В конце этой части Председатель снова поднял руку, и танец опять был прерван. Хостайт закрыл глаза мертвому шестому и произнес необходимые слова, чтобы душа его освободилась от тела и отправилась в свой путь. В зал вошли слуги, они завернули тело в полотно и под тихий барабанный бой унесли его, другие слуги вымыли пол.
Последние движения танца были необычайно красивы. Финальный танец Серебра и Золота, олицетворяющих Солнце и Луну, выходит за пределы материальной жизни, открывая дверь в мир духовного. Выше жизни и смерти был вечный огонь, который представляли танцоры.
По окончании танца они преклонили колени перед распростертым телом, кончиком клинка каждый сделал надрез на руке, и капли их крови смешались с кровью шестого. Дебютантка Пелинн побледнела.
Хостайт обнял ее за плечи и не отпускал, пока девушка не перестала дрожать.
— Ты молодец, — прошептал он. — Просто молодчина.
Каскадар, родовое имение семейства Теракян
Гунар Теракян и Бейзил Теракян-младший были выдающимися журналистами, они умели с должной осмотрительностью разнюхать практически любые подробности. Доходы им, однако, приносил не столько талант находить необходимую информацию, сколько умение скрывать ее от других. Они достаточно быстро установили, что пьяный парень, с которым они столкнулись в баре на станции Зенебра, был членом Богопослушной Милиции Нового Техаса и что ново-техасцы начали террористические действия против Правящих Династий. Жители Нового Техаса коренным образом отличались от техасцев Конфедерации Одинокой Звезды — вполне респектабельных, хотя .и не очень честных, когда дело доходило до «бизнеса».
Гунар и Бейзил рассказали обо всем своим отцам, как только добрались до кораблей, и семейство Теракян узнало новости одновременно с руководством Флота. Стараясь не привлекать особого внимания, они следили за операцией по спасению Брюн Ми-гер… и, конечно, заметили, насколько эмоционально нестабилен был в этот период ее отец.
Теперь Гунар снова встретился с Бейзилом, на этот раз в родовом поместье на Каскадаре. Их дальний родственник Каим, единственный из Теракянов, кто служил во Флоте, взял краткосрочный отпуск и лежал сейчас на кушетке на широкой веранде, созерцая льющий как из ведра дождь.
— Первый отпуск за четыре года, и вот пожалуйста, дождь! — Каим никогда не отличался терпением.
— Сейчас осень, — ответил Гунар. — Обычная осенняя погода…
— Терпеть не могу эти планеты, — сказал Каим. Гунар посмотрел на Бейзила, тот пожал плечами.
Вид у него был ничуть не радостнее, чем у Кайма.
— Ты сам выбрал время для отпуска, — достаточно резко заметил Гунар. — Ты же знал, какой здесь климат…
— Я много чего знаю. — вздохнул Каим и поманил их к, себе, — Вы слышали о том, что замечены неблагоприятные последствия омоложения?
— Ну… давно уже говорят, что препараты, которые производились на Пэтчкоке, были не совсем доброкачественными. Говорили, что это все заговор Доброты, что прямо на заводе был задержан их шпион. Так ведь?
— Ну, это просто недоброкачественные препараты, — Каим махнул рукой, словно двадцать семь процентов акций, а также позор и финансовый крах династии, имевшей дюжину представителей в Большом Совете, ровным счетом ничего не значили. — У меня есть доказательства, что ошибка, возможно, кроется в самом первичном процессе. Пока, правда, нельзя сказать наверняка. Официально сообщают, что все дело в недоброкачественных препаратах. Но, по моим данным, отмечены случаи нарушений умственной деятельности у первых омоложенных, прошедших повторный процесс. Например, у лорда Торнбакла.
— Не понимаю, — ответил Бейзил. — Ведь Брюн его дочь, он вел себя как нормальный отец.
Гунар заметил, что на груди у Бейзила след от джема. Его оставила трехлетняя дочка Бейзила. Бедный тот парень, который будет за ней ухаживать.
— Я знаю, у меня нет своих детей, — сказал Каим. — И все же… подвергать риску Династии из-за дочери…
Гунар что-то проворчал и похлопал Бейзила по плечу. Каим чуть ли не хвастает тем, что у него нет детей, словно специально хочет, чтобы его об этом расспрашивали. У Бейзила свои взгляды на этот счет, а мирить их приходится ему, Гунару. Как всегда.
— Значит, — начал Гунар, — если дело только в недоброкачественных препаратах, то все более-менее просто. Гораздо хуже, если ошибка в самом процессе. Каим, а разве никто, из старших офицеров Флота не прошел процесс омоложения?
— Прошли, но без повтора. Повторных процессов не проходил никто, разве что частным образом, а не через медицинское управление Флота. Первичное омоложение проходили добровольно, примерно лет сорок назад, когда уже был накоплен достаточный опыт в этой области. Только двадцать лет спустя омоложение стало обязательным для определенных чинов в определенном возрасте. А потом, лет десять назад, начали омоложение старшинско-сержантского состава.
— И что… ты не замечал никаких придурковатых адмиралов?
— Ну разве что Лепеску, — ответил Каим. Он уже рассказывал им об адмирале Лепеску.
— Он такой от рождения, — сказал Гунар. — Такие всегда были и будут.
