Смех Циклопа — страница 83 из 95

– Такова сила женщин: они преобразуют мужчин, – комментирует Исидор. – И наверное, спасают от них самих.

Что он болтает? Опять его потянуло на философию. Нашел время! Как он все-таки меня бесит!

– Я причиняла ему сильную боль, но, как ни странно, именно тогда он полностью мне доверился. Он прогнал остальных любовниц. Не боюсь сказать, что в то время я была его единственной женщиной. Одна я знала его темную сторону. Он так мне поверил, что стал делиться со мной мыслями о политике. Он задумал создать собственную партию. И вот однажды, когда я его лупила, у него опять случилось озарение. «Мне нужна BQT!» – сказал он. И объяснил, что это. Наконец-то появился проект ему под стать. С этого момента это стало его наваждением. День и ночь он только об этом и говорил.

– Избалованный ребенок, вот и все, – цедит Лукреция, разочаровавшаяся в человеке, которого раньше боготворила.

– Не надо его осуждать. У него случались приступы благородства и великодушия. Когда ему нравился артист, он мог обеспечить ему блестящее будущее. Он помогал благотворительным организациям, ничего не ожидая взамен, даже не говорил об этом прессе.

– А еще он воровал чужие скетчи и забирал себе «бесхозные» шутки, чтобы выдавать их за свои! – напоминает Лукреция.

– Не надо его окарикатуривать. Его деятельность не сводилась только к этому. Он придумывал собственные скетчи, собственные анекдоты, у него был несравненный талант импровизации, этого никто не может отрицать.

– Она права, – говорит Исидор. – Будь это так просто, кто-нибудь сделал бы то же самое задолго до него. Нет, его вклад чрезвычайно велик, не будем отрицать очевидное.

– Его скетчи были великолепны! Комплекс неполноценности, вызванный «циклопичностью», делал его трогательным. Он понимал чужую боль. И вообще, он был… хорошим человеком.

Лукреция продолжает сомневаться, а вот Исидор готов пересмотреть свою прежнюю позицию. Он знает, что человека нельзя мазать одной краской и что нужно выслушать мнения всех знающих людей, прежде чем составить собственное впечатление.

– Можно подробнее про BQT? Вы были в тот роковой вечер в Карнаке. Что там произошло?

– Да, я была с Возняками при нападении на маяк-призрак. Думаю, Дариус ожидал более упорного сопротивления. Уверяю вас, он надеялся, что они будут вооружены, дадут отпор, выстоят…

– Каждый желает возвыситься, пока жизнь не отвесит ему затрещину. После этого человек становится смиреннее, – говорит Исидор.

– Жизнь не торопилась с затрещиной. Его била одна я, и то по его же указанию. Он хотел дойти до края. Он уже убивал. Уже организовал дуэли ПЗПП. Теперь ему вздумалось проверить, сможет ли он безнаказанно перебить десятки людей.

– Причем это были люди, которым он был всем обязан. Эдипов комплекс, желание уничтожить собственного отца, – подсказывает Исидор.

– Скорее комплекс Эжена Лабиша[28], автора «Мсье Перришона», – поправляет его Лукреция, прилежная ученица. – Тех, кому ты всем обязан, страшно трудно благодарить. В истории кишат люди, которые предпочли ударить ножом в спину, а не сказать «спасибо».

– На острове с неработающим маяком развернулась настоящая бойня. Люди из GLH ни о чем не подозревали. Когда прозвучал сигнал, я спряталась за чужие спины. Мне дали оружие, но я не стала стрелять. Увидев мое бездействие, Дариус стал меня заставлять кого-нибудь прикончить. «Это тебе не шлепки по попе, куколка. Расстанься с невинностью, Мими, ты наша сообщница, недаром на тебе розовый костюм». Он нанюхался кокаина и был на взводе. Я спряталась в углу, меня вырвало…

– Вы не пытались убежать? – спрашивает Исидор.

– Я находилась под его влиянием. Он меня околдовал. «Любимейший француз французов» – это что-то да значит! Человек, вызывавший смех у людей всех поколений. Я ведь мечтала о блестящей комической карьере. У нас с ним не было интимных отношений, но я все равно к нему приросла… Такое не объяснить.

– Я нисколько не удивлена, – вворачивает Лукреция.

– Перебив одних и обратив в бегство других, Дариус взбесился: где BQT? «Мы не можем вернуться с пустыми руками», – твердил он. Выяснилось, что человек сто сбежали по потайной лестнице. Дариус обозвал всех нас болванами. Мы приплыли обратно в Карнак и стали прочесывать район мегалитов. Дариус вбил себе в голову, что беглецы прячутся в соседнем лесу.

Мари-Анж умолкает и переводит дух.

– В какой-то момент я наткнулась на Павла, его брата. У него был рюкзак, фонарь, автомат. Он был какой-то странный. Я его спрашиваю: в чем дело? Он отвечает: все в порядке, BQT вот-вот найдется. Но мы ничего не нашли. Ну и вернулись в Париж. Это все.

Журналисты молча смотрят на нее.

– По-моему, вы нагло лжете, мадемуазель Мари-Анж, – сухо произносит Исидор.

– Клянусь, все это правда!

– Вы готовы к дополнительному сеансу щекотки, Лукреция?

– В этот раз мы займемся кончиками пальцев ног.

