– Я же давала отбой!
– Ага, несколько раз кряду. Это-то и странно.
Джулия покосилась на его плечо, из которого, не переставая, струилась кровь.
– Господи! Надо же перевязать! Я чуть не убила тебя!
– Ерунда. Лезвие лишь поцарапало меня. Когда я увидел, что ты кинулась на меня с ножом, то чуть не врезал тебе.
– Прости. – Джулия взяла ножницы со стола и отрезала от подола своего платья широкую полоску ткани. – Откуда тут все эти инструменты?
– Этот отморозок хотел надо мной поиздеваться. А у тебя ножки ничего. Платье-то коротковатое получилось.
– Молчи! – Джулия села на корточки и кое-как перетянула ему плечо.
– Неплохо… Где научилась?
– Врача играла в военной драме. – В чем драма? Врача убили в конце? – пыхтел Мирон, и Джулия понимала, что ему очень тяжело и этими разговорами он пытается отвлечься.
– Война вообще драма, – покосилась на Максима Джулия. – Как ты думаешь, я его убила?
Мирослав засмеялся.
– Ты явно кого-то сегодня хочешь убить… Но, думаю, что его ты просто оглушила. Вот, кстати, надо бы связать этого мальчика, так что укорачивай свое мини еще раз…
– Нахал, – буркнула Джулия, но подчинилась. – Только связывать его будешь сам! Мне все равно, что ты ранен, я даже дотрагиваться до него не буду!
– Как скажешь, моя королева. – Мирослав принял из ее рук полоски ткани, связал руки и ноги Максиму. Тот так и не пришел в себя, правда, пульс на его шее Мирон все же нащупал. – Что здесь вообще происходит? Стоило мне сюда приехать и задать пару невинных вопросов симпатичному молодому парню, как тот на меня набросился. Дальнейшее я помню плохо. А когда пришел в себя, так увидел перед собой этого психа, обвиняющего меня черт знает в чем и обещающего убить. Думаю, что он не шутил. Кто это?
– Это Максим Ионов – оператор фильма, в котором я снимаюсь.
– Он псих, что ли? Или наркоман?
– Представления не имею… Знаю только, что он здесь снимает порнуху.
Мирослав, шатаясь, поднялся на ноги.
– Надо бы сдать этого подонка в милицию.
– Ты не все знаешь, – оглянулась Джульетта, и тут ее внезапно и совершенно неприлично вырвало.
– О, боже… – перевела она дыхание.
– Ты беременная? – забеспокоился Мирон. – Согласен быть отцом.
– Вот ведь дурак! Зря я тебя спасла! Мне плохо… – покачала она головой, и ее снова вырвало.
Мирослав подхватил ее дрожащее тело и прижал к себе. Его лицо в ссадинах и со следами от ударов стало абсолютно серьезным.
– Что с тобой?
– Я не знаю… может, все-таки транквилизаторами отравилась. Они меня хотели усыпить. А я узнала, выпила вино, а потом в туалете вызвала у себя рвоту…
– Уроды… Сейчас выйдем на воздух, тебе станет легче.
– Нам не уйти отсюда! Эти отморозки охраняют территорию! Им велено никого не пускать и никого не отпускать. Я слышала… Телефон не нашла, мой разряжен. Твой наверняка тоже ликвидировали. Нам не выйти отсюда, – запаниковала Джульетта.
– Не бойся, прорвемся.
– Не прорветесь, – раздался женский голос, и Джулия увидела Марусю – домработницу Максима с оружием в руках, и оно явно не было бутафорским. – Что вы сделали с Максимом?
– Он спит, – очень уверенно произнесла Джулия, но девушка, похоже, больше не хотела ей верить.
– Не двигайтесь! Что с Максом?
– Максом? Скорее всего, он не просто хозяин для тебя? – спросила Джульетта.
– Да! Мы близки! Он гений.
– Он порнографист! – презрительно фыркнула Джульетта.
– Он зарабатывает деньги! Это ничего не значит. – Губы девушки задрожали.
– Держи себя в руках, крошка, твой хозяин еще не дал отмашку прикончить нас, – довольнотаки хладнокровно заявила Джулия.
– Что ты делаешь? – прошептал Мирон, пытаясь загородить собой Джульетту.
Но та все больше распалялась, она оттолкнула Мирослава в грудь и незаметно лукаво подмигнула ему.
– Отстань от меня! Эта глупая курица не понимает, что Максим просто использовал ее!
– Он любит меня! Это вас он всех использует, а меня любит!
– Любит он только меня! Давно-о-о со-о-хнет… Специально работает на тех фильмах, в которых снимаюсь я! Ты – жалкая дурочка, убираешь здесь мусор, пока Максим любуется моим изображением на пленке.
– Нет! Нет! Это неправда! – Маруся, держа пистолет, закрыла уши руками.
Мирону этого было достаточно, чтобы метнуться и сбить с ног девушку. Выстрел все же раздался, но никто не пострадал.
– Вот это да! – воскликнула Джулия. – Как я ее довела?!
– В этом ты специалист, – согласился Мирон. – Нам бы и ее связать, – скользнул он взглядом по голым раскинутым ногам.
– У меня материи больше нет!
– Ну что ж, отвернись! – Мирослав стянул с себя джинсы и ими связал руки и ноги Маруси, поясняя, что повязку с плеча снять не может. – Второй готов…
Маруся тихо подвывала, а Максим только сейчас пришел в себя и плевался кровью.
– Максим, ты жив?! – завизжала Маруся. – Ты любишь меня?!
– Чего? Ты о чем? – не понял он. – Джульетта, как ты? – Я все знаю! Я все слышала, я не спала! – прошипела та, словно змея.
