й кровью может пробудить такую технику… Тем более, в этом возрасте. После этого он… Исчез. Полностью. Скорее всего, с применением пространственной магии высшего уровня. Словно он вышел из самой реальности. А теперь старейшины секты боятся, что вы узнаете правду. Они явно попытаются скрыть произошедшее. Но я передаю это, пока они ещё не успели меня заблокировать. Мы обязаны знать об этом. Они попытались манипулировать силой, что, возможно, превосходит их понимание. И сделали это на нашей земле. Без согласия клана Хваджон. С риском для нашей чести… И для нашей власти.”
Известия были настолько шокирующими, что, казалось, пока звучал звонкий голос Мунджэ, в зале никто не дышал. Хваджон Ёнсан не мигая смотрел в кристалл, пока тот не потускнел и не ушёл обратно в трость. Некоторое время глава одной из восьми могущественнейших в Поднебесной Империи семей не двигался. Затем… Он медленно, но решительно встал.
В зале всё ещё стояла тишина, будто сама обстановка пыталась осознать услышанное. Но Хваджон Ёнсан уже больше не молчал. Он резко отбросил резную трость в сторону, и та, ударившись о пол, зазвенела тяжёлым кристаллом. Секунду спустя её догнали его слова – яростные, горячие, как раскалённое железо:
– Они. Посмели. Они осмелились нарушить древний договор?
Он прошёлся по залу – быстро, размашисто, словно пытаясь уместить в шаги гнев целой династии.
– Договор чётко гласит. Мы предоставляем землю, защиту, ресурсы, а они, в ответ, обязуются не вмешиваться в наши внутренние дела! Никаких принуждений! Ни браков! Ни клятв! Ни печатей! И этот… так называемый совет старейшин… решил, что может сам решать судьбу членов нашей семьи? Кажется, они забыли, благодаря чьей милости вообще существует их обитель? Так мы им напомним! Созвать закрытое военное совещание. Поднять всю охрану Внутреннего Круга. Подготовить гонцов к переговорам с семьями Сюань и Туань. Пусть начинают сбор информации. Немедленно. – Он повернулся к остальным родственника, что всё ещё молча внимали каждому его слову, и его глаза уже светились гневом и расчётом. – Они пытались приручить не зверя. Они попытались надеть ошейник на древнего тигра. Теперь – он на нашей стороне. И мы не позволим им вновь к нему приблизиться.
Раздражённо хмыкнув, он резко бросил:
– И да. Готовьте родословную. Этот мальчик – не просто приёмный. Теперь он – Хваджон.
Потом он развернулся к совету, где сидели его ближайшие родственники, но в их глазах сейчас было лишь одно – неподдельный страх перед яростью главы.
– Подготовьте всех наших мастеров Дао Цзы. Соберите отряд из лучших воинов. Пусть возглавит мастер Сан, он хорошо знает пути к обители.
– Что сообщить в обитель, господин? – Наконец-то осмелился спросить кто-то.
Хваджон Ёнсан слегка прищурился, а затем прошёл к столу, где развернул свиток с копией договора о покровительстве между семьёй Хваджон и сектой Пяти Пиков Бессмертных. Он ткнул пальцем в строку, начертанную тёмной тушью:
– седьмой пункт.
“Любое влияние на личные решения членов семьи Хваджон
допустимо только с их добровольного согласия.
Попытка принуждения считается нарушением соглашения
и может повлечь за собой расторжение всех гарантий и договорённостей.”
Снова зло хмыкнув, он поднял взгляд:
– Мы пришли к ним не как вассалы, а как хозяева земли, на которой они сидят. Они – гости, пусть и древние. Но даже древнего тигра можно выгнать из пещеры, если он посмеет кусать руку хозяина.
Он схватил бумагу, и в несколько стремительных движений начал писать письмо строгими, почти резкими иероглифами.
Князю Восточного округа, уважаемому Чхон Ёнгджу.
Личное послание.
“Ваша Светлость. Я, Хваджон Ёнсан, довожу до Вашего сведения, что на территории нашего рода имело место нарушение договора между нашей семьёй и сектой Пяти Пиков Бессмертных. Советом старейшин указанной секты была предпринята попытка незаконного давления на члена нашего рода – юношу, ныне признанного как младший представитель рода Хваджон, ради принуждения его к вступлению в секту и заключению брака без разрешения семьи. Сила, проявленная этим юношей, ставит под вопрос мотивы секты и их желание подчинить его. Мы опасаемся, что могли быть предприняты попытки сокрытия его способностей, либо использования их в обход наших интересов. Мы направляем делегацию в обитель для предъявления официальных претензий. Ввиду возможного эскалационного характера инцидента прошу считать данное письмо официальным уведомлением, согласно законам Поднебесной Империи о территориальном конфликте на подконтрольной нашему роду земле.”
Хваджон Ёнсан. Печать рода прилагается.
После того, как перестал писать, и высушил чернила мельчайшим песком, он поднёс кончик кисти к печати киновари, опустил её – и с силой вдавил в пергамент герб семьи Хваджон – головами льва и дракона, переплетёнными в узел. Но когда он поднял глаза на присутствующих, его лицо всё ещё пылало гневом, но движения стали холоднее, точнее.
