91. В своем письме (Ep. 7) Иероним делает акцент не столько на самом Крассе, сколько на пословице: «…secundum illud quoque, de quo semel in vita Crassum ait risisse Lucilius: “similem habent labra lactucam asino carduos comedente”». Прозрачный намек на то, что образ осла, поедающего репейник, взят из народной пословицы, содержится в одном из сборников басен Бабрия (133): лиса замечает осла, который есть репейник, и спрашивает его, как он может есть столь колючую пищу своим мягким языком.
92. N. J. Hall 1983, 1035–39 (менее шокирующая версия истории Троллопа, чем та, что обычно рассказывают). Всегда присутствует соблазн найти некую медицинскую причину, как, например, в случае с каменщиком из Кингс-Линна: см. www.bbc.co.uk/news/uk-england-18542377.
93. Valerius Maximus, 9.12, ext. 6.
94. Diogenes Laertius, Vitae 7.185.
95. Неприличные ассоциации с фигами см. Jeffrey Henderson 1991, 23, 118, 135. Есть ли какой-то скрытый смысл в том, что Эзоп заставил своих проворовавшихся товарищей отрыгнуть именно фиги (см. выше, с. 138)?
96. Diogenes Laertius, Vitae 7.184.
97. Tertullian, De anim. 52.3.
98. Любопытный текст, известный как Testamentum Porcelli («Завещание поросенка»), служит еще одним примером. Иероним подчеркивает, что, читая его, люди покатывались со смеху (cachinnare), а не просто смеялись (ridere) (Contra Rufinum 1.17).
99. Идея для названия этого раздела почерпнута мной из подзаголовка книги Шлама (Schlam 1992).
100. Используемая мной терминология по части ослов не столь расплывчата, как в случае с обезьянами, но тем читателям, которых интересует более подробная информация о древних (особенно греческих) названиях парнокопытных и их культурных коннотациях, я рекомендую обратиться к работе М. Гриффита (M. Griffith 2006).
101. Сборник эссе под редакцией Харрисона (Harrison 1999) дает хорошее представление о подходах англоязычных исследователей к интерпретации «Золотого осла» – количество литературы на эту тему сегодня очень велико. Fick-Michel 1991, 395–430, содержит перечень упоминаний смеха в романе; Schlam 1992, 40–44 – краткий критический обзор.
102. Общепризнано то, что автором этого текста не может быть автор сатир II века н. э. Лукиан; Мейсон (Mason 1999a, 104–5) кратко излагает аргументы. Далее я буду называть эту работу текстом Лукиана.
103. Photios, Bib. Cod. 129. Проблемы, связанные с интерпретацией слов Фотия, ясно и толково изложены у многих авторов, в том числе в книге Уинклера (Winkler 1985, 252–56); см. также Mason 1999a, 103–4.
104. Сегодня принято считать, что утраченный труд Лукия из Патр был создан первым, однако высказывается множество домыслов (основанных на ложной уверенности) о характере родства между различными версиями (Mason 1999b – ясное краткое изложение) и, в частности, о том, какие главы романа Апулея написаны им самим, а какие позаимствованы у Лукия из Патр. Диаметрально противоположные выводы Бьянко и ван Тиля, к которым они приходят, скрупулезно препарируя текст, служат показательным (и обескураживающим) примером такого рода дискуссий (Bianco 1971, van Thiel 1971); Уолш (Walsh 1974) резюмирует отличия в их подходах.
105. Apuleius, Met. 10.13–17; ps.-Lucian, Onos 46–48.
106. Met. 10.13. Интересно, нет ли в этих словах намека на пословицу об осле и репейнике.
107. «Ne humanum quidem»: Met. 10.14. Как замечает Циммерман (Zimmerman 2000, 214), «забавная игра со смыслом слова “humanum” становится еще более изощренной, если принять во внимание, что к воровству еды осла побуждает не что иное, как… sensus humanus»).
108. Met. 10.16.
109. Дж. Р. Хит (J. R. Heath 1982) рассматривает роль продуктов питания в романе Апулея (хотя и не акцентирует внимание на этом отрывке); представление осла гостям в качестве друга и сотрапезника см. Met. 10.16, 10.17.
110. R. May 1998; 2006, 300–302.
111. Met. 10.16; Onos 47 (τοσοῦτον γελῶσιν, πολὺν γέλωτα, etc.).
112. Апулей не мог читать труды Диогена Лаэртского, жившего в III веке, но Валерий Максим писал как минимум на сто лет раньше. Впрочем, я вовсе не утверждаю, что Апулей был знаком именно с этими текстами (надо признать, что никаких языковых параллелей между латинскими версиями текстов Валерия и Апулея не прослеживается; к тому же Апулей приводит другой вариант истории о смерти Филимона во «Флоридах» 16). Суть моих доводов в том, что рассказ о «трапезе осла» был популярным анекдотом, который был известен всем в Римском мире – в том числе и Апулею.
113. Я не вижу других отличий, которые могли бы оказать существенное влияние на мои рассуждения о культуре смеха. Циммерман (Zimmerman 2000, 229–30) указывает на то, что в каждом рассказе осел реагирует по-разному, когда его застают врасплох: у Апулея он продолжает наслаждаться лакомствами (10.16), а у Лукиана – пристыжен и растерян (47). Впрочем, Циммерман признает, что и в версии Лукиана его замешательство длится недолго.
114. Onos 47.
115. Met. 10.16.
116. Бахтин (Bakhtin, 1981 [1937–38]) подчеркивал полифонические аспекты романа в своем эссе, опубликованном на полвека ранее.
