дружбу… Но Главный без нектара угасает, и Елена Владимировна, убедившись в тщетности возрождения утраченных чувств… О дальнейшем пока осторожно… Тем более, что горошин уже не хочется… Постоянный контроль, и при первых опасных симптомах думать об Елене Владимировне…
Вдруг над Антоном промелькнула бесшумная крылатая тень.
Гигантская летучая мышь?.. Охотится за нюхачами?..
Антон вскочил, нашарил за ремнем гаечный ключ и шагнул к проступающему сквозь туман стеблю.
Вдруг бы спикировала на сонного?..
В развилке затряслось, заколебалось гнездо.
Нюхачу-то крышка… Одним паразитом меньше.
В шуршаще-шелестящую возню вплелось ритмичное сопение.
34
Когда рассвело, Антон стал ждать появления из гнезда ночного визитера.
Обойдя в очередной раз стебель, Антон обнаружил недоростка — тот сидел, зло сопя, между Орхидеей и кучей, с которой недавно сбежали юркие малыши.
— Детского питания захотел? И не стыдно?
Недоросток, подавшись вперед, упал на четвереньки, ткнулся носом в низ кобуры.
— Потише, друг, — Антон перешагнул через оцепеневшего хиляка. — Не мешай.
Со стороны кучи приблизился еще один недоросток и, фыркнув, заковылял за Антоном.
— Зевак прибавляется, — Антон обернулся. — Интересуетесь, кто прячется в гнезде?
Второй недоросток тоже пытался угодить носом в кобуру.
— Чего вас ноги не держат? — Антон, вытянув руку, прогнал ключ вдоль шипов. — Попробуем выманить.
Из-под листа выглянуло на мгновение большеглазое, бледное существо и спряталось обратно.
— Не успел толком разглядеть, — Антон засунул ключ за ремень и попятился. — Позиция для обзора неудачная. — Антон расстегнул кобуру, достал компакт. Инопланетная штуковина — впервые в Озазие, — Антон поднял компакт над головой. — Вещь модная, пользуется ажиотажным спросом.
Существо, прикрыв лицо до глаз краем бархатистого перепончатого крыла, приподняло лист.
— Смелее! — Антон повел компактом и задел локтем наступающего недоростка. — Ого, сколько набралось зрителей! Ладно, смотрите, мне не жалко, — поймал в тесноте кобуры горячий комок янтаря. — Сейчас она у нас полетает, — втолкнул компакт в кобуру, положил на ладонь янтарь — и протянул к Орхидее. — Ну, давай же! Давай!
Нюхачка сдвинула лист и, топорща гофрированные крылья, свесилась из гнезда.
— Сюда, сюда, — Антон зажал янтарь в кулаке — жар проник до кости. — Публика жаждет!
Нюхачка проворно расправила одно крыло.
— Что я вам говорил?
Недоростки, скопившись, сидели, обхватив кольцом Орхидею.
Выскользнув из гнезда, нюхачка заработала крыльями, поднялась к набухшим бутонам, проплыла тенью и исчезла.
— Спектакль окончен.
— Откуда у тебя Глаз Орфея?
— Это голубой янтарь, — Антон повернулся на голос. — А вы Главный наблюдатель?
Человек в маскировочном комбинезоне отлепил фальшивый нос.
— Давай скорее камень.
— С какой стати? Почему я должен расставаться с подарком Елены Владимировны?
— Значит, Елена украла Глаз Орфея, а раскаявшись, решила вернуть камень в Оазис? Я грешил на Кардаша.
— У меня для вас компакт от Елены Владимировны.
— Да ты хоть догадываешься, что у тебя в руках?
— Подумаешь, Глаз Орфея… Елена Владимировна доверила мне его доставку, и я справился.
— Это не камень! Глаз Орфея — сверхконцентрированный нектар Орхидеи-прародительницы. Он обладает психосоматическим действием, он детонатор перемен, которые выгодны исключительно Орхидеям.
— Я не могу передать вам Глаз Орфея… Вы опять унесете его на Станцию и нарушите естественный процесс… Елена Владимировна предусмотрела такую возможность и отправила камень обратно в самый последний момент, чтобы вы не успели вмешаться.
— Все, диспут окончен, — Главный шагнул к Антону.
— Повежливей, — Антон уперся гаечным ключом в грудь Главного.
— Сосунок! — Главный ребром ладони выбил ключ из руки противника.
— Камень вам все равно не достанется, — Антон швырнул Глаз Орфея недоростку, овладевшему гаечным ключом. — Пусть разбираются сами.
Недоростки обступили место падения камня.
Опрокинув Антона, Главный врезался в толпу. Началась свалка. Антон скорчился, прикрыл голову ладонями. Сопящие недоростки переваливали через него и присоединялись к схватке.
Вдруг топотня начала дробиться и удаляться.
Антон, постанывая, сел.
