Внезапно Павел Возняк заламывает ей руку за спину и приставляет пистолет к подбородку.
– Хватит зря терять время! Мне нужен код к чемоданчику.
– И не мечтайте, – спокойно произносит Исидор.
– Считаю до трех и стреляю.
– Не в моих привычках уступать ультиматумам и угрозам, – говорит научный журналист. – Можете ее убить.
Теперь ясно, насколько я ему важна.
– Один…
– Это дело принципа, уступить один раз – значит опозориться на всю жизнь.
Он готов мной пожертвовать, лишь бы сберечь тайну паршивого расследования!..
– Два…
Я его переоценивала. Обманщик! Как все мужчины.
Не глядя на них, Исидор загораживает собой Беатрис. Это выглядит естественным.
Ну и наивная же я! Как я могла поверить, что представляю для него какую-то ценность? Он присоединился к моему расследованию ради материала для своего романа. На меня ему наплевать.
Павел Возняк поднимает дуло пистолета.
– Ваша взяла, я уступаю силе.
Исидор Каценберг одним движением открывает чемоданчик, достает синюю шкатулку с надписями BQT и «Не смейте читать!» и откидывает ее крышку.
Павел Возняк и его охранник с песьей головой не могут оторвать глаз от листка с тремя фразами.
С выражением невероятного изумления они читают слева направо буквы, складывающиеся в слова, складывающиеся в предложения, складывающиеся в мысли.
Сначала они застывают, как в столбняке. Это длится долго. Потом они начинают улыбаться, прыскают и разражаются хохотом. Хохот становится все громче.
152
«Два яблока наблюдают с верхушки яблони за жизнью внизу.
– Какие смешные людишки! Что-то доказывают, дерутся, никто ни с кем не соглашается. Настанет день, когда Землей завладеем мы, яблоки.
– Какие «мы»? – спрашивает другое яблоко. – Красные или желтые?»
Шутка GLH № 511905.
153
Они хохочут все неистовее, сгибаясь и держась за животы. Потом начинается икота…
Павел Возняк машинально опускает пистолет, чтобы вытереть слезы.
Они задыхаются, выпучивают глаза.
Два журналиста и Великая магистерша GLH не могут отвести от них глаз.
Этому не видно конца. Смех становится болезненным, потом постепенно стихает.
И тут раздается выстрел, потом другой.
Первая пуля угодила Павлу Возняку в лоб, и он падает как подкошенный. Вторая пуля пробивает голову его охраннику. Он успевает загородить обеими ладонями лицо, и пуля проходит сквозь фалангу под татуировкой «грустно».
Журналисты оборачиваются. Беатрис, стрелявшая из одного из дуэльных пистолетов, разжимает пальцы.
Лукреция помимо воли смотрит внутрь шкатулки BQT. Листка там нет, он вылетел и лежит на полу надписью вниз.
Исидор наклоняется, подбирает листок, переворачивает.
НЕТ!
Научный журналист надевает очки и читает три предложения.
В нем мощно нарастает неудержимое желание хохотать.
Он кашляет, кудахчет, давится, потом кивает головой.
– Вот и все, вот и все! – Можно подумать, что он совершил удачный прыжок с парашютом.
– Вы еще живы? – спрашивает Лукреция, не веря своим глазам.
– Я вас предупреждал, – говорит Исидор. – Это действует только на тех, кто в это верит. Эта парочка, как видите, погибла от выстрелов в голову, а не от убийственного смеха.
Лукреция заинтригована. Она впивается взглядом в листок в руках у Исидора.
Неужели он прав? Или он умудряется выдерживать «шутку, которая убивает»? Я должна знать!
Преодолев страх, она набирает в легкие побольше воздуха, храбро хватает листок и смотрит на изогнутые буквы.
Первое предложение: «Не суйтесь в эту историю».
Второе: «Иначе в следующий раз будет настоящая BQT».
Третье: «И тогда вы по-настоящему умрете от смеха».
– Ненастоящая! Только предупреждение, – объясняет Исидор.
Здорово же нас провели!
154
«Двое охотятся на гориллу. Один говорит другому: «Ты оставайся здесь с ружьем и с собакой, а я полезу на дерево. Я его потрясу, и горилла свалится. Собака обучена броситься на нее и крепко вцепиться. Ты воспользуешься удивлением гориллы и свяжешь ее веревкой».
– Зачем тогда ружье? – спрашивает другой.
– Если с дерева вдруг свалюсь я, ты застрелишь собаку».
Шутка GLH № 134437.
155
Через несколько часов они выходят с вещами, и Беатрис сама отвозит их на ближайший вокзал.
– Поезжайте. Продолжайте расследование. Узнайте, кто грустный клоун, – напутствует она их. – Привезите мне настоящую шкатулку с BQT. Об этом вас прошу я, Великая магистерша ордена, к которому вы теперь принадлежите. К тому же таково было условие вашего посвящения. Вы должны сдержать слово.
Она говорит это с плохо сдерживаемой яростью.
Исидор чем-то смущен.
– Перед смертью Тристан попросил меня кое-что вам передать, – говорит он.
– Что?
– Прежде чем испустить дух, он прошептал мне на ухо одну фразу…
– Какую?
– «Я тебя люблю, Беатрис. Продолжай».