– Отправьте гонца к князю. С родовым штандартом. А делегации прикажите идти под знаменем не дипломатии, а надзора. Эти замшелые идиоты не смогут больше укрыться за стенами. С этого дня… Они под наблюдением. – Потом он повернулся, и голос его зазвучал ледяным металлом. – Они хотели сделать из него раба. Теперь мы покажем, что род Хваджон подобного не прощает, и не отдаёт тех, кого принял в свои ряды, на поругание.
День только начинался, но во внутреннем дворе резиденции семьи уже царила необычная суета. Под ритмичные удары барабанов, под звон оружия и лязг брони, поочерёдно выдвигались боевые отряды. Стража пятого круга, отряды Золотого Пламени, и личная охрана главы семьи Хваджон, в чьих глазах отражался огонь гордости за древность рода.
На террасе главного зала стоял сам Хваджон Ёнсан, молча наблюдая за подготовкой отряда к отправке. Его лицо оставалось непроницаемым, но каждый, кто хоть немного знал главу рода, понимал – он был очень зол. Не гневен, не раздражён, а именно в ярости, глубокой и опасной, как вулкан, с трудом сдерживающий извержение.
Немного подумав, он повернулся к ближайшему офицеру – молодому, но опытному мастеру, чей шрам на щеке свидетельствовал о десятках миссий:
– Сколько уже готово?
– Господин, отобраны лучшие. Пять боевых подразделений, две группы разведки, и один резерв, из опытных егерей, для скрытого манёвра.
– Мастера?
– Йон Сан возглавит официальную делегацию, с ним – трое мастеров с родовыми печатями. Также с нами отправляется третий сын старейшины Хваджон Хван – он поможет, если разговор перейдёт в дипломатическую плоскость.
– Отлично.
Ёнсан бросил задумчивый взгляд на горизонт. С востока уже поднимался туман, и утренний ветер приносил едва различимый аромат еловых смол. Он всегда предчувствовал перемены, когда воздух начинал пахнуть так. Тяжело вздохнув, он повернулся к собравшимся:
– Слушайте внимательно.
Голос его не был громким – но каждый во дворе будто ощутил вибрации в костях. Слова главы рода всегда несли в себе власть.
– Вы идёте не в гости. Вы идёте за ответами. Старейшины Пяти Пиков Бессмертных больше не могут прятаться за своими свитками и затхлыми залами. Они нарушили договор. Они посмели давить на того, кто находился под нашей защитой. Они думали, что он всего лишь немой? Что он просто странный ученик? А он – дитя древнего пламени! – Он шагнул ближе, его глаза сверкнули. – У них был шанс – оставаться нашими союзниками. Они же выбрали путь лжи, манипуляций и насилия. Теперь – либо они дадут нам исчерпывающие объяснения, либо почувствуют дыхание разъярённого дракона у себя за спиной.
Он сделал паузу:
– И ещё. Найдите его. Этого парня. Анда Рея.
Тон стал мягче, но от этого только более тревожным:
– Он ушёл потому, что ему не дали выбора. Но мы – дадим. Он один из нас, даже если сам пока этого не понял. И если он где-то рядом… Найдите его первыми. До того, как найдёт кто-то другой…
Готовность была достигнута к полудню. Боевые повозки, покрытые тёмными тканями с золотыми символами семьи Хваджон, прочно укреплены защитными печатями, выдвинулись в путь под грохот копыт и шелест знамён. В конце пути их ждала древняя обитель Пяти Пиков Бессмертных, в чьей тени некогда затаилась гордость одной из старейших сект континента. Теперь же – туда был направлен гнев. Холодный, точный, гнев тех, кто не прощает предательства. И далеко впереди, в одном из скальных оврагов, где теряются тропы и ветра несут эхо из пропастей, внимательный взгляд мог бы уловить следы той самой пространственной магии, с помощью которой и сбежал тот самый немой… Который уже был далеко…
………..
Раннее утро в горах Пяти Пиков было суровым, даже летом. Холодный ветер шёл по хребтам, как клинок по камню, а рассветный свет пробивался сквозь густую пелену облаков лишь короткими всполохами. По узкой тропе, петляющей над пропастью, медленно двигалась поисковая группа из семи учеников. Все они носили одеяния секты Пяти Пиков Бессмертных – пыльные, с засохшими пятнами от грязи и травы, и каждый был в напряжении.
Они шли почти бесшумно, словно охотники, вглядываясь в каждую тень, каждое движение листвы. Задача у них была чёткая. Найти беглеца. Того самого немого. Но чем дальше они уходили от обители, тем отчётливее становилось понятно то, что они играют в игру, правил которой просто не понимают.
Первым его заметил ученик по имени Со Джэван. Он подал знак рукой, и группа мгновенно замерла. На уступе чуть выше, где ветер играл краем плаща путника, стоял силуэт. И это точно был… Человек… На первый взгляд – просто странник. Слегка сгорбленная фигура, в сером одеянии, в руках какой-то посох, на плечах – накидка, что могла принадлежать обычному паломнику. Но… Что-то в его осанке… В неподвижности… Да и в этой странной тишине вокруг него – вызывало беспокойство.
– Он один… – Тихо прошептала девушка из группы, Ин Ха. – Возможно, странствующий отшельник. Но нам всё равно надо его допросить. Может он видел кого-то поблизости.