В это время на возвышении, где сидели представители благородных семейств, царило напряжённое молчание, перемежающееся с осторожными, шепчущими голосами. Улыбки исчезли, брови сдвинулись. Множество острых глаз теперь следили не за самими боями, а за одним-единственным юношей – стоящим чуть поодаль, всё ещё невозмутимым, будто не он только что выбросил одного из фаворитов с арены.
– Он молчит, но это молчание пугает… – Прошептала одна из дам из дома Ли, прикрыв веером губы.
– Он слишком… Спокоен и уравновешен. Ни радости, ни гнева. Что за чудовище воспитывает семья Хваджон?
– Не Хваджон. Старик Йонг Мин. Это он, старый мастер – алхимик. Он вытянул его с самого дна. Но теперь… кто из них кого держит на поводке, уже неясно.
А некоторые, особенно представительницы родов, или дочери знати, вдруг начали замечать то, что прежде было невидимо. Спокойная осанка, чёткие движения, странная внутренняя сила, исходящая от парня даже сквозь его молчание. Он не говорил ни слова, но его молчание теперь звучало громче любых речей.
– Он… Странно притягателен…
– В этом молчании – сила. А может, трагедия. Или какая-то жуткая тайна.
И это новое очарование, пугающее и манящее одновременно, разожгло любопытство. Одни захотели узнать его историю. Другие – раскрыть его тайны. А самые опасные – использовать его. Но сам Анд Рей, стоявший в тени, под покровом собственных мыслей, даже не смотрел на зрителей. Он явно чувствовал, что внимание к нему больше не скрыть. А значит, время притворства подходит к концу. И нужно быть готовым – следующий бой будет не просто поединком, а сражением за право существовать в этом мире не как оружие, а как сила, с которой считаются.
На арене стало чуть тише. Судья, старейшина в тёмных одеждах с серебряной вышивкой, вышел вперёд, и его голос, усиленный духовной техникой, прогремел над ареной:
– Следующий бой… Цуй Ханэр из дома Цуй против Чжин Мэнлюй из клана Чжин!
Медленно, грациозно, девушка в светло-серых одеждах, украшенных нежным узором в виде лунных лепестков, вышла на арену. Её движения были мягки, почти текучи, словно она скользила по воздуху. За ней будто тянулась едва уловимая пелена энергии – лёгкое мерцание серо-серебристого тумана, будто отражение лунного света в прохладной воде.
На противоположной стороне арены её соперник шагал уверенно, плечи прямые, лицо серьёзное. Чжин Мэнлюй был известен как твердый, надёжный и техничный боец, ученик, что не блистал изяществом, но слыл мастером классического пути пяти плетений магического меча. За ним стояли годы упорных тренировок, строгая дисциплина, и множество выигранных спаррингов.
Гонг ударил. И Чжин Мэнлюй не стал тянуть. Он сразу поднял руку, и перед ним, один за другим, сформировались пять плетений магического меча. Они были ровными, стабильными, без изысков, но в их чёткости ощущалась грозная мощь дисциплины. Он тут же направил их на противницу, пуская по арене клинки энергии, которые со звоном резали воздух.
Но Цуй Ханэр… Она лишь взмахнула запястьем, и её духовная энергия закружилась. Магия вокруг неё словно приняла форму кружения облаков, лёгких, но плотных. И среди этой завесы, появились три плетения, и все – странной, изогнутой формы. Они двигались как будто в танце, не по прямой, а по волнистым, ускользающим траекториям.
Это был “Танец Лунного Облака”. Та самая техника, передаваемая по женской линии в семье Цуй. И вот он начался. Настоящий танец. Цуй Ханеэр двигалась не спеша, описывая вихрями спирали. Казалось, что её энергия не сопротивляется атаке, а поглощает её, рассекает под мягкими дугами. Её плетения магических мечей скользили, поворачивались, уходили в сторону, и при этом раз за разом перехватывали клинки противника, ломая траектории атак Мэнлюя.
Чжин Мэнлюй напрягся, прибавил скорость, и попытался атаковать с трёх сторон одновременно, но именно в этот момент девушка вспорхнула в воздух, опираясь на магическое усиление. Вращаясь в пируэте, она выпустила новую волну энергии, и её плетения, соединившись, стали единым спиральным мечом, который с трепещущим свистом разрубил три клинка противника сразу. Мэнлюй оказался загнан в угол.
Он резко бросился вперёд, активируя вторичную духовную печать – тонкий слой энергии, покрывший его тело подобно кольчужной броне. Он уже был готов пойти врукопашную. Магические плетения вращались вокруг него в защитном кольце.
Но Цуй Ханэр, не прерывая танца, погрузилась в свой стиль ещё глубже. Её движения стали почти невидимыми, как лунный свет сквозь туман. Её тело скользнуло между ударами, и её единственный материальный клинок, покрытый тонким слоем серебряной энергии, легонько ударил в центр его груди – прямо по печати. Треск. Магическая броня раскололась. Чжин Мэнлюй отлетел на несколько шагов, а затем упал на колено, ловя воздух раскрытым ртом. Судья тут же вскинул руку.
– Победа – Цуй Ханер!