Великая магистерша GLH стоит неподвижно, по ее щеке медленно стекает слеза.
На перроне звенит звонок. Механические двери закрываются, поезд трогается.
За окнами проносятся пейзажи. Коровы пасутся, не видя ничего вокруг. С тех пор как поезда TGV превысили скорость 200 км в час, коровам разонравилось на них смотреть.
Исидор кладет на верхнюю полку чемоданы, садится в позе лотоса и медленно поднимает веки.
– Медитация с открытыми глазами?
– Это новая практика, меня недавно научила ей племянница Кассандра, она называет это «открытием пяти чувств». Так можно погрузиться в настоящее, анализируя всю поступающую в мозг информацию: зрительную, звуковую, осязательную, обонятельную, вкусовую.
– Зачем?
– Чтобы перестать думать о прошлом и о будущем. Чтобы жить здесь и сейчас, в собственном теле.
Лукреция Немрод заинтригована, она принимает на сиденье напротив ту же позу.
– Что происходит у вас в мозгу, когда вы открываете свои пять чувств?
– Зрение. Здесь и сейчас я вижу: 1) вас, Лукреция, 2) вагон, 3) окно, за которым пролетает пейзаж, 4) очень смутно: кончик своего носа.
А я вижу Исидора. Дверь, открывающуюся и закрывающуюся для прохода пассажиров. Эмблему TGV на скатерти.
Он закрывает глаза и продолжает:
– Слух. Я слышу: 1) собственный голос, 2) шум поезда, 3) плачущего в соседнем отсеке ребенка, 4) мое собственное дыхание.
Я слышу его голос, покачивание вагона, ветер за стеклом, скрип сиденья подо мной.
Он выдерживает паузу.
– Осязание. Я чувствую кожей: 1) свою одежду, 2) ткань обивки, 3) крен вагона.
Я чувствую свой тесный лифчик. Царапающую лямку на спине. Кольцо на большом пальце левой руки.
Он втягивает носом воздух.
– Обоняние. Я чую: 1) ваши духи, 2) запах вашей кожи, 3) запах еды из соседнего отсека, 4) что-то вроде озона – наверное, вагонный кондиционер.
Я чувствую запах его туалетной воды. Возможно, Chrome. Запах его пота – скорее приятный. Запах собственных волос – пора их вымыть! Или в эту сырую погоду у меня появится естественная завивка?
Он цокает языком.
– Вкус: привкус зеленого чая, который подали десять минут назад.
А я – вкус кофе робуста.
– А теперь открываются все пять чувств вместе, в голове больше нет мыслей ни о прошлом, ни о будущем. Только о настоящем – максимально!
Она широко распахивает веки и чувствует мгновение.
Мне нравится эта секунда после сильных переживаний. Нет, мне не надо думать о прошлом. Мне нравится эта секунда, предшествующая решению. Теперь я думаю, что мы добьемся успеха. Нет, о будущем думать тоже не надо. Мне нравится эта секунда, я делю ее с Исидором, превращаясь на пару с ним в ребенка.
Она вздыхает, чувствуя, как в легкие входит воздух. Ей хочется сосредоточиться на этом мгновении, но сознание уже порхает, рот открывается.
– Тристан Маньяр действительно сказал перед смертью «Я тебя люблю, Беатрис»?
Он отвечает не сразу. Сначала он меняет позу на нормальную.
– Нет, но Беатрис нужно было это услышать. Если можно доставить удовольствие маленькой ложью, то почему бы этого не сделать?
– Что сказал Тристан на самом деле?
– Это был непонятный лепет. Беда с комиками, иногда у них хромает дикция.
Молодая женщина приглаживает себе волосы и нюхает пальцы, чтобы понять, как пахнет ее голова.
– Какие наши дальнейшие действия?
– Что, если остановить расследование? – предлагает Исидор.
Вечно ему нужно меня ошарашить! Спорт это у него, что ли? Занятия боевыми искусствами научили меня отбивать нападения. Не блокировать, а сопровождать, чтобы противника увлек его собственный напор…
– Почему бы и нет, собственно? Это только в романах находят убийцу, сокровища, только романы завершаются пылкими объятиями героев. На деле: 1) убийца на свободе, 2) сокровище неизвестно где, 3) герои спят в отдельных постелях. В статье я напущу туману, намекну на грядущие разоблачения. Чем я хуже других писак из «Геттёр Модерн»?
Они пролетают мимо деревушки.
– Шутка! Мы дали слово Беатрис. Это не Тенардье, это GLH. Мы теперь ее члены, это подразумевает обязанности.
– Вы приняли это посвящение всерьез?
– Вы забыли, что мы чудом остались в живых? В пистолете, прижатом к вашему виску, была настоящая пуля. Да, я принимаю все это всерьез. Мы найдем BQT.
Он читает свой айфон.
– Мне не дает покоя грустный клоун, – признается Лукреция. – Уверена, мы с ним уже сталкивались. Нос к носу, в его взгляде есть что-то знакомое. Что вы предлагаете?
– Это как в «трех камешках»: чтобы победить, нужно предвидеть ход противника. Пока что мы играем в его игру. Пора перехватить инициативу и навязать ему свой ритм. Лучшая оборона – наступление. Это он, грустный клоун, должен реагировать на наши атаки, а не наоборот.