Под Орхидеей неподвижно лежал Главный. На него сыпались шипы. А в развилке, в распавшемся гнезде беспокойно суетился сдобный нюхач. По стеблю уже карабкались недоростки. Первый достиг развилки и столкнул заспанного жильца. Тот низвергнулся, разбил в кробь нос и затих рядом с Главным. Откуда-то набежали нюхачата и принялись нагребать на распластанные тела листья.
Антон, потирая ребра, подошел к Орхидее. Стебель ее покрывался новыми шипами. Победитель еще отбивался от двух запоздавших конкурентов, но вот один повис, издыхая, на шипах, а второй, описав дугу, шлепнулся на кучу листьев и заковылял за откатившейся далеко армадой.
Нюхачата, растянувшись цепью, последовали в ту же сторону.
35
Где-то через час, после блужданий с обмякшим телом на спине, Антон вышел к ручью. Ботинки Главного оставили среди Орхидей извилистые борозды. Полежав на краю русла, Антон спрыгнул в расщелину и стянул вниз покойника. Забрел в ручей и двинулся вверх по течению.
А по Оазису кружила толпа, и Недоростки шли и шли на зов проснувшегося камня.
Антон разгреб кучу и тронул Главного за плечи. Главный захрипел.
— Живой! — Антон подхватил Главного под мышки. Сквозь лепестковые нашлепки на лбу и темени раненого проступала темная кровь.
36
Преодолев темный, сырой туннель, Антон вышел на свет, пересек широкое мелководье и выбрался на берег по трапповому обнажению. Вначале каменистый склон вздымался пологими взгорками, но потом крутизна усилилась, и Антон забуксовал на осыпи. Плитняк скатывался и проваливался. Натужно сгибаясь под тяжестью. Главного, Антон подолгу выбирал, куда ступить.
И вдруг спереди и с боков тоже заговорил плитняк, и склон наполнился сплошным хрустом уверенных шагов. Кто-то рывком поднял тело Главного наблюдателя. Закрыв глаза, Антон рухнул на колени. Чьи-то руки ощупали его плечо и через прореху в размокшей рубахе всадили в мышцу иглу.
После третьего укола Антон поднял голову и сел. Перед ним с походной аптечкой стоял спасатель в респираторе. Еще двое в маскировочных комбинезонах не спеша транспортировали на каркасных носилках закрытый простыней труп. Антон встал, пошатнулся. Спасатель подхватил его, и они двинулись за носилками.
37
— Картина более-менее ясна, — Кардаш облокотился на серый валун. — Я мог бы стереть тебя в порошок, но…
— Спасибо.
— Честно говоря, гуманист я непоследовательный, но чтобы сохранить статус-кво, готов выручить самонадеянного юнца.
— Который при умело скорректированном отчете превратится в отважного доставщика, потерпевшего случайную аварию. Несмотря на бесчисленные опасности, герой сумел вернуться на Станцию, а по пути заблудился и попал в Оазис, где попытался спасти Главного наблюдателя, изуродованного разбушевавшимися недоростками.
— Выберем среднее: доставщик, контуженный при катапультировании, был одурманен травами, поэтому и не проявил благоразумия и не стал дожидаться спасателей у катапультного кресла.
— Согласен, но к несчастьям надо приплюсовать электрический разряд удава и коварство дерева с оранжевыми плодами.
— Мелкие детали проработаем на Станции. Кстати, запомни: Главный попал в Оазис, движимый лишь мыслью о помощи неопытному доставщику. Он на свой страх и риск покинул Станцию и погиб при роковом стечении обстоятельств. А разрешение на поиск в Оазисе мы получили немного позже. Главный зря торопился.
— Так используйте сейчас это разрешение, — Антон взял с валуна респиратор. — У нектара удивительный пьянящий эффект.
— Про нектар ничего лишнего. А посещение Оазиса в данный кризисный момент считаю нецелесообразным. Наблюдения за периферией продолжим до стабилизации обстановки… Ты пока побудешь на станции, подлечишься… Базу я уже проинформировал о вынужденной задержке доставщика третьего класса и попросил временно исключить Бету из графика.
38
Гравилет отчалил.
Антон присел на откидную скамью рядом с телом Главного. Носилки плавно покачивались. Простыня разошлась, открыв сложенные на груди руки — на запястье одной из-под манжеты комбинезона выглядывал разрядник. Антон расстегнул кобуру, достал компакт, встав на колени перед носилками, вытянул наружу разрядник и, стараясь не прикасаться пальцами к рукам покойника, подсоединил компакт и включил громкость.
Раздался тихий сдержанный смешок, почти не пробивающийся сквозь ровный гравилетный шум.
Антон отодвинулся в дальний угол, прижался к кабине.
Смешок методично сменялся очередным нелепым смешком, но каждый последующий звучал более отчетливо и внятно, паузы становились реже, и вот нескончаемый торжествующий смех затопил кузов, затем вырвался из кузова, рассыпался по каменистой пустой долине. Смех, ничего, кроме женского смеха…