Этот доклад в «Валли-1» встретили с энтузиазмом, 85 «повстанцем» во главе с Огдоновым, конечно, не «легион восставших калмыков», на который так рассчитывали разработчики операции по переброске Калмыцкого корпуса доктора Долля. Но, вместе с тем, как полагали в абвере, «Квасту» при такой поддержке было по силам подготовить плацдарм для «корпуса» и с него начать восстание в тылу Красной армии.
9 июня 1944 г. в руководстве операции «Арийцы» наконец смогли перевести дыхание. «Колонизатор» получил радиограмму, которую с таким нетерпением ждали в Москве. В ней сообщалось:
«Подвоз, вероятно, ночью 11.6. Последует все необходимое. Посадка и взятие экипажа при соответствующем обозначении площадки. Опознавательный знак и окончательное решение последуют. Капитан».
Но в указанное время самолет в районе посадки не появился. У генерала Барышникова и его подчиненных снова возникли опасения, что абвер разгадал их игру и решил выйти из нее. Прошло несколько часов. И все встало на свои места. «Капитан» — штаб «Валли-1» известил «Кваста» о переносе высадки десанта на сутки по техническим причинам. Этот запас времени позволил контрразведчикам, имевшим лишь общие сведения о технических параметрах Ю-290 — настоящей «летающей крепости», более тщательно подготовить свой капкан. С помощь авиаторов-специалистов они еще раз перепроверили свои расчеты, но для подстраховки оборудовали дополнительные ямы-ловушки на посадочной полосе, в них должен был угодить самолет с диверсантами и при этом уцелеть.
К утру работы на посадочной полосе и по маскировке укрытий для групп захвата были завершены. Наступил рассвет. И уже ничто не напоминало о присутствии здесь человека. Теперь контрразведчикам оставалось только запастись терпением и ждать. День, которому, казалось, не будет конца, завершился. Уставшее солнце торопливо скатилось к унылым, пологим холмам и багровым закатом разлилось по горизонту. Прошла минута-другая, и небо слилось с землей. Чернильная темнота окутала все вокруг. Бойцы из групп захвата, выбравшись из пышущих жаром укрытий, торопливо стаскивали с себя гимнастерки и с наслаждением подставляли разгоряченные тела «дагестанцу», приносившему с собой блаженную прохладу гор.
Со стороны балки, где находилась полевая кухня, потянуло ароматным запахом гречневой каши. Многие бойцы отказались от позднего ужина, азарт охотника и предстоящего боя заглушил в них аппетит. Они напрягали слух и ловили каждый звук. Наконец с запада донесся еле слышный, напоминающий писк комара звук авиационного мотора. Он нарастал, и вскоре на небе, густо усыпанном яркими звездами, возник гигантский, напоминающий тушу акулы, силуэт Ю-290.
На земле все пришло в движение. Сигнальные огни ярким пунктиром прочертили по степи посадочную полосу. Экипаж самолета их заметил, дал подтверждение, и через минуту в небе блеклыми тюльпанами распустились купола четырех парашютов, пятый еле заметной точкой стремительно несся к земле. Диверсант Бадмаев разбился насмерть. Трое других — Цокаев, Бацбурин и Росимов — после приземления, ничего не поняв, оказались в руках контрразведчиков. Пятый, отклонившийся от места высадки, далеко от погони не ушел.
Самая крупная «дичь», за которой велась охота, все еще находилась в небе. Ю-290, описав широкий полукруг над посадочной полосой, скрылся за горизонтом. Томительно тянулось время. Внезапно мощный рев пригнул к земле бойцов из групп захвата. Огромный самолет хищной птицей вынырнул из-за холмов и, распластавшись над степью, взял курс на сигнальные огни.
Степь тревожно всколыхнулась, седая волна из ковыля и полыни покатилась к горизонту. Густое облако пыли окутало Ю-290. Из него неслись вой и визг. Внезапно они оборвались, и когда облако рассеялось, на фоне розовеющего неба возникла гигантская птица с изломанным крылом. Ее искореженные «лапы» надежно захватил «капкан».
В следующее мгновение отрывистая команда прозвучала над притихшей степью. Бойцы группы захвата, подхватившись с земли, стремительно смыкали кольцо окружения вокруг самолета. Несмотря на безвыходное положение, экипаж не собирался сдаваться. Чрево Ю-290 отозвалось утробным звуком на выстрел бортовой пушки, вслед за ней в остервенелом лае зашлись пулеметы. Перестрелка длилась несколько часов и закончилась после того, как пожар охватил самолет. В руки контрразведчиков попали те, кто сумел вырваться из огня, а также два уцелевших двигателя и около трех тонн груза.
Казалось бы, на операции «Арийцы» можно было ставить крест. У абвера появились веские основания считать, что «Кваст» оказался игрушкой в руках советской контрразведки. С 00 часов 30 минут и до 6 часов утра радиоцентр бомбил его вопросом: где самолет? А «Квасту», точнее — контрразведчикам Смерш, ничего другого не оставалось, как сообщать о трудностях в радиообмене из-за сильных помех и водить за нос бывших своих начальников запросами: «Машина не прибыла. Почему? Кваст».
Сам же Шеллер, находившийся под надежной охраной контрразведчиков, будучи настоящим профессионалом, быстро смекнул: в абвере после такого оглушительного провала на нем поставят крест, а значит, придет конец радиоигре и ему придется отвечать за преступления, совершенные на советской земле. А их за три года войны набралось не на один смертный приговор. Цепляясь за жизнь, матерый диверсант обратился к руководству Смерш с новым предложением.
17 июня 1944 г. в своем обращении он писал:
«Господин генерал! Я добровольно предложил свои услуги русской контрразведке и работал честно и упорно над выполнением весьма секретного задания. В итоге нашей совместной работы достигнут известный успех: был сбит гигантский немецкий транспортный самолет Ю-290, а пассажиры, и среди них 4 немецких агента, попали в руки русской контрразведки. Я желал бы и в дальнейшем также честно и добросовестно работать над выполнением заданий русской контрразведки. Я прошу, поэтому Вашего согласия на включение меня в агентурную сеть советской контрразведывательной службы. Я обязуюсь безупречно хранить тайны органа, на который, возможно, буду работать также и в том случае, если мне придется действовать против немецкой разведки. В случае Вашего согласия прошу присвоить мне псевдоним «Лор». Место дислокации. 17.06.44. Э. фон Шеллер».
Тем временем в абвере терялись в догадках, так как экипаж Ю-290 тоже не давал о себе знать, и потому предпочли взять паузу для изучения ситуации. В 10.00 «Кваст»-«Борода» получил ответ:
«Машина не вернулась, следовательно, считать несчастный случай или вынужденную посадку. Дальнейшее после новых переговоров. Капитан».
Такой ответ обнадежил руководителей операции «Арийцы». Из первых допросов выживших членов экипажа они поняли: далеко не все потеряно в игре с гитлеровской спецслужбой. Удача и на этот раз была на их стороне. Летчики показали, что перед вылетом получили указание: после пролета над Крымским полуостровом перейти в режим полного радиомолчания. Потом, оказавшись в ловушке, они уже не смогли воспользоваться рацией; в первые минуты боя она вышла из строя.
И тогда «Кваст»-«Борода» снова заработал в эфире.
На его донесение о пропаже самолета, трудностях в организации повстанческого движения и просьбу об оказании помощи руководство абвера откликнулось без прежнего энтузиазма. В Калмыкии, как в черной дыре, один за другим исчезали самолеты, экипажи и диверсанты, что вольно и невольно приводило к мысли: за всем этим стоит советская контрразведка.
Поэтому следующий шаг абвера генералу Барышникову и его подчиненным нетрудно было предугадать. Очередная радиограмма «Квасту»-«Бороде» носила проверочный характер. В штабе «Валли-1» пытались поймать контрразведчиков на деталях:
«Немедленно новый шифровальный лозунг из 31 буквы, состоящий из фамилии секретаря Норд-Поль, фамилии ее помощницы, фамилии унтер-офицера из учебного лагеря, имени Вашей жены. Вы помните фамилию подозрительной жены «Мусина»? Если да, прошу сообщить. Мюллер».
Ответ «Кваста»-«Бороды», видимо, не снял оставшиеся сомнения. Он не смог вспомнить фамилии секретаря Норд-Поль и ее помощницы.
Во второй радиограмме абвер потребовал от него составить новый лозунг, но уже с новыми фамилиями:
«Квасту» составить новый лозунг, но уже с новыми фамилиями: «Немедленно шифровальный лозунг из 31 буквы. Имя Вашей дочери, имя сына первая буква К, место нахождения Вашего отца, написанное «ТЦ», фамилия унтер-офицера в школе, еще раз имя Вашей дочери. Капитан».
Этот «экзамен» советские контрразведчики сдали успешно. В ответе 23 июня «Кваст»-«Борода» не ошибся и дополнительно доложил:
«Ю» потерпел аварию в районе Оргаиновский Шаргадык, что в 26 км юго-восточнее Элисты. Лично осмотреть место не мог, беседовал с очевидцами. Судьба экипажа и радистов неизвестна. Очевидцы говорят, что было несколько трупов. Кваст».
В абвере, похоже, вновь прониклись доверием к «Квасту»-«Бороде». В очередной радиограмме ему сообщили:
«Авария второй машины с подвозом и, таким образом, пленение части экипажа не исключены. На допросе могут быть выданы Ваша дислокация и цель прилета. Предлагаю вскоре передислоцироваться с привлечением Огдонова, который одновременно успокаивающе подействует на Ваших людей. После сообщения о новой дислокации получите дальнейшие указания. Майор для Кваста».
30 июня «Кваст»-«Борода» сообщил о передислокации группы в район действий отряда Огдонова, напомнил о трудностях, связанных с нехваткой продовольствия и боеприпасов, недовольством среди калмыков, которое было связано с плохим материальным обеспечением отряда.
В абвере старались, как могли, ободрить и обнадежить «героически бьющихся в степях Калмыкии борцов с большевизмом». В радиограмме от 11 июля «Кваста»-«Бороду» ориентировали: «Попытаемся прилететь с новым подвозом. Где он должен быть сброшен? Майор».