– Я буду их коллекционировать, как филателист – марки, – говорит Исидор, надевая очки. – Занятие для меня новое, но это интереснее, чем казалось сначала.
– Что вы еще узнали?
– Я встретил очаровательную женщину.
Лукреция чувствует легкое покалывание в сердце.
Очаровательную?
— И мы говорили с ней о том, почему и как мы смеемся.
По его тону понятно, что он поддался очарованию этой шлюхи только потому, что у нее есть диплом или высокая должность, только потому, что она работает в лаборатории и ходит в белом халате. Он всегда будет меня презирать за то, что я нигде не училась.
Черт, я ревную!
Впервые.
Ненавижу это чувство. Словно сама загоняю себя в угол. И все из-за какой-то бабы, которую я даже не видела.
— Эти экземпляры не очень смешны – я имею в виду греческие и римские анекдоты, – но я надеюсь со временем украсить коллекцию редкими бабочками и найти самую красивую.
Он начинает двигаться в том же направлении, что и я. Значит, это я на него влияю…
Лукреция подходит к Исидору и ласково разминает ему плечи. В первый момент он раздраженно отшатывается, но потом позволяет ей продолжать.
– Я рада, что веду расследование с вами, Исидор. Мне кажется, мы найдем нечто гораздо большее, чем просто убийцу. Вместе мы всегда совершаем очень важные открытия.
По его телу пробегает дрожь.
– Вам холодно?
Она растирает его махровым халатом, который он набросил на плечи.
– Я думаю. Вы сказали, что шутка, которую искал Тристан Маньяр, появилась в Карнаке? Именно там нашли самый древний французский анекдот.
– Продолжайте.
Исидор закрывает глаза и потирает нос, чтобы сосредоточиться.
– Черт, не могу вспомнить. Они все перемешались у меня в голове.
– И что мы будем теперь делать?
Он встает и подходит к окну, из которого открывается вид на Париж.
– Наверное, поедем отдыхать в Бретань. Говорят, там в воздухе очень много йода. Это полезно для здоровья.
71
Человек приходит к директору большого универсального магазина и говорит:
– Возьмите меня на работу, я лучший в мире продавец.
– Увы, у нас нет свободных мест, – отвечает директор.
– Но я лучший в мире продавец!
– Я понимаю, но у нас нет мест.
– Мне кажется, вы не поняли, – говорит человек. – Ладно, вот что я предлагаю: возьмите меня на испытательный срок, и вы поймете, что такое лучший в мире продавец.
Директор соглашается.
На следующий день он из любопытства приходит взглянуть, как работает тот, кто считает себя «лучшим в мире продавцом», и слышит, как тот говорит покупателю:
– От всей души рекомендую вот эти крючки. Это самые лучшие. И они предназначены специально для этой удочки.
Человек покупает крючки и удочку.
– Вам также понадобится жилет с карманами, чтобы было куда положить крючки. У нас как раз скидка на очень удобные жилеты с огромным количеством карманов.
Человек покупает жилет.
– Еще вам нужны солнечные очки, чтобы глаза не болели от блеска воды.
Человек покупает солнечные очки.
– Если вы хотите поймать действительно большую рыбу, вам нужна лодка, чтобы отплыть подальше от берега.
Человек идет за продавцом в отдел лодок и покупает лодку.
– Чтобы перевозить лодку, нужен прицеп.
Человек покупает прицеп.
– Чтобы тянуть прицеп, нужна мощная машина. У вас мощная машина?
Продавец ведет покупателя в отдел автомобилей, и тот приобретает дорогой внедорожник.
Когда покупатель уходит, директор говорит продавцу:
– Да, вы меня убедили. Просто великолепно! Начать с крючков и закончить роскошным джипом! Но скажите, а пришел-то он за чем?
– За прокладками для жены. А я ему сказал: выходные все равно пропали, может, на рыбалку съездите?
Отрывок из скетча Дария Возняка «После меня хоть потоп»
72
Выстроившиеся в ряд менгиры словно часовые смотрят на проезжающие машины.
Исидор и Лукреция мчатся со скоростью сто пятьдесят километров в час.
Наклонившись вперед, чтобы уменьшить сопротивление ветра, Лукреция в шлеме и очках авиатора вросла в кожаное сиденье.
Сложив руки на груди, Исидор сидит в коляске, словно большой ребенок, которого вывезли полюбоваться красотами природы. Воздух меняется. Становится более легким, более соленым, более живительным.
В половине девятого утра они проезжают Шартр, затем минуют Манс, Ренн, Ванн, Орэ, Плуарнель. В половине первого они уже в центре Карнака.
Маленький бретонский городок застроен домиками с декоративными балками на фасаде и шиферными крышами. Пахнет устрицами и полевыми травами, которые ветер пригибает к земле.
Исидор и Лукреция входят в блинную «У Мари» на соборной площади. Единственными посетителями оказываются двое американских туристов. Конец марта – мертвый сезон.
Морщинистая беззубая старуха в национальном костюме – двуцветном платье и высоком чепце «бигуден» – подходит принять заказ.
