— Хотелось бы мне иметь мотоцикл, — рассмеялся Ездок.
— У нас дети, — напомнил отец Рафаэля. — Рок, Тита, Джаз, Сэмми…
— Мы не сможем добраться даже до Биг Драй Сити, — поддержал его Алессандро.
— Маленьким… — начал отец Рафаэля.
— Я серьезно, — перебил его Рафаэль.
— И мы не шутим, Рафаэль, — ответила Мария. — Если мы не сможем кормиться на свалке…
— А почему не сможем? — переспросил ее отец Рафаэля. — Эта земля принадлежала Моргану…
— Они боятся, как бы мы случайно не зашиблись на свалке, — напомнил Алессандро. — А потому и стреляют в нас.
— Я все-таки пришью этого парня, — пробормотал Ездок.
— Пора уходить, — Рафаэль поставил пустой бумажный стаканчик на одну из коробок.
Но не сдвинулся с места. И постепенно все повернулись к нему.
— Пора уходить, — повторил он и направился к двери.
— Сегодня я переговорила с твоим братом, Луисом, насчет того, чтобы он свозил нас на гонки, если сам поедет туда. Теперь, когда у тебя есть работа, мы сможем оплатить проезд.
Рафаэль ничего не ответил жене.
Когда он вернулся к фургону, Рита велела ему снять джинсы.
— Ты весь в крови Нинья. Завтра я постираю их и твою новую рубашку, чтобы в четверг ты поехал в город во всем чистом.
Пока Рафаэль переодевался, она сделала сандвичи с ливерной колбасой и положила в стаканы с водой из ручья по ложке растворимого чая.
Потом они сели на ступеньках, ведущих в их домик на колесах.
Надевать башмаки Рафаэль не стал.
— Завтра я попробую поджарить большую индейку.
— Хорошо, — кивнул Рафаэль.
— Рафаэль, — продолжала Рита, — как же здесь смогут жить люди, если нам закроют вход на свалку?
— Не смогут.
— Если они будут стрелять в нас…
— Об этом сегодня и говорили в магазине.
— Об этом говорят все.
— Потому отец Страттон и приезжал сегодня. Предупредить, что управляющему отдан приказ стрелять в нас.
— Он опоздал.
— Ты же его знаешь.
— Я никак не могу взять в толк, почему он пьет. У него «Бьюик», он живет в настоящем доме, одет, обут, толстый.
— Тебе известно, что священникам не дозволено жить с женщинами?
— Почему так?
— Наверное, чтобы они отличались от всех остальных.
— Глупость какая-то. Это же единственная радость в жизни.
— Зато им не надо заботиться о женщинах и детях. Им проще.
— Об этом-то я и думаю.
— О чем? — не понял Рафаэль.
— Теперь только дети и женщины смогут ходить на свалку.
— Почему?
— Мужчинам туда ходу нет.
— С чего ты так решила?
— Не будут же они стрелять в женщин и детей.
— Нинья они подстрелили. Он же совсем ребенок. Сколько ему, четырнадцать?
— Двенадцать, но он высокий.
— Как же вы сможете носить тяжести?
— Мы будем подтаскивать их к забору. Миссис Уобурн — крепкая женщина. Иной раз хватит сил и у Марии. Я тоже что-то могу.
— Рита, помнишь, что я говорил тебе прошлой ночью?
— Что?
— Люди должны уехать отсюда.
— Как? На ходу только грузовик Луиса. Если в него усядется Мама, для других уже не останется места.
— Можно уехать на автобусах. На попутках. Уйти пешком. Но убраться отсюда.
— Куда?
— Куда угодно.
— В город? Нищенствовать? Смотреть, как маленькие дети просят милостыню и учатся воровать? Спать на тротуарах, как делают другие? Мы их видели. Неужели это лучше? Здесь дети хотя бы не просят милостыню и не воруют.
— Может, им не придется просить милостыню и воровать. Надо привести себя в порядок. Купить новую одежду. Может, и разделиться. Разъехаться по разным местам, туда, где власти помогают людям найти работу.
— Неужели есть такие места? — недоверчиво спросила Рита.
«А что делать с Мамой, бабушкой Риты?»— подумал Рафаэль. Старая, толстая женщина, она не сможет уехать из Моргантауна. А что делать с некоторыми детьми, у которых нет родителей?
— Рита, у моего отца опухоль. От такой же умерла моя мать. В животе.
— И у Франсин тоже. Она уже не выходит из трейлера.
— Ты знала о моем отце?
С шоссе на дорогу к Моргантауну свернул грузовик Луиса. За ним еще один автомобиль.
— Тут болеют все, — ответила Рита. — Дети…
За грузовиком следовала патрульная машина.
— О, Луис, должно быть, превысил скорость, — предположил Рафаэль.
— Водительского удостоверения у него не отберут. Он никогда не получал его.
Полицию жители Моргантауна воспринимали без страха, но и без уважения. Судьи знали, что здешний люд не сможет заплатить штраф, о водительских удостоверениях упоминалось выше, а тюрьма означала ежедневные кормежку, душ и чистую одежду. И полиция не замечала жителей Моргантауна, за исключением тех случаев, когда, напившись, они буянили в Биг Драй Лейк.
— Твой отец… — начала Рита, нахмурилась, уставилась на заляпанную грязью нижнюю ступеньку и замолчала.
— Я знаю, — вздохнул Рафаэль. — Кажется, знаю.
Луис вылез из кабины. Уперев руки в бока, он подождал, пока остановится патрульная машина.
