– Невероятно!
– Под влиянием GLH Шекспир напишет лучшую свою комедию, «Укрощение строптивой», Бен Джонсон – уморительную пьесу «Алхимик». Но в Англии период смуты. Шотландская GLH действует осторожнее, но в это самое время расцветают две другие ветви: итальянская и в особенности французская.
– Возвращение к истокам?
– Здесь говорится о великих магистрах, управлявших GLH: об отцах-основателях Эразме и Франсуа Рабле, потом о французах Лафонтене, Лесаже и Пьере Корнеле.
– Где же Мольер?
– О нем ни слова, только о Пьере Корнеле.
– Что потом?
– В этом расследовании говорится, что последним известным великим магистром GLH был в 1799 г. Пьер-Огюстен Карон де Бомарше. Он якобы умер, прочтя BQT.
– Бомарше?!
Журналист снова слюнявит палец и открывает последнюю страницу.
– Дальше!
– Это все. Расследование обрывается на Бомарше.
Журналисты умолкают. Оба чувствуют, что расследование окунуло их в параллельную историю, о которой ничего не сказано в учебниках.
Очень может быть, что это подделка, что одних фактов недостает, другие приукрашены, но нет сомнения, что все это – совершенно новый взгляд на историю.
Юмор и защитники юмора – тайные инициаторы мировой политики, защитники ценностей гуманизма.
Их оружие – комедия, фарс, анекдот.
И абсолютное оружие: BQT.
Исидор подходит к окну и вдыхает полными легкими парижский воздух, как будто силится переварить этот непомерный объем невероятной информации.
– Послушайте, это просто документ, а не та самая BQT, «шутка, которая убивает». Это значит, что версия об убийстве Тадеушем Возняком своего брата Дариуса скукоживается, как шагреневая кожа, – говорит ему Лукреция.
– Не будьте ребенком, Лукреция. У любого есть право ошибиться. Это живая жизнь, а не роман. В жизни люди выдвигают предположения, позволяющие изучать версии большей или меньшей состоятельности. Мне кажется, что мы проделали немалый путь.
– Мы выбивались из сил, идя по ложному пути. Но кое-что мы накопали – материал для вашего романа. А я занимаюсь журналистским расследованием смерти Дариуса, и в нем я застряла на мертвой точке.
Исидор, вспомнив какую-то подробность, берет документ и вертит его так и эдак.
Теперь у него вид победителя.
– Что еще вы нашли?
– Взгляните, чьим именем подписана эта памятка.
103
1794 г.
Франция. Париж.
Механизм настенных часов ожил, раздалось тиканье. Довольный Пьер Бомарше услышал доносящиеся с улицы звуки. Он повернулся к окну и увидел проплывающие за ним головы, насаженные на пики.
«Все это зашло слишком далеко», – пронеслось в его голове.
Он продолжил отладку часовой пружины.
От отца, профессионального часовщика, Пьер де Бомарше унаследовал вкус к сложным механизмам, которые вдруг начинают работать сами по себе и долго не ломаются.
Снаружи чернь начала горланить «Карманьолу». Пьер де Бомарше открыл окно и увидел толпу, спешащую на площадь Шатле, где была установлена гильотина.
Он закрыл глаза, отложил инструменты часовщика и погрузился в воспоминания.
В 24 года Пьер де Бомарше женился на Мадлен-Катрин Обертен, женщине на десять лет старше его, очень состоятельной. Через год она умерла, и его заподозрили в убийстве жены. Состоялся суд. Он был вынужден отказаться от честолюбивых стремлений, хотя его вину так и не доказали.
Но брак Пьера де Бомарше, смерть жены, наследство – все это было только начало его карьеры авантюриста. В 1759 г. благодаря умелым интригам он был принят учителем игры на арфе к дочерям Людовика XV. Он подружился с королевским финансистом и с его легкой руки занялся рискованным инвестированием. Он быстро сколотил состояние и получил звание «королевского секретаря».
Вот теперь он смог предаться главному своему удовольствию – сочинению комических текстов. Он писал пьесы для мелких театров: «Сапоги-скороходы», «Зирзабель», «Жан-дурак на ярмарке».
Потом он женился на Женевьеве-Мадлен Ваттельблед. Та умерла при обстоятельствах, схожих с обстоятельствами смерти его первой жены, и тоже спустя год. И снова он получил наследство, в этот раз еще более крупное. Новый судебный процесс по подозрению в убийстве и в присвоении наследства. Эти юридические треволнения вдохновили его на «Юридические мемуары».
Снова он вывернулся, в третий раз женился – на Марии-Терезе Виллермолаз – и начал карьеру королевского шпиона. Побывал в Нидерландах, Германии, Австрии, где даже угодил в тюрьму за вредительство. После освобождения подался в Англию за письмами, находившимися у шевалье д’Эона, другого французского шпиона, прикидывавшегося для незаметности женщиной.
В 1775 г. Пьер де Бомарше поплыл в Соединенные Штаты для изучения политического положения в стране по просьбе министерства иностранных дел. Там он открыто занял сторону борцов за независимость от Англии и убедил короля Людовика XVI тайно снабжать восставших оружием. Через португальскую компанию он стал продавать американцам порох и боеприпасы и разбогател. Он даже умудрился передать сторонникам независимости целую частную флотилию, предназначенную для нападения на английские суда.