Лукреция находит в меню рубленую говядину с томатами и луком, а Исидор – овощной салат без заправки. Они берут по кружке сидра: Исидор – сладкий, а Лукреция – брют.
– Вы не хотите блинчиков, Исидор? Это же фирменное бретонское блюдо.
– С сегодняшнего дня я на диете. Я все еще вешу больше, чем нужно. Девяносто пять килограммов. А должно быть семьдесят пять. Предстоит сбросить двадцать килограммов, и надеюсь, расследование поможет мне это сделать. Я начинаю прямо сейчас.
Лукреция пожимает плечами.
У этого парня все-таки очень много женского в характере.
— Извините, мадам…
– Мадемуазель, – поправляет официантка.
– Прошу прощения, мадемуазель. Скажите, вы случайно не встречали этого человека?
Лукреция показывает ей фотографию Тристана Маньяра. Старуха смотрит на снимок, качает головой и уходит на кухню.
– Интересно, как далеко заплыл наш лосось Тристан Маньяр? – спрашивает Исидор, разглядывая его фотографию.
– Я чувствую, что мы у цели. Следующей вехой на нашем пути станет местный житель. Некий Жислен Лефевр. Я видела его дом, это недалеко отсюда.
Журналисты осматриваются. На стене блинной висит лакированное чучело лосося с разинутым ртом.
– Образ лосося нас преследует, – констатирует Лукреция. – И мы, между прочим, находимся именно там, где разводят лососей. Я знала, что дети рождаются в капусте, но то, что шутки рождаются в Бретани, для меня новость.
Пара американских туристов, громко переговариваясь, изучает карту региона.
– Я никогда тут не была, – признается Лукреция. – Очаровательный городок. Вы что-нибудь о нем знаете?
Исидор закрывает глаза. Лукреция ждет, что он извлечет информацию из глубин памяти, но журналист достает айфон и нажимает на кнопки.
– Карнак. Название происходит от слова «Карн», что на кельтском языке означает «маленький холм». Люди в этом регионе появились за 450 тысяч лет до нашей эры. Вероятно, это было место языческого культа; 7 тысяч лет назад местные жители насыпали здесь курган высотой 12 метров, шириной 60 метров, длиной 125 метров. В нем хоронили вождей вместе с драгоценными предметами утвари. Спустя тысячу лет здесь появились ряды мегалитических сооружений. Сейчас насчитывается 2934 менгира. Двенадцать сходящихся рядов из больших обтесанных камней. Самые большие менгиры достигают 4 метров в высоту. Двигаясь с запада на восток, вы заметите, что их размеры постепенно уменьшаются. Самые маленькие камни всего 60 сантиметров в высоту.
– Мы их видели, когда подъезжали, – кивает Лукреция.
Исидор переворачивает несколько страниц и продолжает читать.
– Легенда гласит, что святой Корнелий, преследуемый римскими солдатами, обратил их в камни.
– Красивая легенда. А что-нибудь более современное?
– В 1900 году на местных болотах был построен курорт, и Карнак теперь предстает в двух ипостасях: со стороны суши Карнак-город, со стороны моря – Карнак-пляж.
– Так мы видели только одно лицо этого Януса!
– В 1974 году на осушенных соленых болотах открывают центр талассотерапии, который, вместе с казино, является основным источником доходов 4444 ныне зарегистрированных жителей.
– Спасибо за рекламу из туристического бюро.
На улице темнеет, собирается гроза. Исидор морщится:
– Странный в этом году март.
Старая официантка в чепце приносит дымящиеся блинчики и салат. Исидор и Лукреция приступают к еде. Официантка продолжает стоять у их столика. Когда американские туристы выходят, она оглядывается по сторонам, наклоняется к журналистам и шепчет:
– Они вас ждут.
Сначала Исидору и Лукреции кажется, что им послышалось.
– Мы не назначали никаких встреч, – говорит Лукреция. – Вы что-то перепутали.
Но Исидор залпом допивает сидр, кладет на стол деньги и встает. Лукреции ничего не остается, как отправиться за ним. Официантка вешает на дверь объявление «Закрыто» и быстро идет по улице.
Моросит мелкий дождик, от которого невозможно укрыться.
– Скажите, мадемуазель, а зонтика у вас нет? – спрашивает Лукреция, боясь, как бы ее волосы не начали завиваться.
– Дождь мочит только дураков, так у нас говорят, – бормочет старуха.
Они долго бредут по мокрому блестящему шоссе, которое постепенно переходит в проселочную дорогу. Поднимаются на холм, на вершине которого стоит белая часовня с плоской крышей, увенчанная маленькой остроконечной колокольней.
Небо становится совершенно черным.
Старуха толкает тяжелую скрипучую дверь. Внутри совершенно темно, в окна видно черное небо.
– Мадемуазель? Мадемуазель?
Старуха растворилась в темноте.
Вдруг молния, прочертившая небо, освещает четыре черных силуэта. Во время короткой вспышки Лукреция успевает заметить, что одна из фигур держит охотничье ружье, направленное в их сторону.
Она слышит глухой голос:
– Что вам нужно от Тристана Маньяра?