Из нее вышли двое. С дубинками у пояса. Один из них проверил, расстегнута ли кобура.
Луис показал на Риту и Рафаэля, сидящих на ступеньках фургона.
Оба полицейских посмотрели на Рафаэля.
Направились к нему.
— У тебя есть большая бутылка водки, Рафаэль? — спросил один.
— Была.
— Где она сейчас?
— В магазине, — Рафаэль мотнул головой в сторону бетонного здания.
Полицейский двинулся к магазину.
— Где ты взял такую большую бутылку, Рафаэль? — спросил второй.
— Мне ее дали.
— Кто?
— Бармен в городе.
— Он дал ее тебе?
— Да.
— С какой стати? У тебя был день рождения?
— Нет.
— Занятная история.
Первый полицейский принес пустую бутылку. Покачал головой.
— Они все перепились. Двое храпят на стульях, один прямо на полу.
— Пили не все, — возразил Рафаэль. — Миссис Уобурн…
— Ты сейчас пил, Рафаэль? — продолжил допрос второй полицейский. Наклонился, взял чашку из-под чая. Понюхал. — Пахнет спиртным.
— Это твоя бутылка? — спросил тот, что ходил в магазин.
— Да. Можете оставить ее у себя.
— Ты знаешь винный магазин Риэла, Рафаэль?
— Какой это?
— Большой магазин. На выезде из Биг Драй Лейк.
— Конечно.
— Ты там бывал?
— Конечно.
— Ты был там вчера днем?
— Нет.
— Где ты был вчера днем, Рафаэль?
— В городе.
— Понятно.
— Как ты вернулся? — подал голос другой полицейский.
— На автобусе.
— Когда?
— Я сел в автобус в половине четвертого.
— Ты сорил деньгами, не так ли? Накупил кучу подарков.
Брат Рафаэля, Луис, стоял позади полицейских, сложив руки на груди.
— Где ты взял так много денег, Рафаэль?
Рафаэль промолчал.
— Женщина, которую ты застрелил в винном магазине, Рафаэль, умерла восемь часов спустя. Тебе это известно?
Лицо Риты побледнело как мел. Рот приоткрылся.
— Страдала она долго, — пробормотал Рафаэль.
— Полностью с тобой согласен, — кивнул один полицейский.
— Куда ты дел пистолет? — поинтересовался второй.
— Из автобуса я видел полицейских в магазине, и около него, — ответил Рафаэль.
Полицейский с бутылкой поднял ее вверх.
— Ты взял эту бутылку в винном магазине, не так ли, Рафаэль? Украл деньги и застрелил женщину, потому что мечтал о большой бутылке водки? И не устоял перед искушением?
— Нет.
— Ты застрелил женщину, убил ее ради выпивки.
Рафаэль продолжал смотреть на брата.
— Пошли.
Один полицейский схватил его за плечо, рывком поднял на ноги. Второй завернул руки за спину и защелкнул на запястьях наручники.
— Зачем ты это сделал, брат? — спросил Рафаэль.
— Это твоя работа! И ни о чем меня не спрашивай.
Рита, потеряв сознание, свалилась со ступенек, лицом в пыль.
— О Господи! — вздохнул один из полицейских. — Еще одна отключилась. Стоит ли удивляться, что по вечерам у них никогда не горит свет. Они все напиваются до беспамятства.
— Нельзя ли мне поднять ее? — спросил Рафаэль.
Второй полицейский, с пустой бутылкой, потянул Рафаэля за руку.
— Нам пора. Какая же тут вонь.
Рафаэля отвели к патрульной машине, усадили на заднее сиденье. Мама промолчала, когда они прошли мимо. Наблюдали за ними Рок и Тита. Миссис Уобурн выглянула из магазина.
С заднего сиденья Рафаэль смотрел на лежащую в пыли Риту. Он услышал, как полицейский сказал Луису: «Деньги получишь после того, как твоего брата посадят в тюрьму. А пока не докучай нам. Понял, гнида? Не докучай».
Глава О
— Так что у нас на этот раз? — В комнату, куда утром привели Рафаэля, вошел низкорослый мужчина с брюшком, распиравшим белую рубашку. Тяжелая челюсть. Лысина на макушке. Светлые, вьющиеся над ушами волосы. За стеклами очков синие глаза светились юмором и дружелюбием. Он словно сошел с одной из картинок, которые Рафаэль видел в книжках для детей. — Вооруженное ограбление. Умышленное убийство. Однако! Похоже, ты попал в передрягу, Рафаэль.
Рафаэль сидел на жестком пластмассовом стуле. Ждал он давно.
— Только не я, — ответил Рафаэль. — Я ничего не сделал.
Веселые глаза мужчины не отрывались от лица Рафаэля.
— Не лучше ли тебе пригласить адвоката, сынок? Я собираюсь задать тебе несколько вопросов.
— Задавайте.
— Тебе не придется оплачивать услуги адвоката.
Сжимая ладонями бицепсы, Рафаэль с трудом подавлял дрожь.
— Я ничего не знаю насчет адвокатов.
— Как говаривают шотландские священники: «Тем не менее…» Зачитать тебе твои права?
— Я был в автобусе, отправлявшемся в половине четвертого. Я видел полицейских около винного магазина, когда мы проезжали мимо.
Мужчина заглянул в бумаги, которые выложил на стол.
— Тут отмечено, что ты это говорил. И ты ехал в автобусе со свертками.
— Да. И с бутылкой водки.
— Уточни, Рафаэль, что ты вез с собой.