Очнулся Никифор в госпитале, через 4 часа, после боя, оставалось только гадать, что с остальными. Открыв глаза, он увидел подошедшего военного доктора.
– Как самочувствие, капитан?
– Нормально, а зачем вы меня сюда привезли? я должен быть со своими, что произошло?
Доктор сказал мне, что ему точно не известно про других.
– Вас мне доставили совсем недавно, мы вытащили два осколка из вашей правой ключицы.
Половина вашего лица полностью было обожжено, мы обработали его.
И тут Никифор понял, что он в госпитале в Кабуле. Голова его забинтована, а правое плечо с рукой были также забинтованы.
– Отдыхайте пока, набирайтесь сил, – сказал напоследок доктор и удалился.
С каждым часом он чувствовал себя всё лучше и лучше, к вечеру уже мог быть снова в строю, двое бойцов из роты Никифора тоже были в этом госпитале, он их сразу узнал, только они были с более тяжёлыми ранениями. На следующий день утром, к Никифору пришёл подполковник Надымов, пожал ему руку и представил к награде.
– Спасибо конечно!– сказал Никифор Надымову за такую честь, а что с моими ребятами и бригадой?
– Когда нам сообщили, что на вас напали, мы тут же отправили боевые вертолёты на поддержку, за 40 мин они долетели , но в это время маджихеды ушли, ваши уже занимались ранеными, потери твоей роты составило, 5 убитых, 9 раненых, 2 тяжёлых, кстати, они здесь лежат. В 66-ой погибло четверо, включая старшину Корявина, ты наверно знал его?
– Блин как так то!?
– Вот так вот, капитан, война есть война, подлечишься пока в госпитале, а мы пока подумаем куда тебя направить, или может вообще домой поедешь.
– Куда мне ехать, вы о чём? Я уже здоров, назначьте меня туда же…
– Погоди капитан, не всё так просто, понимаешь? Назначение придёт, скорее, в штаб, а пока набирайся сил. Позже Никифор уже сидел в штабе, изредка выезжая с колоннами в районы Кабула, заменяя командующих. А в это время в Москве шли похороны Леонида Брежнева, 12 ноября 1982 году он умер. Во всём Советском Союзе был траур, страна любила и уважала Брежнева, как говорили – сам жил и другим давал, а если честно, после его смерти Союз постепенно начал разрушаться. За что мы, воины великой державы сражались, все идеалы рухнут. Со времён царей и вождей, секретарей, а позже президентов, русский народ много чего перенёс, и нехилые испытания были для России, но никто и никогда не поставил её на колени, благодаря людям, которые в ней живут.
Через некоторое время в Кабуле Никифор встретил рядового снайпера Комо Долотяна, его бригада была проездом в Кабуле, они остановились на привал. Увиделись мы с ним чисто случайно.
– Товарищ капитан! Товарищ капитан! – кричал он своему бывшему командиру и, догнав его, он отдал честь и обнял меня.
– Вы спасли меня, спасибо вам!
– Да брось ты, ничего особенно.
Как ничего особенного, вы не помните? Я вас сам лично в вертолёт помогал грузить раненого, когда вовремя нападения на колонну, вы меня спрятали за свою спину от пуль и выстрела гранатомёта.
Они славно поговорили, потом Комо написал свой адрес в Нагорном Карабахе, в городе Шуши и сказал:
– Приезжайте вместе с семьёй в гости, товарищ капитан!
– У меня нет семьи Комо, но спасибо за приглашение.
– Ну, или один, вы теперь для меня как старший брат, это будет честью, я никогда вас не забуду! – с улыбкой он кричал Никифору, уезжая на танке.
– Да уж спасибо тебе Далатян, может и приеду, если доживём до этого!
Шло время, Никифор так и не покидал Афганистан, участвовал во многих боевых операциях … особо не геройствовал, выполнял свой долг и помогал боевым товарищам. В декабре 1988 г. главного в штабе подполковника Надымова сменил полковник Зимавин, позже с ним уже начнут выводить войска из Афганистана. В январе 1989 шла операция магистраль, эта операция была как окончание Афганской войны, Никифор и его спецгруппа прочищала кишлак под провинцией Вердак. Задание было расчистить кишлак от духов и захватить их продовольствия. Рядовой Бурза наткнулся на бородатого старика с автоматом, застал его врасплох.
– Не двигаться, брось оружие!
Тот кидает автомат и кидается наутёк от десантника, рядовой не растерявшись, стреляет ему в ноги, тот тут же падает. Услышав выстрелы, остальные члены группы бегут к Бурзе и раненому старику.
«Кто стрелял?» – спросил Никифор.
– Я, рядовой Алексей Бурза.
– Ты чего боец, это же вроде мирный житель на нём даже «лифчика» с магазинами нет.
– Вот его Ак 47 лежит, он его бросил и побежал, ну я его и остановил.
–Оказать первую помощь раненому!
Никифор тут же стал допрашивать старика о душманской банде, которая орудует здесь, но старик молчал, видно, что не понимает. Боец из группы сказал:
– Настоящий душман никогда бы не бросил оружие в бою и не побежал, для них подвиг – погибнуть в бою с неверными, типа с нами…
Возможно, это подставной, позже по радиосвязи Никифор сообщает, что противник не обнаружен, скорее успел скрыться в горах и уйти в Пакистан. По приказу группа вышла из кишлака и воссоединилась с колонной, которая ехала в Кабул. В феврале полным ходом выводились советские войска из всего Афганистана и 3-ого февраля Никифора на вертолёте из Кабула доставили на аэродром в Кандагар, а оттуда на самолёте с другими офицерами направили в Москву.