– Я не хотел, чтобы ты узнала, – вполне искренне сказал Максим.
– Я сейчас расплачусь! – картинно закатил глаза Мирослав.
Маруся же продолжала стенать:
– Зачем ты говоришь с ней?! Это же она все сделала! Она и тебя, и меня обезвредила!
– Обезвредила! – передразнила ее Джулия. – Потому что вы как тараканы, выползающие по ночам. Заняты грязными делишками…
– Ты любишь меня, Максим? – гнула свою линию Маруся.
– Да ты дура совсем, что ли?! – не выдержал Максим. – Какая любовь? О чем ты?! Нашла время и место! А вы о чем думаете? Вам не сбежать отсюда!
– Это мы еще очень даже посмотрим, – возразил Мирослав.
– А мы тебя возьмем в заложники! – с охотой пояснила Джульетта.
Максим растянул в улыбке разбитые губы.
– Джулия… Джулия, – нараспев протянул он. – Я не причиню тебе вреда. Не бойся, детка!
– Кто детка? Почему ты ее так называешь?! – взвизгнула Маруся.
– Потому, что я знаток женской красоты, уж поверь мне… Поверь, эта женщина уникальна, другой такой нет… Уж я-то это видел и вооруженным глазом, и невооруженным.
– Ты говорил, что любишь меня!
– Дура! Да я даже не вспомню тебя через час после расставания! – усмехнулся Максим и снова обратился к своей любимой актрисе: – Джулия, я отдам тебе все! Я буду любить тебя всегда!
– Заткнись! – крикнула Джулия.
– Ты хочешь уйти с этой жалкой ищейкой? Вот уж не думал, что вы вместе. Одумайся!
– Ты – грязный урод! Ты занимаешься таким помойным делом! Ты вовлек в это детей!
– Детей, которые никому не нужны… Они все равно погибнут на улице, обкурятся, обколятся и сопьются.
– Подонок! – Джульетта кинулась на него с кулаками.
Крик Мирослава: «Нет!», к сожалению, не остановил ее, и она была поймана в ловушку цепких рук Максима.
Он каким-то образом развязал руки и прижал Джульетту к себе, схватив ее за шею.
– Ну, что, птичка?.. Молилась ли ты на ночь, Дездемона? Помнишь эту пьесу? Самое время начинать спектакль. Я все про тебя знаю… Ты играла Шекспира в студенческом спектакле. Вот сейчас повторишь… Это твоя звездная роль.
Мирослав кинулся на помощь Джулии, но был остановлен ножом Максима, который тот приложил к щеке актрисы. Похоже, они не проверили его карманы, когда связывали.
– Стоять! – закричал Максим, оглушая Джульетту. – Еще одно движение, и я испорчу личико нашей красивой девушки! Хочешь?
– Отпусти ее… Давай разберемся, как мужики!
– Нет… Эта ягодка – моя заложница. Я и сам не хочу уродовать ее личико!
– Ты говорил, что любишь ее, так отпусти!
– Не могу. Она же все равно не моя. Ведь к тебе уйдет. Так, детектив? Чего же я тебе ее отдам? Нет… Так не пойдет. Жалко портить красоту, но придется… Отойди к стенке и не шевелись! Развязывай Марусю! Быстро!
Мирослав сел на корточки рядом с Марусей и принялся развязывать ей ноги, бросая озабоченные взгляды на Джульетту.
– Ты как?
– Ты что хочешь от меня услышать? Хорошо! – огрызнулась она, понимая, что сейчас эти освободившиеся Бонни и Клайд перестреляют их, как диких животных, и они больше никогда не выйдут из подвала. С другой стороны, крикнуть: «Давай, Мирон! Прикончи их! Пусть я умру, зато ты расскажешь миру правду!» – у нее тоже язык не поворачивался.
Мирослав между тем освободил Марусю от жутких пут.
– Детка, возьми у него свой пистолет! – скомандовал Максим. – А ты отойди к стенке и не шевелись, я с тобой еще разберусь! Маруся, держи его на мушке, дернется – стреляй! А ты, Джулия, своими ручками развязывай мне ноги! Быстро! Как же ты вкусно пахнешь! Если сделаешь лишнее движение – я тебя тоже не пощажу! Острое перышко будет щекотать твои нежные ребрышки!
Джулия наклонилась и дрожащими руками принялась развязывать импровизированные веревки.
Конец их с Мирославом был близок. Он уже, как приговоренный к расстрелу, стоял у стенки, грея ей место…
И тут внезапно раздался выстрел, Джульетта невольно дернулась и буквально накололась на нож. Пуля пролетела так близко, что она почувствовала движение воздуха.
Джулия подняла глаза на побледневшего Мирона, затем перевела взгляд на Марусю. Та стояла, широко расставив ноги, и сжимала в руке пистолет.
«Она хотела меня убить…» – обожгла Джулию жуткая мысль.
– Он меня обманул! – просто сказала Маруся. – Он меня не любил! «Вкусно пахнешь… нежные ребрышки…» Какая гадость!
Мирослав оторвался от стены и, приблизившись к девушке, взял из ее рук пистолет.
Джульетта, боясь даже дышать, обернулась и еле сдержалась, чтобы не закричать. Максим лежал, откинувшись к стенке, глаза его были сведены почему-то к носу, словно он в последний момент успел проследить полет пули, а во лбу зияла очень нехорошая дырка с рваными краями темно-красного цвета.
Джульетта вскочила с места и кинулась к Мирославу, явно за защитой, чисто инстинктивно.
– Тише… тише, – обратился он к ней.