— Знаю. — Каим неловко заерзал на кушетке. — И все же жутковато.
— Конечно, — ответил Бейзил, перекрестился и сплюнул через левое плечо.
— Придурковатых адмиралов я не видел, хотя я их и вообще вижу не много, но вот что касается сержантско-старшинского состава… вышла директива, чтобы все, кто омолаживался в течение последних десяти лет, срочно прошли медицинскую проверку. А я точно знаю, что только в нашем секторе как минимум восемь главных мастеров оказались непригодными к службе, и все за последние полгода.
— Похоже на недоброкачественные препараты, — констатировал Гунар.
— Да… адмиралы ведь прошли омоложение намного раньше, и с ними ничего такого не происходит. В чем же еще может быть дело? — спросил Бейзил.
— Дело в лорде Торнбакле, — ответил Каим. — Я не могу себе представить, чтобы человек его ума и положения втянул нас в настоящую войну из-за капризной, взбалмошной дочери.
Гунар снова тронул Бейзила за руку. Как он и ожидал, Бейзил уже весь напрягся.
— Отцы всегда так себя ведут, — сказал он. — Поверь мне, и твой тоже.
— Но все это может быть сделано преднамеренно, — запротестовал Каим. — Если кто-нибудь поставил перед собой задачу покончить с Флотом, то самый надежный способ начать как раз со старших мастеров.
— И кто же такой умный, по-твоему? Кто мог бы это сделать?
— Чтобы совершить саботаж такого масштаба, нужно было пробраться в самые верхи. Опять предательство…
Гунар пожал плечами. Отец Кайма тоже, всегда боялся предателей и заговорщиков. Даже во Флот Кайму пришлось пойти, потому что отец из политических соображений так долго не занимался бизнесом, что не смог обеспечить и будущее сына.
— Предатели есть в любой организации, — заметил Гунар.
— Да, но… мастера волнуются. Они считают, что все это заговор, цель которого отказать им в проведении омоложения за счет Флота. Сам-то я так не думаю, всем известно, что старшие мастера намного ценнее адмиралов. Но есть такие мнения. А это на руку нашим врагам. Например, Доброте. Очень легко представить, что они могли все это подстроить. Начальство Флота беспокоится, что появятся новые предатели типа Гэрривея и Хирн, но Доброта могла придумать что-нибудь похитрее.
— Возможно, — Гунара больше интересовал вопрос, какую выгоду можно получить из всего этого. — Значит… или обнаружится, что препараты были недоброкачественными, и тогда акции концерна Мор-релайн-Конселлайн окончательно упадут в цене, и они обанкротятся. Или выяснится, что были допущены ошибки в самом процессе омоложения, и тогда упадут в цене все омолаживающие препараты.
— Ну и ну! — Каим с гневом смотрел на Гунара. — Неужели тебя интересует только финансовая выгода? Неужели тебя не волнует, что, если все старшие мастера Флота станут невменяемыми, мы не сможем противостоять нашествию Доброты или Нового Техаса?
— Новотехасцы не опасны, — задумчиво произнес Гунар. — Этот пьяный…
— Но он не один. Как ты сам сказал, предатели есть в любой организации, то же самое можно сказать о дураках и пьяницах.
— И все же, — вставил Бейзил. Гунар сразу насторожился. — Не понимаю, почему мы должны искать этих предателей, если они вообще существуют. Мы несем определенную ответственность перед своим семейством, мы обязаны платить налоги, из которых, между прочим, тебе потом выплачивают жалованье, Каим. Так что не надо кичиться своими нравственными качествами.
Гунар раскинул руки в стороны.
— Хватит. Никто не хочет падения Династии, никто не хочет, чтобы семейство Теракян обанкротилось. Мы родственники. Но, кажется, об этом помнят далеко не все.
— Папочка! — Из столовой прибежала дочка Бейзила, за ней вошла ее мать. — Вот ты где! — Бейзил схватил ее на руки, и девочка улыбнулась остальным, потом объявила: — Пора обедать!
— Я не против, — ответил Гунар, вставая на ноги. — Иди сюда, малышка, а то твой папа не может встать. — Девочка соскочила с колен отца и бросилась на руки к Гунару, тот посадил ее на плечи, и она радостно заворковала. — Не забудь…
— …наклониться, — закончила она сама. Мать девочки покачала головой.
— Извини, Гунар. Ион, сын Лидии, сунул что-то в унитаз в детской ванной комнате, вода не проходила, и мы были заняты там. Вот Джесси и сбежала.
— Очень вовремя, — шепотом сказал ей Гунар. Бериш была такой же красивой, как и маленькая Джесси. Он иногда даже завидовал Бейзилу, вспоминая первые годы женитьбы, когда дети были еще хорошенькими маленькими пампушками, а жена сплошным очарованием. Гунар даже подумывал, не жениться ли ему во второй раз, но до сих пор не мог справиться с болью утраты Стеллы и детей. Он опустил Джесси на пол и вместе с остальными прошел к большому обеденному столу.
После обеда дождь ненадолго прекратился, и Гунар уговорил мужчин отправиться на прогулку вдоль берега, мимо оранжевых квадратных садков для разведения рыбы. Здесь Бейзил и Каим были слишком заняты тем, чтобы внимательно смотрет