Аплодисменты раздались не сразу. Все были зачарованы этим выступлением. Легкость, точность, грация и одновременно убийственная эффективность стиля девушки просто поражала. Да и сама Цуй Ханэр даже не выглядела уставшей. Она словно станцевала лёгкий этюд, а не провела один из самых ярких боёв финала. Глава семьи Ццй, сидевший на почётной трибуне, не скрывал довольной улыбки, а рядом многие зрители переглядывались:
– Вот это сила. Не зря её называли фавориткой этих состязаний…
– Если она сразится с немым, то наверняка будет красиво. Даже слишком…
– Танец против безмолвия… Возможно, это будет бой, который войдёт в летописи…
И в самом центре арены, спокойно и безмятежно, Цуй Ханэр снова склонила голову в почтительном поклоне – сначала судье, затем зрителям, затем… В сторону будущего соперника. В сторону того самого Анда Рея, всё также стоявшего с опущенными руками, всё в той же поношенной одежде, с лицом, на котором не дрогнул ни один мускул. Финал начинал дышать напряжением…
До удара гонга
Цуй Ханэр стояла на краю арены, глядя на своего последнего противника. Серебристые ленты её пояса, украшенные тонким шёлком с символами семьи Цуй, колыхались на ветру, но сама она была неподвижна, словно вырезанная из лунного света статуя. Перед ней, немного в стороне от дуэльного круга, всё так же спокойно стоял он – тот самый немой. Юноша, которого она изначально приняла за жалкую шутку старейшин. Как и все остальные.
Она помнила тот день – день объявления участников состязания. Как один из седобородых старейшин, известный своим едким юмором, вписал имя Анда Рея, заставив некоторых учеников фыркнуть. Кто-то даже тогда громко рассмеялся, кто-то хлопал себя по бедру, и даже её младший кузен, сидевший в ложе, шепнул:
– Это что, наказание для кого-то?
Но даже тогда Ханэр не смеялась. Ей не нравились подобные насмешки. И ей с самого начала было жаль этого парня. Молчаливый. Бедно одетый. Слишком худой. Он даже не смотрел никому в глаза. Казалось, что ему и вовсе не место в этом сияющем зале амбиций, где каждый юный участник мечтал доказать, что достоин восхождения к бессмертному Дао. Но теперь… Она внимательно смотрела на него, и не могла отвести взгляда. Он не убивал. Он не калечил. Но побеждал – пугающе эффективно.
Каждый бой. Каждый удар. Каждое движение этого парня было словно отточенный до совершенства ритуал. Его магические плетения были непоказными, не ослепляли светом, не издавали ужасающих звуков, как у некоторых других бойцов. Но в них была молчаливая воля, несгибаемая точность, грозная простота.
Его первый бой в финале с молодым мастером Дао Ши первой звезды… Этот поединок запечатлелся в её памяти особенно. Ведь она знала того мастера – Шэнь Яо, хотя и молодой, но с более чем солидным послужным списком. Он тренировался в обители на три года дольше её, был фаворитом многих спаррингов, отличался безупречной техникой. И этот мастер – просто вылетел с арены, когда немой резко сблизился с ним, провёл захват ногами и метнул его прочь, словно безвольную куклу из тряпок.
Именно в тот момент Ханэр вдруг поняла, что боится. Не панически. Не животным страхом. А страхом не победить. Страхом оказаться менее достойной, чем тот, кого она раньше просто жалела. Она глубоко вдохнула.
“Он силён. Гораздо сильнее, чем кажется. Даже сильнее, чем позволяет его уровень. Но это не магия. Это не просто плетения. Это… контроль. Холодная точность. Будто он заранее знал, что сделает его противник. Как будто он видел их намерения заранее.” – Подумав об этом Ханэр напряглась. Она была не глупой, и прекрасно понимала. Такой опыт не приходит без причины. Даже при врождённом таланте и ресурсах, за каждым таким мастерством стояла невероятная цена. Он тренировался. Много. Больше, чем кто-либо из них. Возможно – в одиночку, в тени, в боли и страхе. Его молчание было не признаком ущербности, а именно щитом, который он сам себе выковал.
И теперь она должна была сразиться с этим щитом. Пробить его. Или быть сокрушённой. Она была наследницей рода Цуй. Воспитанницей лучшего наставника. Обладательницей уникальной техники, передаваемой по материнской линии. Она не имела права проиграть.
Но… Что, если она всё же проиграет? На миг её пальцы дрогнули. А потом она собралась. Пальцы застыли в мудре концентрации. Дыхание – ровное. Энергия – собрана в ядре. Лунное сияние внутри неё разгорается. Она не отступит. Но и недооценивать его не будет. Ведь он – не случайный участник. Он – испытание её Дао. И она примет его.
Толпа на трибунах снова утихла. Тысячи глаз были прикованы к арене, на которой теперь стояли двое. Девушка в светло-серых одеждах, украшенных символами луны и облаков – Цуй Ханэр, и её противник – тот самый немой в простом, выцветшем облачении ученика.
– Заключительный бой финала! – Голос старейшины-судьи, усиленный духовным резонатором, разнёсся по всей площади. – Анд Рей и Цуй Ханэр – выступите вперёд!
Они вышли в круг одновременно, сдержанно и спокойно. Ханэр остановилась, сложив руки в традиционном поклоне. Парень точно также уважительно кивнул, коснувшись кулаком открытой ладони – жест уважения, принятый в секте. Его движения были безукоризненно точны. Теперь они стояли лицом друг к другу. Тишина длилась дольше обычного. Старейшина ударил по бронзовому гонгу. И бой начался.