Лукреция срывает с Мари-Анж клоунские ботинки и подносит к ноге перо.

– Нет, вы не имеете права!

Журналистка пускает в ход перо. Жертва хохочет – сначала нервно, потом с болью.

– Хватит!!!

Она с трудом восстанавливает дыхание.

– Я стала следить за Павлом. Вдруг непонятно кто выскочил из канавы и огрел его дубиной по голове. Я дала очередь из автомата. Неизвестный убежал. Я подошла. Павел лежал неподвижно, со шкатулкой в руках.

– Так это ты похитила BQT! – кричит Лукреция.

– Да, сначала она была у меня. Но недолго.

– Не принимай нас за идиотов!

Лукреция опять грозит ей пером.

– Я не знала, что с ней делать. Я понимала, что это бомба и что она может взорвать того, кто ею владеет. Вот я ее и… отдала. Любимому человеку. Я знала, что он разберется, как с ней быть.

– Дариусу?..

– Нет, другому.

– Приросла к Дариусу, а шкатулку для него пожалела?

За Мари-Анж отвечает Исидор:

– Вы плохо слушаете, Лукреция. Она же сказала, что у него была проблема. Она любила его как официального спутника и как товарища по извращениям, но для постели завела себе еще кое-кого…

– Ну и кого?

Исидор улыбается.

Опять он взялся сам давать ответы и мотать мне нервы!

– «Розовый костюм» с усами, не один из братьев и не собакоголовый охранник. Не иначе, юморист и друг семьи. Раньше ходил с усами, а теперь сбрил. Кажется, я знаю, кто это…

Он называет имя, и удивленная Мари-Анж признает: да, он.

– Теперь, когда я все вам выложила, вы можете меня отвязать? – спрашивает сбитая с толку комическая актриса.

Лукреция подходит к подруге своей ранней юности, крепко целует ее в губы и отворачивается со словами:

– С Первым апреля, Мари-Анж.

160

«Морис совершает морскую прогулку. Его яхта тонет, выживших всего двое: он и Джулия Робертс, знаменитая американская киноактриса. Они приплывают на спасательной шлюпке на необитаемый остров. В первый вечер они разбивают лагерь, ищут пропитание, разводят костер и, оставшись без сил, засыпают. На второй день они беседуют, обживаются, ищут способ вызвать подмогу. На третий день они опять беседуют. На четвертый занимаются любовью. Утром пятого дня Морис садится завтракать к костру и смущенно говорит:

– У меня к тебе странная просьба, ты можешь не соглашаться.

– Говори, Морис.

– Если ты не возражаешь, мне хотелось бы, чтобы ты всего на несколько минут разрешила мне называть тебя… Альбером.

Актриса в недоумении, она гадает, зачем ему это.

– Я называю тебя Альбером, ты отвечаешь мне, как будто ты Альбер. Ничего не спрашивай, просто доставь мне это удовольствие. Я всю жизнь об этом мечтал!

Она соглашается, несмотря на удивление: похоже, ему это действительно важно.

Морис широко улыбается и с воодушевлением говорит:

– Алло, Альбер, это Морис. Угадай, с кем я вчера спал. Ни за что не угадаешь! С самой Джулией Робертс!»

Из скетча Дариуса Возняка «Жизнь-жестянка».

161

Он живет на роскошной вилле на острове Жетти в Нейи. Здесь устроен музей клоунской одежды. В музее стоят бюсты в цирковой раскраске: белый клоун, Август, английские, американские, французские, итальянские, испанские, африканские, индонезийские, даже корейские клоуны.

– Мне кажется, вы не осознаете нынешние вызовы. Война за BQT – не просто битва за юмор, это решающая битва за… умы!

Комик Феликс Четтэм подходит к клоуну с накладными пластмассовыми бицепсами.

– Когда-то, на заре человеческой истории, власть была у тех, кто имел мускулы и махал палицей. Им подчинялись из страха физически пострадать.

Он переходит к клоуну, похожему на чучело.

– Потом власть перешла к тем, что владел пахотными землями. Им подчинялись из страха умереть с голоду.

Следующий манекен одет как кюре.

– Затем власть перешла к тем, кто заправлял в церквях и охмурял верующих. Им подчинялись из страха угодить в ад.

Феликс подходит к манекену в жандармском мундире.

– Новый переход власти – к управленцам-администраторам, контролировавшим общественную жизнь. Им подчинялись из страха перед полицией, юстицией, тюрьмой.

Он указывает на клоуна в одежде буржуа.

– Дальше – к тем, кто заправлял промышленностью, производившей товары, которые дарят нам ощущение счастья. Им подчинялись ради удовольствия водить машины и коллекционировать навязываемое рекламой ненужное барахло.

Следующий клоун – толстопузый капиталист с сигарой.

– На очереди финансовые заправилы. Им подчинялись, потому что они обещали, что, взяв деньги, они отдадут больше. А также потому, что они обеспечивали удовольствие обогащаться, бездельничая.

Он указывает на клоуна-репортера с фотоаппаратом и карточкой прессы.

– Переход власти к заправилам массмедиа. Появился на экране – и ты нравишься женщинам, завален подарками и привилегиями и даже налогов не платишь. Телевизионные персонажи вторгаются в семьи и напрямую на них влияют. Основа их власти – удовольствие быть проинформированными.