан Маньяр.
– Ничего связанного с расследованием. Это сугубо личное.
Он запускает мотор на полный ход, и они мчатся к берегу Бретани.
87
1314 г.
Шотландия. Глазго.
Тайное сокровище царя Соломона было спрятано в Шотландии, у старинного братства тамплиеров.
Для Шотландии то были трудные времена.
Шотландское войско, разбитое английской армией в битве при Фолкерке, осталось обезглавленным. Предводитель шотландцев Уильям Уоллес был пленен и потом повешен, выпотрошен, обезглавлен, четвертован и сожжен (порядок казни соблюден) по приказу английского короля Эдуарда I. После этого население Шотландии подвергалось систематическим репрессиям.
Тем не менее под влиянием приплывших из Франции тамплиеров, и в частности Давида Байоля, не отходившего от вождя клана Роберта Брюса, тот набрался смелости и снова взялся за оружие. Он собрал новую армию, и 23 июня 1314 г. в сражении при Баннокбёрне нанес англичанам поражение. Под именем Роберта I Роберт Брюс был провозглашен королем Шотландии.
Едва усевшись на трон, монарх почуял опасность. Он знал, что Лондон никогда не откажется от намерения овладеть этим богатым северным краем.
Давид Байоль предложил ему использовать остатки тамплиеров и устроить англичанам ловушку. Он предложил сочинить фальшивое письмо о законных правах на французский трон… короля Англии.
– Придется ему отправить войска не на север, а на юг, – объяснил Давид Байоль.
Успех замысла превзошел надежды тех, кто его затевал.
Новый король Англии, тоже Эдуард, мня себя внуком Филиппа Красивого, предъявил права на трон франков.
Так началась Столетняя война.
Шотландия получила наконец передышку: английские солдаты были слишком заняты борьбой с французами.
Английская армия, вооруженная новыми дальнобойными луками (успешно опробованными против шотландцев при Фолкерке), быстро одолела неповоротливых французских рыцарей в тяжелых железных латах. Битва при Азенкуре наглядно показала, что маленькая армия лучников с новым оружием способна возобладать над тяжелой кавалерией, пусть и превосходящей ее численностью. Война во Франции продолжалась, но преимущество быстро перешло на сторону англичан.
Шотландцы испугались, что, одолев французов, англичане опять примутся за них.
Новый король Шотландии Яков I решил по совету Давида Байоля ударить по англичанам тем, что тот назвал «хорошей шуткой».
Осуществить это было не так-то легко.
Юная пастушка по имени Жанна, невинная душа, услыхала глас (спрятавшиеся за деревом люди применили в качестве громкоговорителя рог): «Жанна, ты должна освободить Францию от английских захватчиков. Такова твоя священная миссия».
Шутка была настолько наглой, что шутники-актеры еле удержались от хохота.
Но реакция была немедленной. Юная наивная пастушка приняла глас всерьез. Она объявила, что общается с ангелами. Жанна д’Арк вещала настолько убедительно, что ее окружение бросилось ей помогать и добилось ее встречи с самим французским королем Карлом IV.
Она на полном серьезе заявила ему, что получила послание свыше. Король, решив оседлать мистическое движение, всегда полезное для управления слабыми душами, приставил к Жанне нескольких французских рыцарей. Этого хватило, чтобы изменить соотношение сил на франко-английском фронте.
Королю Англии пришлось прислать подкрепление для усмирения этой «невесть откуда взявшейся одержимой». В Шотландии ликовали и прославляли Давида Байоля как спасителя.
Благодаря этой затее Шотландия получила небывалый в своей истории по длительности период независимости, спокойствия и культурного расцвета. Яков I и его сын Яков II претворяли в жизнь «Акт об образовании», создавая университеты Сент-Эндрюс, Глазго и Абердина. Укрывшимся в Шотландии французским тамплиерам разрешили учредить орден с градацией на послушников, кавалеров, служителей, магистров и великих магистров. Поскольку подвязались они главным образом в ремеслах, связанных со строительством, появилось название «франкмасоны».