117. Onos 10 (до превращения), 15 (рев), 55 (о значении смеха после его возвращения в человеческое обличье).
118. Met. 2.31–3.13.
119. Met 2.31.
120. Met 3.2 («nemo prorsum qui non risu dirumperetur aderat»).
121. В оригинальном тексте история «убийства» и сцена, в которой раскрывается «правда» о случившемся, разумеется, сложнее, чем в моем кратком изложении; их литературные истоки и столкновение реальности с иллюзией в этой сцене анализируют Миланези, Баджони и Р. Мэй (Milanezi 1992; Bajoni 1998; R. May 2006, 195–98).
122. Met. 3.13.
123. Кстати говоря, его называют «жертвой» (victimam) в Met. 3.2.
124. Д. С. Робертсон (D. S. Robertson 1919) пытается отыскать примеры реальных древних ритуалов (в том числе вождение козла отпущения по городу); отчасти с ним соглашается Джеймс (James 1987, 87–90). Хабинек (Habinek 1990, 53–55) подчеркивает (сюжетообразующую) роль Луция в качестве козла отпущения. Кириченко (Kirichenko 2010, 36–39, 45–58) выделяет элементы мима (делая сравнение с risus mimicus Петрония). R. May 2006, 182–207 – лучший комментарий к этому эпизоду и предыдущим исследованиям, посвященным ему; указывает на его театральность и металитературные аспекты.
125. R. May 2006, 190–92; Zimmerman 2000, 25–26, 225–26 (повествовательные параллели в описании смеха между двумя этими эпизодами).
126. Cachinnus: Met. 3.7 (комментарии: Van der Paardt 1971, 67; Krabbe 1989, 162–63).
127. Met. 3.11: «Iste deus auctorem et actorem suum propitius ubique comitabitur amanter, nec umquam patietur ut ex animo doleas, sed frontem tuam serena venustate laetabit assidue». По крайней мере, так звучит это предложение, если мы согласимся с правкой, внесенной в рукописный текст в начале XX века. Вариант «auctorem et actorem» предложен Вольграффом (Vollgraff, 1904, 253) взамен бессмысленного «auctorem et torem» (слова «et torem» сверху вписаны в межстрочный интервал манускрипта), либо вместо другого маловразумительного варианта «auctorem et tutorem». Сегодня вариант «auctorem et actorem» считается общепризнанным, однако, учитывая особый статус этой фразы, все-таки не стоит забывать, что это (лишь) догадка. Татум (Tatum 2006) подробно рассматривает догадку Вольграффа, а также предысторию этой фразы в более ранних текстах на латыни и приходит к довольно сомнительным (на мой взгляд) выводам о связях Апулея с Цицероном. Впрочем, Ла Буа (La Bua 2013) высказывает похожие предположения о влиянии Цицерона, рассматривая пародийный суд над Луцием.
128. Winkler 1985, 13.
129. Кириченко (Kirichenko 2010, 58) также противопоставляет «пассивную» роль Луция (actor), когда он «импровизирует в рамках заданного сюжета», и его активную сторону (auctor), когда он «он выступает в качестве соавтора всего этого действа»; см. выше, с. 119–20, 167, о роли актера: «служить рупором чужих идей».
130. Шлам (Schlam 1992) тоже подмечает здесь двусмысленность, но несколько иначе расставляет акценты: «Ирония заключается в том, что Смех действительно сопутствует Луцию-ослу, но он становится злосчастным объектом чужих, часто издевательских, насмешек» (43).
1. Σχολαστικὸς καὶ φαλακρὸς καὶ κουρεὺς συνοδεύοντες καὶ ἔν τινι ἐρημίᾳ μείναντες συνέθεντο πρὸς τέσσαρας ὥρας ἀγρυπνῆσαι καὶ τὰ σκεύη ἕκαστος τηρῆσαι. ὡς δὲ ἔλαχε τῷ κουρεῖ πρώτῳ φυλάξαι, μετεωρισθῆναι θέλων τὸν σχολαστικὸν καθεύδοντα ἔξυρεν καὶ τῶν ὡρῶν πληρωθεισῶν διύπνισεν. ὁ δὲ σχολαστικὸς ψήχων ὡς ἀπὸ ὕπνου τὴν κεφαλὴν καὶ εὑρὼν ἑαυτὸν ψιλόν· Μέγα κάθαρμα, φησίν, ὁ κουρεύς· πλανηθεὶς γὰρ ἀντ’ ἐμοῦ τὸν φαλακρὸν ἐξύπνισεν. Также существуют более короткие рукописные версии этого текста (см. с. 186–87), несколько иные по форме, но не по смыслу.
2. Я цитирую шутки по переводу А. Тьерфельдера (A. Thierfelder [1968]), который в целом предпочтителен по сравнению с более поздним тейбнеровским изданием перевода Р. Д. Доу (R. D. Dawe [2000]), которому посвящена обширная и примечательная рецензия Дженнингс (Jennings 2001). В последние годы «Филогелос» не раз становился предметом исследований (часто посвященных истории самого текста, и реже – его культурной значимости). Особого внимания заслуживают Thierfelder 1968; Baldwin 1983 (хотя перевод иногда оставляет желать лучшего); Andreassi 2004 (лучший из современных обзоров этого текста). Все эти работы оказали влияние на ход моих рассуждений в этой главе, но я впрямую цитирую их, лишь когда хочу подчеркнуть значимость того или иного аргумента или высказать несогласие. См. также краткие исследования с акцентом на культурную значимость текста: Winkler 1985, 160– 65; Bremmer 1997, 16–18; Hansen 1998, 272–75; Schulten 2002. Кроме того, существует несколько более или менее популярных современных переводов из серии «древнейший в мире сборник анекдотов»: например, Cataudella 1971, 89–154 (с полезным предисловием научного редактора); Löwe 1981; Zucker 2008; Crompton 2010.