Теперь, богатый, знаменитый, добившийся поддержки короля Людовика XVI, он отдал должное своей давней страсти и сочинил первую комическую пьесу из четырех актов, «Севильский цирюльник», поставленную в «Комеди Франсез» и немедленно снискавшую славу. За ней последовала пятиактная «Женитьба Фигаро». В 1790 г. он примкнул к революционерам и стал членом Парижской коммуны. На этом посту Пьер де Бомарше использовал свою сеть торговли оружием, раньше помогавшую Американской революции, для вооружения войск Робеспьера.
Он поддерживал власть, что позволило ему основать общество авторов-сочинителей и впервые добился признания законности авторских прав. Наконец-то литературные произведения обрели полноправных авторов. Те, кто приобретал авторские права, теперь должны были выплачивать авторам дивиденды.
Бомарше отложил часы.
На площади ликовали все громче, и он не мог сосредоточиться, чтобы доделать работу. Пришлось закрыть окно.
В дверь постучали. Он открыл дверь и узнал одного из членов GLH. Тот запыхался и был багровым от натуги.
– Бегите, магистр, они сейчас нагрянут! Главное, спасайте то, что надо спасти.
Пьер де Бомарше быстро отпер свой сейф и достал драгоценный ларец с надписью «Не смейте читать» и буквами BQT.
Немного помедлив, он спрятал ларец в мешок. В коридоре уже раздавался стук сапог и звон оружия.
Он схватил часы, пистолет, скрипку и спрятал все это в другой мешок, побольше.
Стражники забарабанили в дверь. Он едва успел скрыться через запасной выход. Соратник из GLH ждал его с лошадьми. Они понеслись, как ветер.
Удалившись на безопасное расстояние, они перешли с галопа на рысь.
– Что произошло? – спросил Пьер де Бомарше своего спутника.
– Члены Комитета общественного спасения рехнулись, они изобличают и убивают друг друга. Робеспьер заделался кровавым тираном. Они схватили даже Дантона!
– Дантона? Сумасшедшие!
– Кровопролитие влечет кровопролитие. Теперь придется держаться от них подальше.
– Куда мы едем?
– Далеко.
Но внезапно перед ними выросла преграда. Со всех сторон их окружили стражники.
– Берите это и спасайтесь! Им нужен я!
И соратник ускакал, забрав бесценный мешок.
Бомарше схватили и бросили в тюрьму под названием «Аббатство». Суд над ним привлек огромное внимание. Благодаря своему ораторскому таланту он избежал эшафота, а потом при помощи сохранивших влияние друзей бежал в Гамбург. Дождавшись, пока улягутся революционные страсти, он вернулся во Францию в 1796 г. и написал воспоминания. В 1799 г., от всего устав, этот часовщик, арфист, дипломат, шпион, контрабандист, автор комических сочинений и прозаик решил свести счеты с жизнью. В возрасте 67 лет он отправился в Бретань, добрался до потайного места, миновал несколько дверей и открыл драгоценный ларец, оставленный там человеком, подсказавшим ему в разгар террора уносить ноги.
Через несколько секунд он умер с широкой улыбкой на устах.
Большая история смеха. Источник GLH.
104
Весь потолок закрыт скелетом динозавра. Кажется, его усеянные острыми зубами челюсти готовы снова кусать и рвать на части.
Исидор Каценберг и Лукреция Немрод посещают Музей естественной истории.
– Да, это я провел расследование по заказу Циклопа. Все, так или иначе, причастные к миру юмора, когда-либо работали на Дариуса Возняка. Таково требование эпохи. На те жалкие гроши, которые мне платят как ученому Национального центра научных исследований, прожить невозможно. Поэтому я и составил эту историческую памятку. Этот труд был щедро вознагражден.
Профессор Анри Лёвенбрюк ведет их по галерее «Эволюция». За гигантами-динозаврами притаилась живность помельче. Вереница рептилий, словно движущаяся в сторону обретения ума, наводит молодую журналистку на занятные мысли, которые она спешит занести в свой блокнот.
– Почему Дариус так неровно дышал к BQT? – спрашивает она.
– Как вы, вероятно, знаете, сейчас разворачивается всемирное противостояние двух видов юмора – ремесленного и индустриального. Индустриальный уже практически победил. Сильные все активнее пожирают слабых. Таков закон эволюции. Динозавры едят ящериц.
– Динозавры вымерли, – напоминает Лукреция Немрод.
– На данный момент война еще идет. В ней поставлено на карту много сложных вещей. Понятно, что сторона, владеющая BQT, будет иметь серьезный перевес над противником. BQT – этот Грааль, вернее, Эскалибур, священное оружие, и тот, кто им владеет, легитимен, в отличие от того, кто не смог им завладеть.
– Вы выбрали себе окоп, – заключает она. – Вы на стороне динозавров, против ящериц.
Профессор Анри Лёвенбрюк поглаживает свою седую бороденку.
– Скорее, на стороне юмора будущего, против юмора прошлого.