47. Controv. 9.2.7. Sen. Controv.
48. Ars am. 3.279–90 (рассматривается на с. 157–59).
49. Aeneid 4.128; Констан (Konstan 1986), признает проблематичность использования слова «улыбка» в этом отрывке («улыбка, или, возможно, смех», 18). Книга Гильденхарда (Gildenhard 2012, 138–39), хотя она предназначена для учеников старших классов, содержит параграф с емким описанием проблем интерпретации смеха Венеры.
50. Ars P. 1–5 («Humano capiti cervicem pictor equinam iungere si velit… risum teneatis?»). Эти строки загадочнее, чем кажутся: дело в том, что смешные несоответствия – это типичная тема римской живописи; см. Frischer 1991, 74–85; Oliensis 1998, 199–202.
51. Колейро (Coleiro 1979, 222–29) рассматривает основные версии; более краткий обзор см. Coleman 1977, 150–52.
52. Дю Кенэ (Du Quesnay 1977, 37) высказывает необычное предположение о том, что «parent», употребленное в здесь единственном числе, подразумевает отца.
53. «Загадочным» последнее четверостишье «Эклоги» деликатно называет Нисбет (Nisbet 1978, 70).
54. Споры вокруг этого текста не утихают как минимум со времен эпохи Возрождения: на варианте интерпретации, который расходится с рукописью и теперь считается стандартным, настаивали еще Полициан (Politian) и Скалигер, как правило, приводя в подтверждение своей точки зрения цитату этого отрывка у Квинтилиана (Inst. 9.3.8). Путаницу добавляет еще и то, что в рукописных версиях текста Квинтилиана на самом деле приведен тот же вариант этих строк, что и в рукописи Вергилия. Однако Квинтилиан использует их в примере, иллюстрирующем использование относительного местоимения множественного числа (qui) в связке с указательным местоимением единственного числа (hunc). Это свидетельствует о том, что Квинтилиан имел в виду другую версию текста – более или менее совпадающую с трактовкой современных редакторов. Эти вопросы рассматривают также Коулман и Клаусен (Coleman 1977, 148–49; Clausen 1994, 144), у последнего я позаимствовала слово «естественный». Однако есть и те, кто продолжает настаивать на правильности текста рукописи: например, F. della Corte 1985, 80.
55. Цитата: Clausen 1994, 144 (курсив мой); то же мнение высказывают Р. Д. Уильямс и Норден (R. D. Williams 1976, 119; Norden 1958, 63) («Ridere c. acc. heisst überall sonst ‘jemanden auslachen’, nicht ‘ihm zulachen»). Перре и Нисбет (Perret 1970, 55, and Nisbet 1978, 77n135) считают такое обобщение слишком огульным и приводят множество примеров, свидетельствующих об обратном, в том числе у Овидия, Ars am. 1.87.
56. Плиний NH, 7.2, 7.72 (см. с. 25), также Norden 1958, 65–67; Nisbet 1978, 70. Начало этой современной традиции – связывать смех ребенка в стихе Вергилия со смехом Заратустры – во многом положил Крузиус (Crusius 1896, 551–53).
57. См., например, Perret 1970, 55 («Il ne peut s’agir du sourire de la mère à l’enfant»); другие версии вкратце рассмотрены Р. Д. Уильямсом и Коулман (R. D. Williams 1976, 120, и Coleman 1977, 148).
58. Nisbet 1978, 70; такие слова, как «нежность» и «близость» (Putnam, 1970, 162; Alpers 1979, 173), вновь и вновь повторяются в этих рассуждениях.
59. Несмотря на свою сентиментальную интерпретацию, Нисбет – это один из немногих переводчиков, который твердо придерживается слова «смех», а не «улыбка» (Nisbet 1978, переиздание перевода 2007 года).
60. Катулл 61.209–13 («Torquatus volo parvulus / matris e gremio suae /porrigens teneras manus / dulce rideat ad patrem / semihiante labello»). У современных критиков нет единого мнения на этот счет. Некоторые утверждают, что четверостишье Вергилия – это лишь смутная реминисценция свадебного гимна Катулла, другие усматривают здесь непосредственное заимствование (например, Putnam 1970, 163: «позаимствовал»). Харди (Hardie 2012, 216–18) рассматривает более общие связи между «Эклогой» и стихотворениями Катулла 61 и 64. Следует отметить, что в тексте стихотворения 61 нет и намека на то, что в смехе проявляется некое божественное начало, а божественность, которую подразумевает Феокрит (Theocritus, Id. 17.121–34) в стихотворении, возможно, вдохновившем финальные строки «Эклоги», не имеет ничего общего со смеющимся ребенком.
61. Bataille 1997, 60. Он продолжает: «Внезапно то, что контролировало ребенка, становится подвластным ему. Хотя речь не о власти, а о слиянии. Дело не в удовлетворении от торжества человека над ослабевшими формами, а в близости, которую передает смех. По сути, смех возникает из коммуникации» (курсив оригинала).
62. Парвулеску (Parvulescu 2010, 161–62) справедливо замечает отзвуки строк Вергилия в рассуждениях Крыстевой о смехе, которым обмениваются мать с ребенком (особ. Kristeva 1980, 271–94).
63. Warner 1998, 348.
64. Странно, что антиковеды, анализируя этот текст, почти никогда не упоминают о его роли для современной гуманитарной теории в целом. Впрочем, теоретики отвечают им тем же. При этом ученые, работающие в других областях, нередко коверкают латинский оригинал: например, в первом издании книги Уорнер (Warner 1992) обнаруживаем неверную цитату «Incipe, puer parvo» (348; исправлено в последующих редакциях) – еще один пример «ошибки переписчика», вносящей путаницу в этот и без того сложный текст.