И снова я оказался один на один с этим миром, где такие, как я и другие ветераны войны не всегда принимались обществом, как герои Родины. Многие про нас думают – да что они понимают ? Они же только воевать и убивать умеют и ничего больше… . У меня была не плохая сумма денег за службу, 1763 рубля для того времени это были большие деньги, можно сказать они были командировочные.
Около месяца я бродил по Москве, жизнь в Союзе поменялась, особенно молодёжь, многие парни ходили с длинными волосами, неформалы то есть, брэйкдансеры, скейтеры. Запад всё таки дошёл до нас и этого было не избежать, жизнь продолжалась. Я не знал куда мне дальше идти, единственное только, что я мог поехать к Комо в Армению, ведь он меня приглашал в гости. Комо демобилизовался в 1984 году и, когда приехал домой, тут же написал мне, что у него всё хорошо. За всю его службу в Афгане, он был ранен только в руку и то ранение лёгкое, в конце он написал, что попросит свою младшую семнадцатилетнюю сестру написать мне. Я с удивлением читал его письмо, а через месяц Лэйла мне отправила письмо с фотографией. Как же она была красива, мы начали переписываться, в последний раз она отправила мне письмо в ноябре 1988 , но ответить я ей так и не успел, времени не было, можно сказать. Никифор решил лететь в Армению, взяв билет на самый ближайший рейс до Еревана.
Глава 4
Прилетев в Ереван, Никифор тут же берёт билет на автобус до города Шуши, в Нагорном Карабахе. Когда он пришёл по адресу Комо, то первого, кого он увидел – Лейлу, она сидела возле его крыльца и играла с маленьким ребёнком. Иванов тут же её узнал, хоть и было ей уже двадцать два года. Подходя ближе к дому Комо и одновременно осматривая всё вокруг, он обратил внимание, что Лейла заметила его, но сразу не узнала. Лейла окончила школу с золотой медалью, после её окончания хотела даже поступить в Московский институт в МГУ, но вскоре поняла, что принесёт больше пользы у себя на родине, работая учителем русского языка и литературы. Если бы она не изменила своего решения, то возможно бы она не стала продолжать переписку с Никифором. Лейла училась на последнем курсе Ереванского Института, а домой она приезжала на выходные. Играя с племянником, она увидела русского человека и спросила: «Здравствуйте, вы кого то ищите?»
– Привет, это я Никифор, как дела?
– Ой, добрый вечер, я очень рада вас видеть! Я думала, что мы никогда уже не увидимся с вами Никифор, брат о вас много рассказывал, – с улыбкой сказала Лейла.
– Да, и что же он рассказывал?
– О том, что вы настоящий офицер, который спас ему жизнь в Афганистане.
– А где, кстати, он?
– Ушёл по делам, скоро вернётся, а это вот Спартак, сын Комо и мой племянник, обратившись к ребёнку – поздоровайся с дядей Никифором.
Мальчик засмущался и ничего не сказал.
– А сколько ему годиков?
– В мае будет пять. После службы Комо сразу женился и вот, пожалуйста. Давайте пройдём в дом, я познакомлю вас с мамой.
Они зашли в дом и прошли на кухню. Лейла тут же представила маме Никифора, объяснив ей, что это тот офицер, который спас Комо на войне.
«Ну, наконец то вы к нам приехали, очень интересно мне с вами познакомится, Комо очень много о вас рассказывал. Лейла, поставь пожалуйста для всех чай – сказала мама.
Мама показывала их семейный фото-альбом, потом Никифор узнал, что отец Комо и Лейлы умер, полтора года назад от болезни.
Вечером пришёл Комо, увидев Никифора, он широко улыбнулся, они обнялись. Потом Комо достал из подполья три бутылки вина, чтобы посидеть всей семьёй. Позже пришла его жена Рита. Странно, Комо изменился, стал более мрачен и замкнут, подумал про себя Никифор. В Афгане мы с ним даже как бы и не дружили, он ведь был у меня в подчинении, но даже тогда в его глазах не было такого переживания, как сейчас. Мы выпили, потом вышли на крыльцо, он закурил и я спросил:
–Комо, что происходит?
– Да всё хорошо, товарищ капитан.
– Дружище, давай проще, называй меня по имени, мы не на войне и ты у меня не в подчинении.
–Извините, вырвалось по привычке!
– Давай рассказывай, что у тебя происходит?
– Когда я вернулся с войны, жизнь на моей земле изменилась, через два года у нас начались конфликты с Азербайджаном. Они мусульмане, а мы крестьяне, а мне и многим армянам – это всегда было «по барабану», но азербайджанцы всегда ненавидели нас всем сердцем. В том году я ездил с семьёй в Азербайджан, в город Сумгаит к родне, там началось изгнание армян, мы в как раз попали в эту мясорубку, мой народ убивали и жгли, унижали , резали. Я был на митингах в Ереване… вообщем , ничего хорошего.
Комо продолжил свой рассказ, докуривая сигарету: