ежде школы Лунного Лотоса, личная ученица старейшины Со Ёнгука, та самая уже известная в определённых Соль Хва. Её присутствие могло означать лишь одно – интерес к одному конкретному участнику.
С третьим ударом Небесного Гонга, который звучал только в особые дни, по центральному двору начали собираться зрители. Простые ученики секторы – в чётком строю. Представители родов – в навесах, обитых шёлком. Старейшины – в ложах, откуда открывался полный обзор на Церемониальную арену, выложенную из белого мрамора, на которой были выгравированы древние круги печатей – Кольца Чистой Воли.
Когда над ареной всплыли пять золотых фонарей, символизирующих Пять Пиков, и под небом пропел белый журавль – священный зверь секты, всё стало ясно. Состязание начинается. И среди сотен глаз, смотрящих на участников… Сегодня были и те, кто искал немого юношу, чей прогресс оборачивался угрозой и для родов, и для самих сект. Но пока он был всего лишь тенью среди множества, молчаливой фигурой в толпе – той самой “пушинкой”, которая могла обрушить гору.
Над Церемониальной ареной, где мраморные круги печатей казались выжженными на поверхности земли самим солнцем, царила почти священная тишина. Все места в ложах уже были заняты – и старейшины секты, и представители благородных домов, и даже те, кого не приглашали официально, но которых никто не осмелился выгнать. Каменные скамьи для обычных гостей заполнились плотной толпой, чьи взгляды неотрывно были устремлены на центр площадки.
И тогда, точно по ритму заранее отмеренного времени, один из старейшин секты Пяти Пиков Бессмертных – высокий седовласый мужчина в одежде из небесно-синего шёлка, украшенной нитями золота, поднялся на возвышение у северной стороны арены. Он стоял прямо перед Кольцом Истинного Призвания – кругом, где обычно проходила церемония допуска учеников к продвинутым уровням обучения. Старейшина был хорошо известен в секте как Се Хоён – хранитель древней дисциплины Внутреннего Пламени и один из самых строгих представителей Совета Старейшин. Его голос был чист, глубок и раскатист, как вода, падающая с горного утёса.
– Да услышат все собравшиеся! Начато Ежегодное Состязание Молодых Мастеров и Учеников Пяти Пиков Бессмертных! – Провозгласил он, и его голос, усиленный тонкой магической плетью звука, прокатился над ареной. – Пусть выйдут те, чьи сердца горят стремлением, чьё ядро наполнено духом прогресса, и чья воля не сломлена страхом поражения!
Под звуки барабанов и звон гонга с разных сторон арены начали выходить ученики и молодые мастера, одетые в лучшие тренировочные мантии своих дворов. Многие из них были потомками благородных семей, и их боевые одежды были украшены узорами, символизирующими их происхождение. Золотые нити в форме фениксов… Вышитые лотосы… Волны и драконьи когти… У каждого имелось и личное оружие, амулеты, защитные обереги. Они выстроились в организованные группы, каждая с гордой осанкой, словно отдельная фаланга. Но вдруг, когда уже почти весь первый поток участников занял свои места на отведённой части арены, внимание многих гостей, особенно из лож, привлекла странная фигура.
Немного в стороне от основной массы, у самого края начерченного на камне круга, уже стоял молодой парень. Он был одет в не свежую мантию официального ученика, а в потёртую, заметно заштопанную одежду – ту, что выдавали ученикам низшего ранга или помощникам мастеров. Его наряд не выделялся ничем. Даже наоборот – выглядел почти бедно по сравнению с богато украшенными боевыми одеяниями других. Но что по-настоящему выделяло его – это реакция остальных участников. Все стояли так, словно вокруг него была невидимая черта. И у всех наблюдающих за этим, возникло стойкое впечатление, что все участники инстинктивно держались от этого парня на расстоянии, как будто его присутствие само по себе нарушало привычный порядок. Некоторые украдкой косились в его сторону. Кто-то – шептался с соседом, едва заметно указывая на него подбородком.
При виде этой странности, в ложах благородных домов поднялся легкий шорох. Глава семьи Хваджон, сидящий в украшенном нефритом кресле в центральной ложе, не сводил взгляда с этой одинокой фигуры. Рядом с ним слегка ёрзал на стуле Хваджон Мунджэ, его внук, который уже нетерпеливо подпрыгивал, узнав знакомый силуэт. В ложах по соседству переглядывались.
– Это он? Тот самый немой? – Шепнул один из представителей дома Ён.
– Тот самый, что был принят старейшиной Йонг Мином под покровительство?
– Глупости. Просто жалкий слуга, наверное. Почему он здесь вообще стоит? Кто его туда пустил?
– Погоди… Если он стоит там… Значит, он допущен к состязанию…
И в этот момент настороженность усилилась. А старейшина Се Хоён, казалось, тоже заметив этого странного участника, на мгновение оборвал свой голос, и его тёмные глаза резко сузились. Но затем он продолжил, с чуть более напряжённой интонацией:
– Пусть же каждый, кто вступит в бой, покажет не только силу плоти и духа, но и чистоту воли. И пусть судит арена – беспристрастно и справедливо.
Когда барабаны стихли и ветер сорвал с неба пару лепестков цветущей вишни, всё затихло. И на краю этого безмолвия стоял тот, кого одни ждали, другие боялись, а третьи – не хотели замечать. Он был один, как и прежде. Но в его тишине уже слышался гул грядущей бури.
Как только последний аккорд гонга стих в воздухе, старейшина Се Хоён медленно поднял правую руку, и золотой свет, сотканный из духовной энергии, вспыхнул между его пальцами. Сверкающие нити сплелись в печать начала, и тут же центральный дуэльный круг, вырезанный на земле в виде сложной гексаграммы с вписанными в неё рунами и символами Дао, засветился мягким бело-серебристым светом.
– Первая пара – в круг! – Гулко прозвучал голос ещё одного судьи, пожилого мастера в мантии с серебряными облаками.
Из строя учеников выступили два молодых бойца. Один – стройный юноша с изящным лицом и медными волосами, по имени Чо Ёнха, представитель рода с давними связями в секте. Его боевое одеяние из плотного лососево-серого шелка украшал символ тигра на груди – знак родового духа-защитника. Он был известен как очень дисциплинированный и техничный маг-боец. Вторым вышел Пэк Вонъиль – угловатый, широкоплечий, с резкими чертами лица и запоминающимся шрамом над бровью. Его происхождение было скромным, но за упорство и выносливость наставники дали ему шанс. Он держал руки сжатыми в кулаки, в которых уже вспыхивали огненные волны духовной силы.
Оба вошли в круг, преклонили колени перед символами Дао в центре круга, и, поднявшись, одновременно приложили ладони к сердцу и низко поклонились судьям и друг другу.
– Дао призывает – начинайте! – Резкий хлопок ладони судьи по плоскому барабану стал сигналом. Чо Ёнха начал первым. Его пальцы чертили в воздухе плетение из семи линий, каждая из которых источала мягкий золотистый свет. Это был "Стиль Ветра и Охоты" – техника, сочетающая резкие перемещения с точечными выпадами энергетических кинжалов. Почти неуловимо для глаза он сделал шаг вперёд, и в ту же секунду три кинжала из чистой духовной энергии метнулись в грудь противника.
Пэк Вонъиль прибег к земле. Он резко ударил по печати под ногами, и из земли тут же вырос щит из спрессованного огненного туфа, блокируя летящие в него кинжалы. Пыль и пепел закружились в воздухе.
– Хм… хорошо контролирует элемент Земли. – Тут же прошептал один из мастеров в ложе старейшин.
Чо, не давая противнику времени, скользнул вбок, оставляя за собой след из светящейся энергии – его техника движения была основана на Духе Небесного Журавля, позволяющей менять направление в одно касание. Он исчез из поля зрения и появился у левого плеча Пэка, одновременно нанося удар кулаком, наполненным сжатыми волнами Ветра.
Но Пэк ожидал подвоха. Его ладони вспыхнули оранжевым, и он с силой ударил в сторону, выпуская огненный взрыв – почти как импульсное поле, отбрасывающее всё в радиусе нескольких шагов. Чо отлетел назад, но в воздухе его тело, окружённое плащом золотистых перьев, резко замедлило падение, словно он действительно стал лёгок, как птица.
Он опустился на землю почти беззвучно, и теперь оба бойца тяжело дышали. Их тела уже были испачканы пылью, а мантии порваны в нескольких местах. Но огонь в глазах горел сильнее, чем в начале.
Зрители не отрывали глаз от всего происходящего на этой своеобразной арене. Многие молодые ученики сжимали кулаки, узнавая в техниках приёмы, которые сами ещё не могли повторить. И решающим моментом стал синхронный рывок обоих. Чо собрал в ладони энергию ветра, усиливая свою технику “Песнь Стального Пера”, которая формировала клинок из концентрированной воздушной энергии. Пэк же использовал Технику Огненного Копья, усиленного сердцем огня из собственного ядра.
Два бойца ринулись друг на друга, оставляя за собой вспышки света, словно кометы на столкновении орбит. Их удары встретились в самом центре круга, и от соприкосновения раздался гром, а из дуэльной зоны вырвался импульс духа, от которого вздрогнули даже барьерные печати, охранявшие зрителей.
А когда пыль улеглась, оба стояли друг напротив друга, тяжело дыша, оружие из энергии начало рассыпаться на искры. Через мгновение Пэк рухнул на колени, а Чо с трудом удержался на ногах. Судья немедленно поднял руку:
– Победитель… Чо Ёнха из Дома Чо. Ученик первой ступени школы Ветра и Света.
И тут же по арене прокатились волной аплодисменты. Но даже в этом звуке некоторые взгляды вновь обратились к фигуре в старом наряде – к тому, кто ещё не выходил, но стоял на границе круга, как безмолвное напоминание, что настоящий бой ещё впереди.
Глава семьи Хваджон, старый и седовласый Ёнсан, сидел в специально отведённой ложи для почётных гостей, откуда открывался идеальный обзор на весь дуэльный круг и прилегающие к нему секции для участников. Сейчас он был один. Так как его внук уже сбежал к своим товарищам по занятиям. Его мантия с золотыми драконами и белыми журавлями на чернильно-синем шёлке мерцала в солнечном свете, но сам старик был сосредоточен не на бою, что только что закончился, и не на бурно обсуждающих его зрителях, а на одной-единственной фигуре – той, что стояла в тени ближайшего столба с вырезанными печатями.