65. Количество книг о формировании идентичности и культурных изменениях в греко-римском мире сегодня поистине неисчерпаемо. Помимо авторов, которых я цитирую в примечаниях ниже, значительный вклад внесли Millett 1990; Woolf 1994; Goldhill 2001; Dench 2005; Mattingly 2011.
66. Epist. 2.1.156 («Graecia capta ferum victorem cepit»). Как отмечает Уоллес-Хэдрилл (Wallace-Hadrill 2008, 24–25), современные ученые редко цитируют строки Овидия (Fast. 3.101–2), в которых высказана совершенно иная точка зрения и присутствует аллюзия на Горация.
67. Например, Van Dommelen 1997; Hill 2001, 14 (констелляция); Webster 2001, 217–23 (гибридность и креолизация); Wallace-Hadrill 2008, 27–28 (билингвизм); Le Roux 2004, 301 (скрещивание). Следует отметить влияние (и терминологию) таких теоретических сравнительных исследований, как Bhabha 1994, особ. 112–16 («гибридность») и Hannerz 1987.
68. Wallace-Hadrill 2008. Наиболее четко и сжато его аргументы изложены на с. 17–27, где он также обрушивается с критикой на самые излюбленные современные метафоры. Взамен их он предлагает модель билингвизма, а также модель греко-римского культурного взаимодействия, этапы которого он уподобляет диастолической и систолической фазам сердечного цикла. См. также Wallace-Hadrill 1998 – более ранняя краткая версия его лингвистической аналогии (переключение языковых кодов).
69. Некоторые справедливые замечания об общих традициях элитарного и простонародного смеха находим у Хорсфолла (Horsfall 1996, 110–11), хотя этот автор более чем кто-либо другой убежден в нашей способности разобраться в «народной культуре» Рима.
70. Этой теме также посвящено огромное количество работ. Среди представителей новой волны исследователей греческой литературы и культуры периода Римской империи следует упомянуть Суэйна (Swain 1996), который размышляет о том, «как греческая элита использовала язык, чтобы заявить о своем культурном и политическом превосходстве», 409; Уитмарша (Whitmarsh 2001) с его вопросом о том, «как использовалась “литература” для создания греческой идентичности, соотнесенной с греческим прошлым и римским настоящим», 1–2; Спофорта (Spawforth 2012): «Что касается греческой культуры, ее «стиль подчеркивал принадлежность к империи» и нес на себе отчетливую печать “чистого” эллинизма, который насаждался властями, будучи приемлемым с точки зрения римлян», 271. Konstan and Saïd 2006 – весьма полезный сборник эссе.
71. Goldhill 2001 (Being Greek under Rome); Woolf 1994 (Becoming Roman, staying Greek) – эта фраза также используется в названии другой книги Вульфа (Woolf 1998), которая посвящена Галлии.
72. Fraenkel 1922 (английский перевод [Fraenkel 2007] с анализом влияния этой книги на с. xi – xxii). Среди сугубо исторических исследований на эту тему наиболее известны работы Эриха Груэна; см., например, Gruen 1990, 124–57.
73. Christenson 2000, 45–55; Beard 2007, 253–56.
74. Теренций, Eun. 1–45; см. также Barsby 1999, 13–19; Brothers 2000, 20–26. Прототипом Фрасона у Теренция является Биант в пьесе Менандра. Однако с персонажем Гнафона все не так просто, поскольку, хотя в «Льстеце» Менандра и есть персонаж с тем же именем, но есть и другой, по имени Струфия, который, судя по дошедшим до нас фрагментам, отчасти служил Теренцию источником вдохновения при создании образа Гнафона. Возможно, Теренций объединил эти образы, сохранив имя Гнафона, а может быть, один и тот же персонаж выступал в пьесе Менандра под разными именами. См. также Brown 1992, 98–99; Pernerstorfer 2006, 45–50 (доводы в пользу того, что один персонаж звался в пьесе по-разному). Пернерсторфер (Pernerstorfer 2009) предпринимает попытку в целом реконструировать текст на основе выводов своей более ранней работы; еще одну попытку краткого изложения сюжета см. в Gomme and Sandbach 1973, 420–22.
75. Менандр, Kolax фрагм. 3 (= Плутарх, Mor. 57a = Quomodo adulator 13): «γελῶ τὸ πρὸς τὸν Κύπριον ἐννοούμενος». Плутарх не упоминает название пьесы, но называет имена двух ее героев. См. Gomme and Sandbach 1973, 432; Pernerstorfer 2009, 112–13. Мнение Лефевра (Lefèvre 2003, 97–98) о том, что эти слова «не имеют никакого отношения к Теренцию», не разделяет почти никто, и аргументы его малоубедительны.
76. Gomme and Sanedbach 1973, 432; Brown 1992, 94; Pernerstorfer 2009,
77. Wallace-Hadrill 2008 (лампы: 390–91); Spawforth 2012 (культурный компонент: 36–58).
78. Halliwell 2008, 343–46, 351–71 (а также 332–34 – краткий обзор упоминаний и их влияния, включая Beckett 1938, 168). МакГрат (McGrath 1997, vol. 1, 101–6; vol. 2, 52–57, 58–61) предлагает любопытный взгляд на несколько портретов Демокрита кисти Рубенса. О Гераклите см. Halliwell 2008, 346–51.